– Сэм!
Он неуверенно приблизился, не зная, считает ли она, как и другие взрослые, что в случившемся виноват он.
– Ты выглядишь гораздо лучше, Линда.
Это была истинная правда: Линда явно шла на поправку, но теперь в ней появилась какая-то новая жесткость. Крошечные льдинки в ее зрачках говорили о том, что очаровательная и наивная провинциалка безвозвратно ушла в прошлое.
– Обо мне не беспокойся. Лучше скажи, что с тобой? Смотришься ты жутко.
– Алисина мамаша не дала мне ее повидать. Она во всем обвиняет меня. И другие тоже.
– Терри чувствует то же самое. Он недавно спросил меня, почему все, что он ни затронет, превращается в дерьмо.
– Почему это так, Линда? Что с нами неладно?
Она сочувственно погладила его по руке. Перед ней стоял мальчик, которому необходимо было поплакать, но он не мог нарушить табу.
– Нашел у кого спрашивать. Взгляни на меня. Разве я хоть чем-то лучше вас? Разве я не превращаю в дерьмо все, к чему прикасаюсь?
– Значит, ты тоже из Редстонских Шизиков.
– Неужели? Я никогда не числила себя в вашей банде.
– Если на то пошло, ты была среди ее основателей. Вспомни Чокнутую Линду.
Она рассмеялась, но это был невеселый смех.
– Видишь? Мы с тобой еще способны друг друга подбодрить.
Сэм опустил голову. Линда провела холодными пальцами по его щеке, и он тотчас вспомнил, как однажды она уже делала то же самое.
– Я схожу к Алисе сегодня вечером, – сказала она. – Меня ее мамаша не сможет выставить. Я узнаю, как ее здоровье, и потом расскажу тебе. – Она взяла его под руку. – Давай прогуляемся вместе.
Глава 42. Прощание с Шизой
Рано или поздно после шторма наступает штиль. Улеглась и буря вокруг этой истории. Полиция не смогла возбудить уголовное дело, не найдя нужных свидетельств и дополнительных улик (при ночном обыске их домов наркотики обнаружены не были), и потому ограничилась официальным предупреждением. С началом учебного года пришла пора думать о выпускных экзаменах. Сэм и Клайв основательно налегли на занятия, проявляя недюжинное рвение исключительно ради Алисы.
Из-за ранений, которые нанесла себе Алиса, она пропустила экзамены и теперь должна была сдавать их через год, то есть одновременно с Сэмом и Клайвом. Ее раны зажили, но следы остались. Правда, многочисленные шрамы на левой руке и на левой стороне грудной клетки большую часть времени могли быть прикрыты одеждой. В этой ситуации Сэм и Клайв решили, что серьезный настрой на учебу поможет Алисе скорее преодолеть депрессию.
Результатом этого стала более чем успешная сдача экзаменов всеми тремя. У окружающих это вызвало вздох облегчения: наконец-то ребята взялись за ум. Клайв, как и следовало ожидать, поступил в Оксфорд – на микробиологию. Сэм собирался изучать астрофизику в Лондонском университете, но пока медлил с окончательным решением, боясь оставить без своего присмотра младшую сестру. Алиса была зачислена в педагогический колледж в Шеффилде, но думала повременить с продолжением учебы и попутешествовать.
Терри так и не стал профессиональным футболистом – он был снят с драфта и «Ковентри», и «Астон Виллой», – но тем не менее с оптимизмом смотрел в будущее. Он по-прежнему работал в красильном цехе автозавода, наслаждался ощущением независимости, которое давал ему законный трудовой доход, и любил порой сделать широкий жест, угощая за свой счет менее состоятельных друзей в «Редстонском клубе блюза и фолка». Иэн Блайт был, пожалуй, единственным из взрослых, кто после случившегося не осуждал их и не читал им нотации, хотя однажды дал нечто вроде совета.
Они прибирались в клубе после очередного концерта, когда Блайт, взбодренный несколькими кружками «гиннеса», обратился ко всем четверым.
– Послушайте меня, – сказал он. – Эй, смотрите сюда! От наркоты и выпивки обычно один вред. Они превращают нас в болванов. Так-то.
Он глубокомысленно покачал головой, после чего рыгнул и стремительно удалился в направлении уборной.
Их последнее редстонское лето выдалось жарким и душным. Они вчетвером ездили отдыхать в Норфолк, где сняли домик-фургон недалеко от берега моря и развлекались, как могли, не слишком строго следуя совету Блайта относительно наркотиков. Как-то раз Клайву пришла в голову мысль еще раз попробовать ЛСД, спровоцировавший прошлогоднюю трагедию.
– Только чтобы разобраться, почему все так вышло, – пояснил он друзьям, выбрав момент, когда Алисы не было в фургончике, но наткнулся на враждебные взгляды Сэма и Терри и быстро пошел на попятную: – Ладно, забудем. Я ведь только предложил.
Временами Сэм вспоминал слова Зубной Феи и действительно начинал сомневаться в том, кто из них двоих видит другого в кошмарном сне.
– Ты все еще думаешь о самоубийстве? – спросила она однажды.
– Да. Потому что это убьет и тебя. Тогда я смогу защитить от тебя других людей. Теперь я знаю, как ты это делаешь. Ты внушаешь людям мысли о смерти. Это ты заставила отца Терри покончить с собой, а перед тем убить жену и детей. С твоей подачи Дерек на скорости въехал в стену. Точно так же ты убила бы и Алису, не подоспей вовремя «скорая».
– Ошибаешься. В том, что случилось с Алисой, виноват ты, а не я. Это ты дал ей бритву.
– Ложь! – возмутился Сэм. – Я сам видел, как ты вложила лезвие ей в руку.
– Но я всего лишь действовала согласно твоим желаниям. В тот момент ты ненавидел Алису. Ты страшно ревновал. И я была вынуждена реагировать на эти твои чувства. Так было всегда. Вспомни: я обычно появлялась в минуты, когда ты был зол, испуган или обижен.
– Значит, ты питаешься моими чувствами? Так же, как подпитываешь себя чужими зубами?
– Это честные сделки. Дающий всегда что-то получает взамен. Но с тобой, Сэм, этого не получилось. Ты по-настоящему так и не подарил мне частицу себя. Отсюда и все наши с тобой проблемы.
– Что конкретно я должен тебе подарить?
Зубная Фея пожала плечами:
– Зубы. Душу. Любовь.
Он посмотрел на фею, сидевшую на подоконнике его спальни. Она выглядела измученной и очень несчастной.
– Когда я отдавала себя, ты хоть раз готов был удовлетвориться именно мной? Я ложилась в твою постель. «Стань Линдой», – говорил ты. «Стань Алисой». Стань тем, стань этим – стань кем угодно, только не оставайся собой. И всякий раз, когда тебе было плохо, я приходила, потому что не могла иначе. Я прикована к тебе, Сэм. Много раз я тебе говорила: ты мой кошмарный сон.
– Но если я всего лишь твой сон, где ты находишься, когда не спишь?
– Это трудно понять, не увидев своими глазами. Но ты не можешь попасть в мой мир, не уступив мне частички себя.
– Так ведь я же не против.
