— Старье тебе не годится, Сэди!
Кусок мяса из морозильника Джейк разморозил в микроволновке, обжарил и, остудив, на тарелке подал собаке. Сэди постучала хвостом по полу, облизнулась, но есть не стала.
— Не нравится? Чем же тебя кормили?
Странно, недоумевал Джейк. Любой пес, даже не очень голодный, мясо умнет за милую душу. Присев на корточки, он почесал собаку за вислыми ушами и принюхался, пытаясь угадать, что она ела. Сочтя это приглашением к игре, Сэди его лизнула. Из пасти ее ничем не пахло. Джейк постарался вспомнить, чем пахнет собачье дыхание.
Отдает рыбой, припомнил он, даже если ее не было в рационе, еще мучнистым бисквитом, пожухлой луговой травой, илистым прудом… Стоп! — приказал себе Джейк. Память мгновенно воссоздавала любые образы, но сознание того, что отныне всякий запах и вкус ощутимы лишь мысленно, сильно горчило сладость воспоминаний.
Джейк сграбастал собаку, та его лизнула, и теперь в ее теплом дыхании он уловил все запахи, какие только что вспомнил. Вдвоем они вышли из кухни.
Зоя была в номере.
— Можно Сэди подселится к нам? — спросил Джейк.
— Сейчас я бы приветила даже ее блох. Чудесно видеть еще одно живое существо.
— Вообще-то, она еще одно мертвое существо. В смысле, давным-давно я похоронил ее в заднем саду. Под бесплодной сливой. На другой год и во все последующие дерево буквально гнулось от плодов.
— Удобрение.
— А может, способ передать привет? Знаешь, я не плакал, когда умер отец, но рыдал, хороня Сэди. Скверный я человек?
— Почему?
— Больше переживал из-за собаки. Люди бы этого не одобрили.
— При жизни тебя не очень-то волновало, «что скажут люди». Чего ж теперь-то всполошился?.. Блин, нехорошо так говорить, но ты меня понимаешь… Сам же рассказывал, что отец не баловал тебя любовью.
Джейк подошел к окну: сумерки окутывали безупречно белый покров, венчавший землю марципаном свадебного торта.
— Ледышка. Сын накормлен, одет-обут, ходит в приличную школу, все остальное — телячьи нежности. Ни разу не приласкал.
— Другое поколение.
— Так нельзя. Если б у меня был ребенок…
— Ты бы — что?
Джейк кликнул собаку:
— Ко мне, девочка!
Новость едва не слетела с языка. Зоя сдержалась.
Свернув одеяло, Джейк соорудил подстилку для Сэди, на которой та охотно устроилась, словно всегда спала в отведенном ей углу комнаты. Собака положила морду на передние лапы, не спуская пуговок-глаз с хозяев. Джейк отправился в ванную, Зоя стелила постель, и тут кое-что произошло.
Мигнув, свет потускнел и на пару секунд погас.
С зубной щеткой в руке Джейк выглянул из ванной:
— Что это было?
— Свет гас.
— Я знаю. В смысле, отчего?
Зоя молчала.
— Во всем поселке?
— Понятия не имею.
— Или только в нашем номере? Или в отеле?
Зоя пожала плечами.
— Интересно, что бы это значило? — сказал Джейк.
Глядя на хозяина, Сэди встала и гавкнула.
— С чего ты решил, что это какой-то знак? — спросила Зоя.
Джейк посмотрел в окно:
— Фонари горят.
— Иди ложись.
— Что же это было?
— Ложись, говорю.
7
Утром, выскользнув из постели и накинув купальный халат, Зоя решила приготовить завтрак. Хотелось, чтобы в их нынешнем положении Джейку было хорошо, и поднос с тостами, беконом, кофе, соком и цветком, стянутым из холла, мог бы весьма этому способствовать. Кстати, цветам в хрустальных вазах увядание грозило не больше, чем порча кухонным продуктам. Бесшумно ступая по паласу, Зоя вызвала лифт.
Разъехались двери, нижняя кнопка откликнулась перезвоном, гулко прозвучавшим на пустом этаже. Надо постараться вести себя так, размышляла Зоя, словно все как обычно. Это единственный способ не свихнуться. Вопрос, как этого достичь. Она предлагала напропалую кататься. Однако Джейка больше волновал срок подобного существования. Коли они тут навечно, громогласно заявлял он, можно поискать и другие развлечения.
Зоя не возражала. Она как раз прикидывала, какие именно «другие развлечения» сыщутся на лыжном курорте, когда лифт прибыл на первый этаж и двери открылись. Зоя охнула, зажав рукой рот.
В холле было не протолкнуться. Шумная оживленная толпа осаждала стойку регистратуры. Большинство туристов были в лыжной экипировке, но кое-кто из очереди, обремененной чемоданами, еще оставался в цивильном костюме.
Прикусив ладонь, Зоя шагнула в холл. За стойкой три администраторши в красивой униформе чуть заполошно управлялись с потоком вновь прибывших. Одна, молоденькая, с конским хвостом, плечом прижимала трубку к уху, а свободной рукой тянулась ко второму телефону. Другая, постарше, рыжеволосая, в очках в черной оправе, принимала кредитную карточку очередного туриста. Третья пыталась расслышать управляющего, худого мужчину в сером костюме, старавшегося перекрыть шумную многоголосицу холла. Казалось, говорят все разом.
К стеклянным дверям отеля подкатил модерновый автобус. Скрипнули тормоза, прибыла новая партия туристов.
В стороне знакомый Зое консьерж занимался постояльцем. Приладившись к пюпитру светлого дерева, он что-то строчил на желтоватом листке. Под ярким светом мягко переливались серо-малиновые цвета ливреи, сверкала лысина в капельках пота.
Зоя отвлеклась на мужчину, который мимоходом игриво ей подмигнул, обдав волной лосьона. Лишь теперь она вспомнила, что на люди явилась в купальном халате. Туже затянув пояс, Зоя прихватила у горла воротник. Вокруг все бойко щебетали на французском, но две женщины в лыжных костюмах, стоявшие неподалеку от осаждаемой стойки, говорили по-английски. Расслышав слово «лавина», Зоя к ним подошла.
— Извините, — перебила она. — Кажется, вы сказали, что сошла новая лавина?
Одна англичанка обернулась. Лицо ее пылало, словно она только что вернулась с горного склона. Гусиные лапки возле глаз выдавали ее возраст.
— Ну да, рано утром, — энергично кивнула она.
— Нет, а была еще одна? Другая?
Ответить женщины не успели, потому что их окликнула молоденькая администраторша, чьи волосы были гладко зачесаны в конский хвост. Зоя потопталась, плотнее запахнув халат.
Народ в холле вовсе не выглядел испуганным. Скорее возбужденным. Зоя посмотрела на новых отпускников, выгружавшихся из автобуса, затем на лысого консьержа, который на секунду оторвался от бумаг. Поймав ее взгляд, он вопросительно приподнял бровь.
«Надо же сказать Джейку! — опомнилась Зоя. — Немедленно!»
