Несколько лет назад Горка, как раз накануне
шестого сентября, когда кукуевцам навсегда отключили электричество, явился к
Раисе. Она искренне удивилась. Мужик был чисто выбрит, кое-как причесан и даже
одет в мятый костюм.
– Слышь, Райка, – забубнил
он, – дай мне денег в долг.
– Много? – поинтересовалась
осторожно соседка.
– Чтоб до Москвы добраться, ну еще рублей
двадцать, – вздохнул Горка.
– Лишку просишь, – отрезала Рая,
решившая больше пятерки ни за что не отстегивать. – Нету столько.
Неожиданно всегда апатичный, даже вялый мужик
с жаром воскликнул:
– Не жадься, Рай, дай, через неделю
верну.
– Где же возьмешь? – ухмыльнулась
Раиса.
– Скоро разбогатею, – загадочно
ответил сосед.
– Клад на огороде нашел?
– Угу, клад, только в телевизоре, –
совсем непонятно отреагировал Горка.
Рая дала ему требуемую сумму и долго гадала,
что имел в виду парень, говоря о телевизоре. Но тут обрубили электричество, и
телевизионные передачи остались лишь в воспоминаниях. Георгий исчез на неделю
из Кукуево, а потом, вернувшись, до потери пульса изумил Раису, отдав весь долг
до копеечки. Более того, он притащил со станции сумку, набитую деликатесами, а
на самом мужике красовалась новая одежда. Раиса с Семенихой терялись в
догадках. Горка вел себя загадочно. Раз в месяц исчезал на пару дней, потом
возвращался с обновками и невиданными продуктами. Дальше – больше. У него
появилась машина, новенькие «Жигули». Соседки недоумевали, может, Скотинин
пристроился на работу? Но что эта за служба такая, куда следует являться раз в
месяц, они не понимали. А Горка, словно насмехаясь, демонстрировал невиданное
благополучие, угощал Ленку настоящими шоколадными конфетами, а Семениху и Раису
позвал на чай. Те пришли и обомлели – в чайнике настоящая заварка, а не сушеная
трава, на столе масло, сыр, колбаса, торт и даже баночка красной икры.
Потом Горка уехал.
– Купил квартирку в Мамоново, –
пояснил он остолбеневшим кукуевцам. – Дом продал, а на вырученные денежки
приобрел. В Мамоново веселей, газ, свет, отопление центральное. Так что
прощевайте.
– Слышь, сынок, – отмерла
Семеновна, – кто на избенку твою, развалюху, польстился?
– Дачники, – коротко ответил Горка и
отбыл.
– Давно уехал? – спросила я.
– Да позавчера, – всплеснула руками
Раиса. – Все бросил – мебель, посуду, с одним рюкзаком подался. Хотя, если
разобраться, какая там обстановка! Дрова грязные да черепушки, у Горки даже
прусаки сдохли.
– Нет ли в Кукуево человека по имени
Егор? – спросила я на всякий случай, прекрасно понимая, что опять попала
не по адресу.
– Не, – коротко бросила Рая, –
был Егор Константинович, столяр, только он уж двадцать лет покойник.
– Ладно, – вздохнула я, –
спасибо за рассказ и угощенье, только мне ехать пора.
Раиса засмеялась и показала на ходики.
– Куда ехать, темнота на дворе, да и
автобуса нет, до станции не дойдешь. Оставайся ночевать.
Я глянула на часы – маленькая стрелка на
восьми, большая на двенадцати. В Москве в это время мы только садимся ужинать,
предвкушая интересные телепередачи, а в Кукуево уже глубокая ночь… Делать
нечего, придется воспользоваться гостеприимством.
Рая положила меня на печке. Скоро в избе
установилась сонная тишина. В большой комнате мирно похрапывала хозяйка, так
спит человек с чистой совестью, в боковушке сопела с обнимку с котенком Ленка.
Только ко мне не хотел прилетать на легких крыльях Морфей. Печка испускала
приятное, ровное тепло, но подушка, очевидно, набитая сеном, нестерпимо
кололась. К тому же заботливая хозяйка укрыла меня огромным нагольным тулупом,
когда-то белым, а сейчас коричневым от грязи. Овчина издавала крепкий аромат
коровьего стойла, и я почувствовала, что начинаю задыхаться. В маленькое
незанавешенное окошко светила огромная желтая луна, похожая на гигантскую
головку сыра. Я попробовала открыть форточку, но увидела, что рамы глухие, без
шпингалетов. Очевидно, весной одну из них просто вынимают и убирают в сарай, а
зимой не открывают окон, берегут тепло.
От нестерпимой духоты заболела голова. Я
никогда не сплю с закрытой форточкой, и Сережка говорит, что у меня в спальне
может комфортно существовать белый медведь. Аккуратно сняв с вешалки верхнюю
одежду, я осторожно вышла во двор. Подышу немного свежим воздухом.
Тишина в Кукуево стояла замечательная, в
Москве никогда не бывает так тихо, обязательно проедет машина или пройдут люди.
Здесь же полное ощущение, что находишься одна в целом свете. Ноги сами понесли
меня по улочке, вниз к оврагу. Нет, как хорошо! Воздух свежий, морозный,
какой-то вкусный, под ногами не мутная каша, а белый, нетронутый снег…
Побродив минут пять по извилистой улочке, я
наткнулась на довольно большие ворота с железным почтовым ящиком. «Скотинина» –
вывела белой краской чья-то не очень уверенная рука на его крышке. Значит,
передо мной дом Скотининых, так сказать, родовое гнездо Лео Ско. Не в силах
сдержать любопытства, я толкнула калитку. Она неожиданно бесшумно повернулась
на ржавых петлях, и я вступила в большой, невероятно захламленный двор. Чего
тут только не было – дырявые ведра, бочки, банки, бутылки и даже гусеница от
трактора. У крыльца – три сгнившие ступеньки.
Внутри изба оказалась больше Раисиной.
Огромная комната, из которой несколько дверей вели в другие помещения. В ней
стоял холод. Мебели тут и впрямь было маловато – колченогий стол, ветхий диван
да допотопный буфет размером с хороший танк. На полу валялась продранная,
самовязанная из тряпок дорожка. В углу пылился абсолютно ненужный древний
«Таурас», самый дешевый из семьи советских телевизоров.
Я заглянула в другую комнату – ничего нет,
даже мебели, в следующей стояли железная кровать с панцирной сеткой и гардероб,
смахивающий на гроб с зеркалом. Я раскрыла нещадно скрипевшие дверцы и
обнаружила несколько кофт, «плюшевую» жилетку и невероятную юбку темно-синего
цвета в красных розах. Очевидно, Горка не захотел выбрасывать праздничную
одежду матери, а может, ему просто было все равно. Из правого угла смотрел
строгими глазами Николай-угодник. Лик святого почернел, икона явно нуждалась в
реставрации. Пол перед ней был сильнее потерт, чем во всей спальне. Очевидно,
Анна Скотинина провела много часов на коленях, вымаливая у господа прощение.
Из-за иконы выглядывал белый уголок, я сунула
руку за божницу и вытащила письмо. «Кукуево, Калужской области, почтовое
отделение Алехино, улица Октябрьская, дом 8, Скотининой Анне Михайловне». Значит,
до поселка все же изредка добирается почтальон.
