Книга Дом Утраченных Грез, страница 66. Автор книги Грэм Джойс

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Дом Утраченных Грез»

Cтраница 66

Здесь священное нашло способ говорить через мирское – тому, кто может услышать. Оно использовало острое неприятие Майком церкви, чтобы ответить ему. А могло бы использовать Артемиду, чтобы загнать его или дать убежать. Оно могло, если бы захотело, разыграть легенду об Орфее с Майком в главной роли. Оно было беспристрастным, пугающим, волшебным. В этом и заключалась тайна острова.

И в этом был смысл легенды. Орфей был повсюду, перемещаясь – под поверхностью – туда, где предстояло открыться священному. Но невозможно, чтобы священное постоянно оставалось зримым, и оно вновь покрывалось камнем. Эвридика потеряна. Но остается поэтическая душа Орфея, чьим голосом оракул продолжает вещать. И это происходит здесь, в этом месте, где священное вырвалось на поверхность, где с глаз спадает пелена, а слух раскрывается. Этот остров – говорящая голова. Дом Утраченных Грез – ее язык. Оракул.

– Это место, – продолжал Манусос, прервав мысли Майка, – оно вроде вулкана. Духи являются отсюда. Добрые духи, злые духи. Но они как прах на ветру. Им нужны жилище и люди, чтобы обрести плоть. Это место пророчества и грез, воплощения, страсти, убийства… Это место, где земля танцует свой танец. Ты был там, когда земля тряслась. Я тебе скажу, Майк: когда я увидел, что ты и Ким поселились там, я испугался за вас. Я знаю власть того места. Откуда? Тот участок принадлежал нашей семье. Отец часто ходил туда. На то у него были свои причины. В те времена там не было дома… Потом отец проиграл тот участок в карты деду Лакиса. Но, думаю, проиграл нарочно. Он хотел избавиться от него. Он боялся того места. Может, он правильно сделал. Семье Лакиса не везло с той землей. А после там убили немку. Плохо. Совсем плохо.

Манусос печально покачал головой. Потом встал:

– Хватит разговаривать. Теперь танец.

Майк тоже поднялся на ноги:

– Погоди. Погоди. Мне нужно обдумать то, что ты рассказал.

Он пытался совместить собственную догадку с рассказом Манусоса о духах. Признает ли он реальное существование магического и неземного?

Манусос догадался, о чем он думает, или прочитал его мысли.

– Так ты все еще сомневаешься? Прекрасно. Возвращайся. Возвращайся и живи, как жил, в Доме Утраченных Грез. Какое мне дело до тебя?

Майк посмотрел на пастуха-грека и встретил твердый и непроницаемый взгляд глаз, темных, как черные оливки. Хороший вопрос. Стал бы он тратить время на то, чтобы помочь Майку, если бы ему не было до него дела? В черных глазах, в упор смотревших на него, не мигая, смущая душу, стоял молчаливый вопрос: ты хочешь найти способ вернуться к Ким или нет?

– Хорошо. Начнем.

40

Невероятно! Просто невероятно! Полное ощущение, что земля крутится под ногами. Он мог ускорить или замедлить ее вращение, ускорив или замедлив шаг. Но, кроме того, неприятно зудели указательные пальцы, направленные к земле, доставляла неудобство и скрюченная поза. Манусос едва не вывернул ему пальцы, показывая, как нужно правильно их держать. Майк танцевал этот танец уже больше двадцати минут. Мышцы ног болели, указательные пальцы жгло, но танец так пьянил, что не хотелось останавливаться.

Это был танец борьбы с духами.

И здесь надо было двигаться быстрыми и легкими шажками. Манусос учил Майка правой ногой отталкиваться от земли, едва ее касаясь, как крадущийся зверь – лапой или ребенок, катающийся на самокате. Монотонность повторяющихся фигур смягчалась тем, что надо было делать шаг то в одну, то в другую сторону и при этом раскачиваться, будто земля под танцующим движется и он старается удерживать равновесие.

Манусос велел Майку предварительно раздеться до пояса. Пастух взял ноту на своем инструменте, отложил его в сторону и принялся отбивать ритм ладонями. Первое ощущение Майка, – когда он преодолел болевой порог, – что все звуки стали странно приглушенными. Вслед за этим голова у него закружилась, так что он едва не падал, но он слышал доносившийся, словно издалека, голос Манусоса, призывавший его не сбиваться с ритма. Он закрыл глаза, чтобы сосредоточиться, и, когда вновь открыл, свет показался ему ослепительным. Тогда-то и возникло то ощущение.

Сначала послышался басовитый грохот, и земля у него под ногами проскочила на целый фут. Когда это случилось снова, раздался щелчок, и на сей раз земля стала ровно вращаться. Ощущение было такое, что под его ногами крутится земной шар, словно танец стронул его с места, и теперь он скользил свободно, как шарик в смазанном подшипнике; только этот гигантский шар, на котором он танцевал вроде циркового акробата, был самой планетой.

Земной шар под ногами вращался все свободней. На какой-то головокружительный миг Майк почувствовал, что может вращать землю и что горы, континенты и океаны проплывут под его ногами. Сердце бешено забилось в груди. Он остановился.

– Нет! – взревел Манусос. – Не останавливайся! Не останавливайся!

Но было слишком поздно. Иллюзия пропала. Майк прижал ладони к груди и уронил голову меж колен. Он задыхался, обливался потом.

– Нет! Теперь слишком поздно! Слишком поздно! Почему ты остановился? Опять придется начинать все сначала!

Манусос был в такой ярости, что пнул ногой камень. Майк с трудом выговорил:

– Я попробую еще раз. Когда отойду.

Пастух ткнул пальцем в солнце:

– После полудня этот танец нельзя танцевать. Никогда. Мы потратили пол-утра на пустые разговоры, а теперь это.

– Тогда завтра.

– Завтра нас здесь не будет. – Манусос сел и глотнул воды. – Мы не можем оставаться.

Майк сел рядом.

– Почему не можем? Я не спорю, но все же – почему?

– Твой враг подступает все ближе. И после сегодняшней ночи луна не защитит нас.

– Куда мы пойдем?

– Еще не решил. А сейчас прекрати разговоры.

– Но мне нужно…

– Замолчи! Пожалуйста.

Они просидели молча несколько минут, а солнце поднималось все выше. Манусос сидел угрюмый и неподвижный, безвольно опустив руки на колени. Его мрачный вид действовал на Майка угнетающе. Он пытался поймать взгляд пастуха, но тот не глядел на него.

– Я готов начать еще раз, – наконец сказал Майк. Это было последнее, чего ему хотелось, но он чувствовал, что только так может взбодрить пастуха.

Манусос кивнул и принес лиру:

– В этот раз я буду тебе играть.

Майк встал в позицию: руки вытянуты в стороны, указательные пальцы согнуты и смотрят вниз. Смычок Манусоса запрыгал по струнам, извлекая низкий гулкий звук, который задавал ритм вместо хлопающих ладоней. Майк начал танец, вздымая красную пыль. Он старался перебороть в себе отчаянную тоску, не показывать, как он устал. В этот раз он машинально повторял однообразные движения, уйдя в себя, чтобы отрешиться от физических усилий. В конце концов прежнее ощущение вернулось: жжение в пальцах, приглушенность звуков, яркость света; и так же пугающе заколотилось сердце. На этот раз он выдержал и продолжал танец, прислушиваясь к однозвучному пульсу отдаленной лиры. И вновь возникла иллюзия, что земля вращается под ногами. Он поддался этой иллюзии. Планета крутилась поразительно быстро, и это его воодушевило, у него словно открылось второе дыхание. Она вращалась все быстрей и быстрей, пока он не потерял ощущения времени. Он продолжал танец, но наконец почувствовал, что падает от изнеможения. Он падал долго и далеко. В следующий миг земля взметнулась и жестко его ударила.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация