Обессилев, доктор Дроп тяжело опустился в кресло и сунул в дальний ящик своего стола мужественное письмо, которое он начал писать Прокурору Республики…
4. НОВЫЙ САНИТАР
В дождливый темный вечер, около одиннадцати часов, автомобиль с потушенными фарами спускался вдоль бульвара Майо в направлении улицы Мадрид. Рядом с водителем сидел человек, закутанный в просторную пелерину, воротник которой он поднял, спасаясь от холода. Приблизившись к заведению доктора Дропа, машина не остановилась у главного входа, но, углубившись в узкую боковую улочку, подъехала к калитке, ведущей в парк с противоположной стороны. Водитель заглушил мотор, а его спутник, выйдя из кабины, стал нажимать кнопку электрического звонка возле калитки.
В низком подвальном помещении клиники звонок разбудил дремавшего там служителя. Тот вскочил, натянул куртку и пошел открывать. Сквозь прутья ограды он разглядел странную машину, остановившуюся у калитки.
— Так это вы похоронная служба? — спросил он у человека в пелерине.
Услышав утвердительный ответ, служитель отпер калитку и повел приехавшего к старшей сестре. Та, как обычно в это время, занималась бухгалтерскими делами. В этот вечер улыбка не сходила с лица мадемуазель Даниэль: несколько часов назад доктор Дроп сообщил ей, что все финансовые трудности клиники благополучно улажены. Появление служащего похоронной компании не нарушило ее хорошего настроения. Речь шла о рутинной в общем-то процедуре: надо было незаметно вывезти с территории клиники тело скончавшейся Кончи Коралес.
Даниэль быстро заполнила формуляр и протянула его служащему вместе с пятью франками чаевых. Тот поблагодарил, приподняв шляпу, потом добавил:
— Все-таки надо, чтобы кто-то мне помог. В одиночку мне не дотащить…
— А водитель? — спросила Даниэль.
— У него приказ не покидать машину.
— А вы, Максим? — обратилась сестра к служителю. — Не согласитесь ли вы помочь?
Но служитель отказался, сославшись на то, что это не входит в его обязанности и что он страсть как боится мертвецов.
— Ладно, ладно, — сказала старшая сестра, — У нас есть новый санитар Клод, пошлите за ним.
Вскоре появился Клод. Это был крепкий детина лет сорока пяти с обильной шевелюрой, бакенбардами и усами. Его глаза скрывались под кустистыми бровями. Он беспрекословно пошел выполнять поручение мадемуазель Даниэль, и через пять минут на гравийной дорожке парка послышались тяжелые шаги двух мужчин, несших гроб к задней калитке парка.
Выполнив поручение, санитар Клод вернулся на место своего дежурства в корпусе А. Он уселся в удобное кресло, стоявшее в конце коридора, вдоль которого располагались двери палат, и раскрыл какую-то книгу. Но в этот момент раздался тихий звонок. Посмотрев на сигнальную доску, Клод увидел, что его вызывает больной из палаты № 7. В ней находился старик по фамилии Кельдерман, один из старожилов клиники. Семь месяцев тому назад он поступил для проведения легкой операции, но затем не захотел выписываться и продолжал жить в больнице, как в пансионате. Будучи человеком одиноким и состоятельным, он имел возможность оплачивать свое пребывание в заведении доктора Дропа. Спустя два или три месяца он перенес инсульт и с тех пор передвигался в инвалидной коляске, но сохранил ясность ума и неистощимую общительность. Бог знает как, но он умудрялся быть в курсе всего, что происходило в клинике.
Вот и сейчас, стоило Клоду переступить порог его палаты, как старик ошеломил его вопросом:
— Ну как, отправили в последний путь старушку Коралес?
Клод попытался уклониться от этого вопроса, но Кельдерман прервал его:
— Не пытайтесь морочить мне голову. Я все слышу и все знаю. Сон у меня плохой, зато слух хороший. Я слышал, как к задней калитке подъехала машина, раздался сигнал клаксона. Потом до меня долетел звук шагов по гравию — двое человек несли по дорожке что-то тяжелое. Поскольку вас куда-то вызвали и вы только что вернулись, мне ясно, что вы были одним из тех, кто выносил гроб… Эта техника здесь отлично отработана: был человек — и исчез… Скоро и мне предстоит отправиться по такому же маршруту…
— Не надо предаваться мрачным мыслям, — сказал Клод. — Расскажите мне лучше что-нибудь из вашей жизни. Помните, прошлый раз вы мне рассказывали, что во время войны у вас был неразлучный друг, отец маленького мальчика…
Санитар явно хотел переключить внимание больного на более веселые предметы, но, казалось, он преследовал при этом и какие-то свои цели. Что же касается Кельдермана, то, видя, что Клод не собирается уходить и готов составить ему компанию, он очень оживился:
— Да, да! Я много видел на своем веку и пришел к убеждению, что никогда не надо отчаиваться. Вот и этот малыш, о котором я вам рассказывал, сын моего друга Перрона, — каким же слабеньким и хилым он явился на свет! Его мать умерла родами, говорили, что и ребенок не жилец на свете… Так вот, можете себе представить, он окреп, вырос и стал таким молодцом, что любо-дорого посмотреть! Подумать только, маленькому Себастьяну Перрону теперь сорок лет! Недавно я увидел его портрет в газете. Он сделал великолепную карьеру в магистратуре. Теперь он председатель суда департамента Сены… А ведь он ничего бы не добился, если бы не один человек… по имени Мариус…
— А кто такой этот Мариус?
— Спросите лучше, кем он был… так как я сомневаюсь, что он еще жив. Но в то далекое время Мариус был сыном егеря, служившего у Перрона-отца, и лучшим товарищем по играм маленького Себастьяна. Целыми днями они пропадали в лесах в окрестностях Диня и на морском побережье, опустошая птичьи гнезда и охотясь на мелких зверей. Себастьян, отличавшийся хрупким сложением и привыкший к опеке нянюшек, вынужден был тянуться за своим старшим товарищем, а этот Мариус, должен вам сказать, был отчаянным сорванцом. В результате этой дружбы папенькин сынок превратился в крепкого здорового мужчину, который стал пользоваться большим успехом у женщин.
Санитар слушал рассказ с видимым интересом.
— А что потом случилось с Мариусом? — спросил он.
— Дружба двух молодых людей продолжалась, пока Себастьяну не исполнилось восемнадцать лет. Затем их жизненные пути разошлись. Молодой Перрон, окончив коллеж, поступил на юридический факультет, а потом началась его успешная юридическая карьера. Мариус стал плотником в маленькой деревушке Брак, в нескольких километрах от Диня. Впрочем, плотничал недолго: вскоре он завербовался в колониальные войска и отправился на Мадагаскар. С тех пор Себастьян не имел о нем никаких известий.
— Откуда вам это известно?
— Я интересовался судьбой Мариуса и каждый раз, когда я видел Себастьяна, я справлялся о нем… Увы! — продолжал старик со вздохом. — Такова жизнь человеческая: люди встречаются, дружат, любят друг друга, потом расстаются — и забывают… Я уверен, что, явись сейчас Мариус перед Себастьяном, тот его даже не узнал бы!
Санитар Клод почему-то встал и заходил по комнате.
