Элен кивнула головой. Впрочем, она не очень внимательно слушала Жюва, потому что в это же самое время Фандор шептал ей:
— Элен, я люблю вас… Я схожу с ума от страха за вас. Не давайте втянуть себя в опасные авантюры! Бегите!.. Возвращайтесь во Францию…
— Нет, Фандор… — так же шепотом отвечала Элен. — Меня здесь удерживает долг. Я могу принести пользу и, следовательно, обязана это сделать!
— Умоляю вас, уезжайте! Я молю вас об этом как… как о милости!
С нежной улыбкой Элен ответила Фандору:
— Я сегодня оказала милость всем, кто ее у меня просил. Но в этой милости я вынуждена вам отказать… Не сердитесь на меня, этого требует мой долг!
И, не дав Фандору времени ответить, Элен обратилась к камергеру:
— Господин камергер, пожалуйста, акт о помиловании!
Камергер поклонился и протянул ей гербовую бумагу, на которой уже стояла королевская печать.
— Вашему величеству угодно, чтобы я заполнил формуляр? — спросил он.
— Нет, спасибо.
Элен собственной рукой начертала формулировку помилования и протянула бумагу Жюву со словами:
— Ступайте и помните, что королева остается вашим другом… Если у вас появятся новые просьбы, я буду рада их исполнить!
Выходя из дворца, Жюв сказал Фандору:
— Какая восхитительная королева!
Но Фандор, разрываемый между любовью и тревогой, шептал, подняв глаза к небу:
— Элен отказала мне в милости!.. Она не хочет бежать… Ах, она достойна величайшей любви!
Единственный проситель, которому королева отказала в милости, испытывал к ней самую страстную любовь и самое высокое восхищение!
20. ПОТЕРЯННЫЙ ПЕРСТЕНЬ
Жоффруа Бочка и Бенуа Сундук чувствовали себя как нельзя лучше в домике господина Эйра, куда они вернулись после драматических событий, связанных с покушением террориста на королеву. Господин Эйр предложил им поработать у него на плантации. Два силача согласились, и теперь каждое утро они выходили на сбор роз. Эта работа казалась им смешной и несерьезной, и их очень удивляло, что за нее еще платят деньги!
Утром третьего дня после покушения господин Эйр сказал им за завтраком:
— Друзья мои! Вы можете оказать мне большую услугу. Мне кажется, что многие из тех лиц, о которых вы мне рассказывали и судьба которых меня чрезвычайно интересует, находятся сейчас в Амстердаме. Я прошу вас, — помогите мне их разыскать!
Все последние дни господин Эйр был чрезвычайно взволнован, не спал ночами, и Жоффруа с Бенуа слышали, как он беспрестанно расхаживает взад-вперед по своей комнате на втором этаже.
— Ради всего святого, помогите мне разыскать Жюва и Фандора! Особенно Фандора!
Эти слова таинственный старик произнес с таким чувством, что два приятеля поклялись выполнить его просьбу, даже если им придется обшарить весь Амстердам.
— Впрочем, — добавил господин Эйр, — я укажу вам человека, который поможет вам в поисках… Это один француз, некто Лушон…
— Лушон! — воскликнули два силача. — Так мы же его знаем! Мы неплохо дерябнули в его заведении! И если речь идет о том, чтобы заняться этим сызнова…
Несколько часов спустя после этого разговора Жоффруа и Бенуа сошли с поезда, который доставил их из Гарлема в Амстердам.
— Мы теперь как полицейские, — заметил Жоффруа Бочка. — Боби поручила нам разыскать Элен, а старикан — Фандора с Жювом! Ни дать ни взять, мы теперь — сыскная служба!
— Вот только с Боби у нас вышла незадача! — вздохнул Бенуа Сундук.
— Но мы же стараемся! Это главное…
— Оно конечно… Не выпить ли нам для просветления мозгов?
— Святое дело!
Двое друзей немного попетляли по городу, но в конце концов ноги вынесли их к заведению Лушона. Торговля спиртным была лишь одним из многочисленных занятий этого подозрительного типа, вынужденного в свое время покинуть Францию во избежание неприятностей с полицией. В Голландии он вел себя осторожно, немного занимался контрабандой, а также подрабатывал в качестве переводчика в большом международном отеле, где часто останавливались французские туристы.
Лушон встретил двух приятелей с распростертыми объятиями. Он помнил, как несколько дней назад выставил их ночью под дождь, и теперь, видя, что они снова при деньгах, старался загладить свою «невежливость».
Опустошив для начала несколько бутылок, друзья приступили к делу.
— Жюв и Фандор? — переспросил Лушон. — Как же, знаю… Не далее как третьего дня о них говорили в связи с покушением на площади Оперы… Говорят, Фандор спас королеву…
— Фандор — парень что надо! — сказал Жоффруа Бочка. — Так, стало быть, ты поможешь его разыскать?
Господин Эйр не ошибался, говоря, что Лушон знает обо всем, что происходит в городе. Знал он и о том, где найти Жюва и Фандора. Однако за эту услугу он истребовал особой платы. Сговорились, что Лушон получает две кроны в виде задатка и столько же по завершении операции.
Покинув пивную, все трое двинулись в путь и несколько минут спустя подошли к довольно задрипанному отелю. Поднявшись на третий этаж, Лушон повел двух приятелей по длинному коридору.
— Вот комната ваших друзей, — сказал он. — Гоните монету, и я пошел…
— Постой-погоди, — сказал Жоффруа Бочка. — Прежде чем гнать монету, надо удостовериться, что они действительно тут…
— Удостоверяться будете без меня… Мне с ними встречаться ни к чему!..
— Как же быть?
— Погодите…
И он прильнул глазом к замочной скважине.
— Поглядите сами, — предложил он двум друзьям.
Жоффруа Бочка и Бенуа Сундук в делах любили точность. Сначала один, затем другой заглянули в замочную скважину. Потом они полезли в карманы и дали Лушону каждый по кроне.
Оставшись вдвоем перед дверью, приятели удовлетворенно переглянулись.
— А неплохо получилось! — сказал Бенуа.
— Сыщики из нас хоть куда! — согласился Жоффруа.
— Вот Жюв удивится-то!
— Ну что ж, пошли?
— Пошли!..
И два силача, без лишних церемоний, поднажав на дверь, вломились в комнату.
Когда дверь с треском распахнулась, Жюв мгновенно выхватил револьвер, но, узнав вошедших, спрятал его в карман.
— Жоффруа Бочка! Бенуа Сундук! — воскликнул он. — Откуда вы взялись? Что вам надо?
— Если уж вы интересуетесь, что нам надо, господин Жюв, — заявил Жоффруа, — отвечу без обиняков: нам надо раздавить бутылочку! Мы угощаем…
— Согласен, — сказал Жюв. — Но сначала расскажите, какое у вас ко мне дело и как вы меня нашли.
