Бабуся открыла записную книжку, отыскала
нужную страничку и сообщила:
– Анна Константиновна Колосова.
– Телефон есть?
– А как же, я всегда записываю, разве
можно…
Последовал новый виток сентенций, но в конце
концов в моих руках оказалась бумажка с цифрами. Но уйти сразу мне не удалось,
пришлось просидеть еще около часа, выслушивая рассказы.
Номер начинался с цифр 344, значит,
неизвестная Анна Константиновна живет, скорее всего, в районе метро
«Домодедовская», а я как раз подъеду сейчас к этой станции на маршрутке. Но
радость оказалась преждевременной. Трубку никто не снимал. На двадцатом гудке я
со вздохом опустила ее на рычаг. День в самом разгаре, небось дама на работе.
Делать нечего, поеду домой.
* * *
В квартиру я вползла с сумками наперевес. В
правой руке крайне осторожно я держала пакет с яйцами. Собаки бросились к моим
ногам.
– Тише, тише, девочки, – попробовала
я их успокоить, – не толкайтесь.
Но Муля, пришедшая в полный восторг при виде
хозяйки, пыталась подпрыгнуть повыше. Ада не отставала от сестрицы. Сначала
мопсихи просто сопели, потом зарычали.
– А ну, цыц! – прикрикнула я, но
поздно.
Ада, желая первой прижаться к моим коленям,
отпихнула жирным боком менее поворотливую подругу. Муля обиделась и прищемила
зубами ухо соперницы. В следующее мгновение они повисли на пакете, ручки
оторвались, раздался сухой треск… По полу начала медленно растекаться
бело-желтая лужа. Да, не везет нам последнее время с яйцами, из этих даже
омлета не сделаешь!
Глава 6
Вечером я вытянулась на диване и попробовала
собраться с мыслями. Наверное, Анна Константиновна Колосова в курсе, где искать
Рагозина. Скорей всего, он ее любовник или муж. Словоохотливая Марья Сергеевна
сообщила, что никогда не сдает квартиры лицам мужского пола и одиноким дамам.
– Не доверяю им, – вздыхала
старушка, – напьются, закурят в постели, и сгорит жилплощадь.
Вот только странно, что Анна Сергеевна не
отвечает на телефонные звонки. Я набралась хамства и набрала номер последний
раз около полуночи. Хотя, может, она работает сутками, или аппарат сломан, в
конце концов, могла не заплатить вовремя, и телефон отключили.
Ладно, утро вечера мудренее. Сейчас сунем под
голову доллары… Кстати, где подушка? Я села, глаза обшарили диван. Симпатичная
темно-бордовая думочка из искусственного бархата исчезла. Я похолодела.
Тридцать тысяч долларов!
– Юля! – завопила я, чувствуя, что
теряю сознание. – Юля!
– Что случилось? – спросила та,
всовывая голову в комнату. – Чего кричишь, все спят давно!
– Где моя подушка?
– Господи, – пробурчала она,
пролезая в спальню целиком и с видимым трудом втаскивая загипсованную
ногу, – только-только глаза сомкнула. А тут вопль нечеловеческий! Да вот
подушка, смотри, под спиной!
– Не та, – прошептала я, – та
бордовая, велюровая, на наволочке кошка выткана.
– Понятия не имею, – фыркнула Юля.
– Я купила ее в декабре у метро за
тридцать пять рублей, – шелестела я.
– Дел-то, – фыркнула Юля, –
купи еще одну – и конец!
Я только разевала рот, словно выброшенная на
берег рыба.
– Не понимаю, – продолжала
возмущаться она, – из-за барахляной думки поднять ор!
Посидев минут пять на диване, я сползла на
пол, нашарила тапки и пошла бродить по комнатам. Кирюшка мирным образом спал.
Под головой у него лежала лишь маленькая подушка, беленькая, в розовой
наволочке. В детской клубилось невероятное количество вещей – книги, одежда,
дискеты… Невыключенный компьютер мерцал «звездным небом», на клавиатуре высился
ворох фантиков, и все было засыпано крошками от чипсов. Но подушечки с кошкой
не было. Не нашлась она и у Сережки в спальне, Юлечка из-за больной ноги сейчас
спит отдельно, и я не стала соваться в «гостевую» комнату.
У Кати тускло мерцал ночник. Она отложила
толстый том «Патологии щитовидной железы» и поинтересовалась:
– Что случилось?
– Ничего, – быстро заверила я,
окидывая взглядом помещение, – вот подушечку свою ищу, без нее не могу
заснуть, низко.
– Возьми эту, – предложила Катя и
показала на кресло.
– Нет, – покачала я головой, –
хочу ту, с кошкой.
– Извини, я ее отдала.
– Кому? – помертвевшими губами
спросила я. – Зачем?
– Нине из соседней квартиры. К ней гости
обвалились, да не один человек, а сразу четверо. Вот она и попросила подушку
взаймы.
Я ринулась на лестничную клетку. Нина очень
милая женщина, и мы частенько пьем друг у друга чай. Еще я всегда одалживаю у
нее соль, сахар и муку, а она бегает к Катюше с разными медицинскими
проблемами. Сын Нины, Вадик, учится с Кирюшкой в одном классе, и это нас очень
сблизило.
– Лампа? – удивилась Нина,
распахивая дверь, но потом хорошее воспитание взяло верх, и она спросила: –
Хочешь чаю?
Но мне было не до китайских церемоний.
– Где моя подушка?
– Какая?
– Велюровая, с кошкой.
– У Владьки под головой, видишь ли, тут
такой форс-мажор приключился, – зашептала Ниночка.
Но я не стала слушать и ткнула ей в руки
мягкий, набитый пухом мешок.
– Возьми эту, отдай ту.
– Но они одинаковые по размеру…
– Отдай, не могу заснуть!
Ниночка пожала плечами и принесла требуемое. Я
почувствовала, как разжимается невидимая «рука», стискивающая желудок.
– Вот, – хихикнула Ниночка, –
получи свою подушку, и впрямь хороша, кошка хоть куда.
Честно говоря, киска и впрямь была
очаровательной. На темно-бордовом велюре выделялось полосатое рыже-белое
тельце. Горло Мурки украшал яркий оранжевый бант.
– Давай, – выхватила я у Нины из рук
сокровище.
Соседка хмыкнула и спросила:
– Слышь, Лампудель, мне Катерина еще
одеяло дала, ватное, синее, тоже заберешь?
– Зачем?
– Ну, может, ты без него глаз сомкнуть не
можешь, – откровенно издевалась Нинуша.
