— А вдруг?
Внезапно Зою обдало холодом. Банное тепло улетучилось. Она встала и обмоталась полотенцем:
— Обещай, что не станешь даже пытаться.
— Я просто размышляю…
— Обещай! Скажи, что ничего подобного не сделаешь.
— Ладно, ладно, обещаю.
Зоя шагнула к двери:
— Пошли. Я готова плюхнуться в кровать.
Лифтом поднялись в свой номер. О телефонном звонке больше не вспоминали, хотя у обоих он занозой сидел в голове. В любой момент телефон мог вновь подать голос, и Зоя поставила его на зарядку, умостив на прикроватной тумбочке.
Хотелось, чтобы он зазвонил.
Мобильник безмолвствовал, но Зое так и так не спалось. Джейк посапывал, а она смотрела на призрачный зимний пейзаж за окном. Стало привычным на ночь не задергивать шторы. Старые привычки исчезали. Необходимость уединения отпала, и свет стал ценностью, этакой валютой скорее жизни, нежели смерти. Незашторенное окно казалось своеобразным вызовом костлявой.
За пару ясных дней ветер поработал над снежным покровом, придав ему сходство с огромной крылатой тварью, расслабившейся в отдохновении. Сугробы и снежные шапки слегка оплыли, будто свечи; казалось, пейзаж, под лунным светом обретший хрупкость, вот-вот покроется кракелюрами, точно картины старых мастеров.
Вдруг ужасно захотелось населить его персонажами. Пощупав живот — может, хоть каплю увеличился? — Зоя укрыла его ладонями и перевела взгляд на луну в черном небе. Пожалуй, все-таки надо сказать Джейку.
Ежедневно она делала тесты, и результат был неизменен: положительно, положительно, положительно. Упаковку с полосками Зоя спрятала в низу гардероба. Скажу, подумала она, в подходящий момент. Если им предстоит задержаться в этом странном месте, через пару месяцев интересное положение само о себе заявит. Омываемая ярким лунным светом, Зоя уснула.
Потом вдруг очнулась и отчего-то села в кровати. По собственному ощущению, она спала всего несколько минут, но луна значительно изменила свое местоположение, словно руководствовалась иной временной шкалой. Зою разбудило какое-то движение, какая-то неуловимая перемена.
Она посмотрела за окно, потом перевела взгляд в комнату. Дверь была открыта.
В проеме стоял высокий человек.
В секунду пронзило ужасом, точно холодным острым клинком. Зоя попыталась закричать, но вышло придушенное сипенье. Она лягнула спящего мужа, и простое физическое действие высвободило ясный оглушительный вопль. Зоя соскочила с кровати, готовая к схватке с призраком в дверном проеме.
— Что? — Джейк ухватил ее за плечо. — Что такое? Что?
— Человек! В дверях!
Незнакомец уже исчез, но дверь была открыта. Джейк знал свою жену — зря не всполошится. Он кинулся к двери и выглянул в коридор. Никого. Тишина. Джейк вслушался, стараясь уловить шаги, стук двери или гуденье лифта. Отель был тих, как гробница.
— Как ты?
— Нормально. Проснулась и увидела его.
— Он угрожал?
— Нет, стоял в дверях. В комнату не вошел.
— Что он делал?
— Вытянул руку. Медленно. И все.
— Как он выглядел?
— В черном… лыжный костюм… Лицо в тени… не знаю…
— Черт… Его нет, милая. Уверяю, там никого. Все хорошо?
Зоя кивнула. Джейк взял ее лицо в ладони:
— Наверное, тебе приснилось.
Зоя помотала головой.
— Думаю, это был сон. В голове у нас кавардак. Ты видела сон, потом очнулась, и тебе померещилось.
— Нет.
— Знаешь, есть такая грань между сном и явью? Там обитают видения. Понимаешь?
— Но дверь-то открыта, Джейк!
Вот тут в его рассуждении была дыра, зияющий провал. Через плечо Джейк глянул на распахнутую дверь:
— А мы ее закрыли? Точно закрыли перед сном?
— Конечно! — Зоя прошла к порогу. — Посмотри! Посмотри сюда!
На ковре перед входом в номер виднелись грязные комья подтаявшего снега.
— Это не мы натоптали. — Голос ее стал скрипучим. — Наши следы давно бы высохли. Здесь был человек. Снег это подтверждает.
Джейк втянул ее в комнату и запер дверь, впервые за все время накинув цепочку.
— Здесь есть люди, — сказала Зоя.
— Как ты можешь знать?
— Могу. Они тут.
9
Снаряженные в горы, они боязливо мешкали на выходе из отеля. Внешний мир — теней, смерти, небытия — вновь стал иным. Предположение, что бескрайние, укрытые рассыпчатым снегом просторы обитаемы, все изменило.
Джейк рукой загородил проход:
— Кажется, я знаю, что произошло. Догадываюсь. В то утро под лавиной погибли и другие люди.
— И что?
— Вероятно, ночью ты видела одного из них. Другого объяснения нет. То же самое касательно телефонного звонка. Если мы не единственные жертвы, значит, и другие здесь застряли.
— В смысле, они к нам придут? Я не хочу.
— Бояться нечего. Что если это всего один человек, который отчаянно пытается подать нам знак? Вообрази, как ему одиноко.
— Но что ему нужно?.. Чего они хотят? Как выглядят?
— Как мы, разумеется.
— Не скажи. Вдруг кого-то лавина страшно изуродовала?
— Нас-то не изуродовала.
— Поди знай. Что если мы видим друг друга, какими были, а не какие есть?
Джейк поежился:
— Не выдумывай. С чего это им иначе выглядеть?.. Вон, погода портится.
Над белоголовыми вершинами дальнего восточного хребта клубились облака. Зоя прониклась благодарностью к мужу, неловко пытавшемуся ее отвлечь. Сизые и нежно-розовые тучи были подобны призрачному войску, чьи ряды смешались, напоровшись на заснеженные рога и бычью шею альпийской гряды. Однако на помощь уже спешило подкрепление, веером разворачиваясь с севера и юга. Мерцание сияющих розово-серых облаков очаровывало и пугало.
— Небо красно поутру…
[7]
— Зоя не закончила известное присловье. — Что будем делать?
— Все как прежде. Если кого-нибудь встретим, держимся естественно. Только учти… пожалуйста, не психуй… учти, что, возможно, тот человек и телефонный звонок тебе померещились, как и толпа в холле.
Зоя вскинулась, но Джейк выставил ладони:
— Спокойно.
Конечно, Зоя допускала возможность того, что все ей померещилось, но это слабо утешало. Нынешнее существование и так напоминало одну большую галлюцинацию, не хватало еще, чтобы внутри нее зарождались видения. Пузырьки в пузыре. Пока еще не ясно, что здесь почем. Если воспоминания придают реальность вкусу, запаху и прочим земным ощущениям, то, может, и другие мысли обретают воплощение? В мире смерти, столь похожем и одновременно столь не похожем на сон, все возможно. Что если давешние события стали материализацией желания получить помощь? Зоя и сама не знала, чего больше в ее желании: надежды или страха.
