Ференсас вошел в свой кабинет, на минуту замер и, не проходя
к столу, приблизился к кожаному креслу, одному из двух, стоявших у дивана, и
опустился в него. Рядом, напротив, устроился Тенгиз Абуладзе.
— Задавайте свои вопросы, — прохрипел Ференсас,
доставая сигареты.
— Вы способны сейчас отвечать на мои вопросы? —
осторожно осведомился Абуладзе.
— Задавайте вопросы, полковник, — повторил с
яростью Ференсас, — я способен отвечать не только на ваши вопросы, но и на
вопросы еще тысячи следователей, лишь бы это помогло установить истину.
— В таком случае приступим. Скажите, вы ничего не
замечали подозрительного сегодня вечером?
— Конечно, ничего. Если бы я мог предположить, что
кто-то из моих гостей способен на такую подлость, я бы сам выбросил этого
негодяя с веранды.
— Почему негодяя? Может, убийцей была женщина?
— Женщина? — собравшийся прикурить Ференсас замер.
Потом все же прикурил и покачал головой. — Нет, Рита не способна на такое.
Она слишком эмоциональна, но не столь расчетлива.
— А другие две женщины? Карина или Ольга?
— Карина моя родственница. Зачем ей убивать Эльзу? Она
не такая близкая родственница, чтобы рассчитывать на мое наследство. А насчет
этой секретарши я вообще ничего не думаю. Она, по-моему, амеба, бесполое
существо, которое смотрит в рот Артему. Я думаю, убийцей мог быть его начальник
охраны. Но зачем это ему нужно?
— Пока не будем ничего предполагать. Скажите, у вас
были с ней хорошие отношения?
— Конечно, — сразу вспыхнул Ференсас, —
прекрасные отношения. Мы жили очень дружно. Кому нужно было ее убивать, даже не
представляю. Наверное, вы все же ошиблись, и убийцей был кто-то из посторонних.
А, может, Эльза просто хотела крикнуть, что ее толкнул ветер.
— Вряд ли ветер мог столкнуть с веранды такую сильную
женщину, как ваша жена. И потом, ветер на веранде дует не столь мощно, чтобы
свалить с нее человека. Меня интересует другое: как она могла успеть
зацепиться? Она была спортсменкой?
— Нет. Не была. Но хорошо играла в теннис. Вокруг
веранды есть несколько очень узких площадок, она могла зацепиться за камни и
подтянуться на руках.
— Утром мы осмотрим место происшествия, — кивнул
Абуладзе. — А она могла сама решиться на такой поступок? Простите, что я
спрашиваю, но мне нужно знать все достаточно полно.
— Нет, конечно. Никогда. Мы были дружной парой. Очень
дружной, — как-то поспешно и нервно сказал Ференсас.
— Вы часто ездили вместе?
— Почти всегда. Она не работала и всегда сопровождала
меня в моих командировках и поездках. Чем возить с собой секретаря, лучше
ездить с женой.
— Вы имеете в виду Батуева?
— И его тоже. Я привык ездить с женой.
— Как вы считаете, у вашей жены были враги?
— Какие враги? — удивился Ференсас. — Конечно
нет. Никаких врагов у нее быть не могло. Я думаю, вы все-таки ошиблись.
— Где вы были в момент, когда услышали крик Риты
Батуевой? Вспомните подробнее.
— Сначала мы прошли на кухню. Потом решили подняться к
нам в комнату. Хотя нет, мы прошли в мой кабинет, и я здесь ждал Артема,
который что-то забыл в своей комнате.
— Он вышел из кабинета?
— Да. Он забыл сигареты. Он курит «Картье». Артем
сказал, что быстро вернется, и вышел из кабинета. Я как раз сидел в своем
кресле, когда раздался крик, и я сразу выбежал в коридор, успев захлопнуть
дверь. Это у меня привычка. В кабинете много оружия, и я всегда закрываю за собой
дверь.
— Вы вбежали в гостиную один?
— Практически да. За мной вбежал, кажется, Годлин, я
точно не помню. На веранде лежала Рита. Там суетились люди. Кто-то крикнул, что
упала Эльза, и я побежал за фонарем. Он у меня в кабинете. Достал два фонаря и
снова закрыл дверь. Выбежал на улицу. Там уже стояли Мошерский и Годлин, двое
наших охранников. Мы все поспешили вниз. Я спускался быстрее остальных, первым.
Вы были правы. Я действительно спускаюсь вниз гораздо лучше, чем все остальные.
— Она подавала какие-нибудь признаки жизни? Простите,
что я спрашиваю.
Он раздавил сигарету в массивной пепельнице. Потом горько
сказал:
— Конечно нет. Она погибла мгновенно, упав с такой
высоты. Я это сразу понял, но думал… — он махнул рукой.
— Извините, у меня нет к вам больше вопросов, —
сказал Абуладзе. — Если можно, скажите, пусть придет ваша племянница
Карина.
— Да, конечно. — Арнольд поднялся и пошел к
дверям. Потом обернулся. — Найдите этого подонка, — попросил
Ференсас, — можете взять любой гонорар. Только найдите убийцу. — И,
не дожидаясь ответа, он вышел из кабинета.
Следующей в кабинет вошла Карина. Она не успела переодеться
и была в том же легком платье, в каком сидела после ужина с Дуарте.
Заканчивающаяся гораздо выше колен юбка, очевидно, действовала на мистера Дуарте
магически. Карина улыбнулась, прошла к креслу, села, ожидая вопросов.
— У меня к вам только несколько вопросов, — сказал
Абуладзе. — Я видел вас в библиотеке с мистером Элеазаром Дуарте, перед
тем как идти спать. Вы все время сидели вместе с ним?
— Честно говоря, да. Но эта была инициатива самого
мистера Дуарте.
— Не сомневаюсь, — усмехнулся Абуладзе, глядя на
ее крупные коленки, — он наверняка не хотел вас отпускать.
— Да, не хотел, — кивнула молодая женщина, —
мы сидели на диване, когда услышали крик, и побежали в гостиную.
— Вы были первыми, кто вбежал в гостиную?
— Нет, первой была Оля. Она вбежала перед нами.
— А может, она не вбежала? Может, она уже была в
гостиной?
— Не знаю, — задумалась Карина, — мы выбежали
из библиотеки. Перед дверью в гостиную уже никого не было. Да, мы видели Олю в
самой гостиной, когда она спешила к веранде.
— Кто вбежал потом?
— Батуев и Мошерский. За ними Арнольд, Годлин. А потом
прибежали вы.
— Вы хорошо знали супругу вашего родственника?
— Даже слишком. Очень хорошо.
— У вас с ней были хорошие отношения?
— Вы же ее видели, разве у нее могли быть с кем-нибудь
хорошие отношения? Она была истеричной, нервной женщиной. Очень своеобразный
темперамент. Арнольду было с ней трудно. Но мы все старались делать вид, что
ничего не происходит. Да и потом само прошлое Эльзы…
— Что вы хотите сказать?
— Ничего. За исключением того, что все и так хорошо
знают. Эльза никогда не был ангелом Божьим. Скорее раскаявшейся Магдалиной.
— Вы хотите сказать…
— Вот именно, — спокойно подтвердила Карина, —
она была профессионалкой. А потом Арнольд решил на ней жениться. Все сделали
вид, что ничего не происходит. У нас в Литве не задают ненужных вопросов. Но мы
все, конечно, знали о ее прошлом. Поэтому она все время злилась, срывалась,
кричала, пытаясь строить из себя светскую даму. А на самом деле мы знали,
сколько она стоила несколько лет назад. Все знали, и это ее нервировало.
