Все столики в просторной общей зале с выкрашенными в алый цвет потолочными балками были заняты. В основном здесь расположились купцы, которые, ведя негромкую беседу за кубком вина, заключали торговые сделки; среди скромно одетых купцов богатой вышивкой ярких блуз и платьев выделялись состоятельные ремесленники. Их Морейн едва удостоила взглядом. В «Небесных вратах» поселилось не меньше пяти Айз Седай – благодарение Свету, ни одна не знала ее по Белой Башне, – и все они сейчас сидели в общей зале. У хозяина гостиницы, мастера Хэлвина, всегда найдется комната для Айз Седай, даже если для этого понадобится потеснить прочих постояльцев.
Сестры держались особняком, почти не глядя друг на дружку, и даже те, кто по облику не сразу признавали в них Айз Седай, ясно понимали, что лучше держаться от них подальше. Мест за столиками не хватало, но рядом с Айз Седай если кто и сидел, так только ее Страж, который со стороны мог бы показаться обычным человеком, но достаточно было поймать взгляд суровых глаз, чтобы понять свою ошибку. Одна из сидевших в одиночестве сестер была из Красной Айя – об этом факте Морейн узнала лишь благодаря случайно дошедшим до ее ушей пересудам. Шаль носила только Фелана Бевайн – стройная, русоволосая сестра из Коричневой Айя, в простом платье из темной шерсти. Именно она первой приметила Морейн, едва та появилась в гостинице, и приперла ее к стенке. Разумеется, стоило только Морейн подойти к сестрам ближе, они сразу почувствовали в ней способность направлять Силу.
Заткнув перчатки за пояс и перекинув плащ через руку, Морейн двинулась к каменной лестнице в дальнем конце залы. Не спеша, но и не мешкая. Глядя прямо перед собой. Айз Седай провожали ее взглядами, а Морейн казалось, будто они касаются ее пальцами. Никто ее не остановил. Никто не заговорил с нею. Они считали ее дичком – женщиной, научившейся направлять Силу самостоятельно. Иногда таких еще называли дикарками. Таковой ее сочли по удачному стечению обстоятельств. Благодаря невольному заблуждению Феланы, подкрепленному тем, что в гостинице оказался еще один дичок. За исключением сестер, никто не знал, кто такая госпожа Ашер. Многие Айз Седай недолюбливали дичков, полагая, что для Башни они – ощутимая потеря, однако мало кто прилагал усилия, чтобы испортить им жизнь. Всякий раз, как взор Айз Седай падал на госпожу Ашер, купчиху в темно-сером шерстяном платье, которая из украшений носила лишь круглую брошь красной эмали, она опускала взгляд, но никто из сестер не проявлял к ней интереса. Порукой тому была седина госпожи Ашер.
Но стоило Морейн дойти до лестницы, как позади раздался женский голос:
– Ну и ну! Вот так сюрприз!
Быстро повернувшись, Морейн с трудом сохранила на лице спокойствие и тут же присела в реверансе – как и положено не слишком родовитой даме приветствовать Айз Седай. Точнее, двух Айз Седай. Встреча с любой из этих, одетых в неяркие шелка, женщин в намерения Морейн никак не входила. А тут – что за невезение – наткнулась разом на двух! Хуже могла быть только встреча с самой Сайрин!
Белые пряди в длинных волосах меднокожей Ларелле Тарси придавали особую строгость ее элегантному облику. Морейн хорошо ее помнила – Ларелле не раз занималась с нею, и когда Морейн ходила в послушницах, и когда уже стала Принятой. И еще Ларелле славилась умением задать такой вопрос, услышать который тебе хотелось менее всего. Еще хуже – второй оказалась Мериан. Странно было видеть вместе Ларелле и Мериан – у Морейн сложилось впечатление, что друг дружку они не особенно любят.
Ларелле не уступала в Силе Мериан, что требовало почтительного отношения к обеим, но сейчас они находились вне Башни. И хотя придется с ними считаться, ни Ларелле, ни Мериан не вправе чинить Морейн препоны – по какой бы причине она тут ни оказалась и что бы ни делала. Однако стоит прозвучать здесь неверному слову, как среди сидящих в зале сестер разойдется весть, что Морейн Дамодред почему-то путешествует под чужим именем, а слух – как пить дать – быстро дойдет до ненужных ушей, и нет сомнений, яду в этих пересудах будет предостаточно. Уж таков мир. А потом – и очень скоро – Морейн получит распоряжение возвратиться в Тар Валон. Не подчиниться Престолу Амерлин один раз – уже серьезный проступок. Если же выказать неповиновение дважды, то почти наверняка за ней отправят сестер с поручением доставить обратно в Башню. Морейн открыла рот, решив опередить события, но кто-то заговорил раньше нее.
– Ни к чему ее проверять, – повернувшись на скамье к двум Айз Седай, произнесла скрипучим голосом Фелана. Коричневая сестра сидела за столиком одна. До того она что-то аккуратно записывала в маленькую книжечку в кожаном переплете, и сейчас на кончике носа у нее красовалось чернильное пятно. – Говорит, ей не хочется отправляться в Башню. Упрямая, хоть кол на голове теши. Да и скрытная вдобавок. Можно подумать, нам всем известно о каком-то дичке, вдруг выросшем в захолустном кайриэнском Доме! Но это дитя ни с кем не желает делиться своей тайной.
Ларелле с Мериан посмотрели на Морейн: Ларелле – задумчиво выгнув тонкую бровь, а Мериан – явно пряча улыбку.
– Истинно так, Айз Седай, – осторожно промолвила Морейн, чувствуя облегчение от того, что кто-то другой начал разговор. – У меня нет никакого желания становиться послушницей.
Фелана, не мигая, уставилась на Морейн, но вновь обратилась к двум сестрам:
– Утверждает, будто ей двадцать два, но бывало, это правило обходили. Женщина говорит, что ей восемнадцать, и тогда ее берут на обучение. Конечно, если возраст не слишком явно бросается в глаза, а эта девочка легко сойдет за...
– Наши правила лучше не нарушать, – отрезала Ларелле, а Мериан добавила напряженным тоном:
– По-моему, эта молодая женщина не станет врать о своем возрасте. Она не хочет становиться послушницей, Фелана. Пусть идет своей дорогой.
Морейн едва не испустила вздох облегчения. Хотя Фелана и была слабее двух других Айз Седай, она явно не желала смириться с тем, что ее перебили. Очевидно, Фелана намеревалась продолжить спор и привстала было, но, когда она взглянула на лестницу позади Морейн, глаза ее расширились и Коричневая сестра вдруг уселась обратно, уставясь в свои записи с таким видом, будто кроме записной книжки ее больше ничего в жизни не интересует. Мериан и Ларелле подтянули шали, по серой и голубой бахроме пробежала рябь. Вид у обеих был такой, словно им очень захотелось оказаться где-нибудь в другом месте, а самих в то же время будто гвоздями к полу прибили.
– Значит, эта девочка не желает быть послушницей, – раздался на лестнице женский голос. Его Морейн слышала лишь однажды, два года назад, но не забудет никогда. Считанные женщины превосходили по способностям в Силе саму Морейн, но с обладательницей этого голоса сравниться могла в лучшем случае одна. Невольно Морейн кинула взгляд через плечо.
Почти черные глаза пристально, изучающе смотрели на Морейн из-под собранных на макушке в узел волос серо-стального цвета. Прическу украшали золотые звездочки и птички, маленькие полумесяцы и рыбки. Кадсуане тоже была при шали, отороченной зеленой бахромой.
– По-моему, девочка, – сухо заметила она, – десять лет в белом тебе только на пользу пойдут.
