Книга Дом Утраченных Грез, страница 73. Автор книги Грэм Джойс

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Дом Утраченных Грез»

Cтраница 73

– Манусос, что происходит?

– Успокойся. Делай, как она говорит.

Женщина вернулась с большим листом бумаги и карандашом. Сунула их Майку и сказала:

– Имя. Пиши.

Майка слегка подташнивало. Нужно было собраться с силами и сосредоточиться, чтобы писать. Когда он написал свое имя, женщина выхватила у него бумагу, взглянула, что он написал, и раздраженно скомкала. Сходила за новым листом.

– Дорогая! – закричала она. – Бумага дорогая! – Бумага между тем была обычная, писчая. – Не порть ее, как дурак! Пиши на греческом! На греческом. Я не могу читать всякую чепуху! На греческом.

Майку пришлось сделать усилие, чтобы припомнить греческий алфавит. В голове еще был туман. Он написал:

МΙКАΛΙΣ HANΣON [22]

Она снова взглянула, потеребила кончик носа и, похоже, осталась довольна тем, что он написал.

– Теперь – где ты родился.

Майк написал:

KOBENTPI

Она с трудом произнесла:

– Ковентри. – Потом сказала: – Теперь – место смерти.

Майк ясно расслышал слово – танатос, смерть. Но это было бессмысленно. Он обернулся к Манусосу за помощью.

– Она говорит, – сказал пастух, – что ты знаешь, где умрешь. Она говорит, все это знают, и ты должен минутку подумать.

Майк задумался. Он не представлял, что она имеет в виду. Покачал головой. Женщина сердито вздохнула, и вдруг ни с того ни с сего в голове Майка мелькнуло слово «Манчестер». Его он и написал:

MANZEΣTEP

– Имя отца, – сказала она.

ZOSΣФ [23]

– Имя матери.

ΔЕВОРА [24]

Когда Майк закончил писать, она схватила лист и обвела кружком все слова. Встала, принесла большое блюдо и положила лист туда. Зажгла свечи и ладан. Майк узнал знакомый запах мастики. Поднесла огонь к бумаге. Та вспыхнула каким-то театральным пламенем, языки – в фут высотой. Бумага быстро сгорела, оставив на блюде кучку черного пепла.

Женщина поставила блюдо на стол. Села и стала вглядываться в пепел. Майк беспокойно заерзал на стуле. Она осуждающе взглянула на него и вернулась к пеплу.

Она недолго вглядывалась в него. Не дольше нескольких секунд.

– Трудно, – произнесла она. – Трудно. – Потом встала и начала что-то быстро говорить Манусосу.

– Она сказала, что ты можешь снова соединиться с женой, но духи будут тебе мешать. Она говорит, что в тебе сидит слишком много чуждых духов разного рода. Главный среди них и есть твой враг. Это он возбуждает остальных духов. Она говорит, что ты должен сойтись в поединке со своим врагом-духом и победить его. Другого способа нет. Чтобы сойтись со своим врагом-духом, ты должен выйти на Путь Душ. Она готова указать тебе дорогу. Это опасно, и ты должен делать все точно, как она говорит.

– Что такое Путь Душ?

– Она говорит, Путь Душ начинается в море, проходит у ее передней двери и продолжается до кладбища в деревне Палиохора. Эта деревня находится прямо за долиной; знаешь ее?

– Проезжал как-то.

– Однажды ступив на Путь Душ, ты не должен сходить с него ни на дюйм. Ни на один дюйм. Не должен позволить ничему увести тебя в сторону. На этом пути ты встретишь своего врага-духа.

Старуха заковыляла во двор, и Манусос кивком показал Майку, чтобы он следовал за ней. Она указала на тропу, ведущую дальше в долину, – это, мол, и есть Путь Душ. И в самом деле, Майк увидел что-то вроде тропки, может, не шире козьей, но чудесным образом прямой, как стрела. Она поднималась вверх, на противоположный склон долины, как уверила его старуха, и кончалась на кладбище в Палиохоре. Потом по-гречески, который Майк отлично понял, спросила, кто заплатит ей двадцать пять тысяч драхм.

Майк посмотрел на тропинку, нырявшую вниз, на дно долины, потом на старуху, ожидавшую ответа. В голове шумела ракия. Лица у всех казались перекошенными, расстроенными. Майк вдруг увидел всю восхитительную комичность ситуации, упал на колени, хохоча и восторженно колотя рукой по пыльной земле. Даже собака вскочила и уставилась на него. Майк увидел это и захохотал еще пуще.

– Пятьдесят фунтов! Вы устроили все это, чтобы зашибить по полусотне фунтов!

Манусос тянул его за руку, поднимая, пытался успокоить. Старый пастух был сильно взволнован.

– Майк, сейчас не время смеяться, – настойчиво шептал он ему. – Это очень плохо.

Майк посмотрел на выпученные глаза Манусоса и снова засмеялся. Сзади топталась старуха. Майк увидел, как Манусос кивком подозвал ее, говоря:

– Я, я заплачу. – Потом с невероятно серьезным лицом повернулся к Майку. – Надеюсь, ты дашь мне двадцать пять тысяч драхм, потому что у меня их нет; не то, если я их не принесу, эта старуха устроит нам большие неприятности; дашь, а, Майк?

Майк наконец успокоился и сказал:

– Не волнуйся. Ты их получишь.

– Тебе пора идти, – сказала старуха. – Иди. Времени у тебя мало. Иди по тропе.

– Да, иди, Майк. Иди. Помни, пусть ничто не заставит тебя сойти с этой тропы. Вот, возьми мой посох. Он достался мне от отца. Я буду ждать тебя здесь. Теперь – иди.

Старуха приблизилась к нему.

– Если увидишь на тропе святого, – яростно сказала она, – убей его!

Ее слова на мгновение подействовали на Майка отрезвляюще. Даже произнесенные по-гречески, они отозвались в нем только что пережитым кошмаром. Манусос надевал ему на спину рюкзак, но его не нужно было понукать. Он сам жаждал как можно скорей уйти подальше от этих ненормальных. Он быстрым шагом двинулся по прямой тропинке. Только раз он обернулся, увидел мужчину, женщину и собаку, смотревших ему вслед. Потом тропинка нырнула вниз, и они исчезли из виду.

43

Когда Майк почувствовал, что у пастуха и старой карги нет абсолютно никаких шансов догнать его, он скинул рюкзак и присел на камень. Порывшись на дне рюкзака, нашел сигареты, на которые Манусос наложил запрет. Прикурил, поднеся спичку дрожащими пальцами, глубоко и с наслаждением затянулся. Жаль, что не подумал положить в рюкзак пару бутылочек пива.

Голова странно кружилась, возможно, под воздействием никотина. День был на удивление ярким. По положению солнца он определил, что близится полдень. Солнце сияло так ослепительно, что в его свете все, насколько видел глаз, было почти белым, пришлось даже щуриться, пока он сидел, покуривая. Тени падали под каким-то странным углом. Валуны блестели испариной.

Он решил, что самое лучшее – поскорей пройти долину, чтобы добраться до Палиохоры. Это ближе, чем до Камари, а оттуда уже можно на чем-нибудь доехать до дома или по крайней мере до Камари. Во всяком случае, это лучше, чем идти обратно, рискуя наткнуться на Манусоса и старуху. Если он даже попытается тайком обойти ее дом, та бешеная собака наверняка выдаст его своим лаем.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация