Сегодня в России в наиболее тяжелом положении
оказалась молодежь, лишенная социальных гарантий, уверенности в будущем,
устойчивых жизненных ориентиров. Более половины школьников имеют ослабленное
здоровье, как правило, из-за бедности или низкого уровня материальной
обеспеченности родителей, до 30% детей к окончанию школы ограничены в выборе
профессии по состоянию здоровья, лишь 15 % выпускников школ могут считаться
полностью здоровыми. Печальные результаты медицинского освидетельствования
призывников состоят в том, что до 40% молодого пополнения последних призывов в
армию не могли выполнить низшие нормативы по физической подготовке солдат и
сержантов, 11,5% имели дефицит веса. Каждый четвертый из новобранцев требовал
медицинского контроля по причине ослабленного здоровья и хронических
заболеваний, а у 28% обнаружились признаки отставания в умственном развитии
[5]
. Заболеваемость социально обусловленными болезнями среди детей приняла
характер пандемии: заболеваемость сифилисом за 1993-1996 гг. у детей выросла в
10 раз, у подростков – в 6,8 раза; в возрастной группе 15-17 лет заболеваемость
сифилисом за 1990-1994 гг. возросла в 24,6 раза
[49]
. Именно дети стали самой
бедной и уязвленной частью общества. Вероятность вырасти в нищете для только
что родившегося российского гражданина составляет порядка 70%. В новой системе
культивируемых в России социальных отношений это означает вероятность более 50%
не получить необходимого для полноценной жизни образования, вероятность более
30% стать алкоголиком, наркоманом или преступником.
На фоне этих катастрофических для народа
России тенденций государственная поддержка детей сократилась в 2,3 раза
[18]
.
Подобное положение детей, наряду с устойчивым превышением смертности над
рождаемостью, полностью соответствует признакам геноцида. Как видно из
официальной статистики, тенденции депопуляции и обнищания охватывают
подавляющее большинство российского населения, практически все регионы и почти
все социальные и профессиональные группы.
Исключение составляет численно небольшая
группа преуспевающих бизнесменов, так называемых новых русских,
высокопоставленных чиновников, служащих финансовых институтов власти,
обслуживающих интересы иностранного капитала коммерсантов, а также членов
организованных преступных групп. На долю относительно «благополучных» 20%
населения приходится почти половина совокупного объема доходов, самые богатые
10% получают 31,6% совокупных доходов, которые в 13 раз выше, чем доходы самых
бедных 10% населения, составляющие 2,4% совокупных доходов
[15]
. По оценкам,
сделанным с учетом величины сокрытых доходов, показатель дифференциации доходов
должен быть увеличен не менее чем до 20-25 раз, а в Москве – до 45 раз
[4]
. При
этом львиная доля национального дохода присваивается сформировавшейся за
последние годы малочисленной (до 200 семей) группой господствующей олигархии,
узурпировавшей право распоряжаться значительной частью накопленного
национального богатства и монополизировавшей государственную власть.
Основная же часть вполне работоспособного
населения лишилась не только накопленных ранее сбережений и устойчивых доходов,
но и утратила свой статус в обществе, жизненные перспективы, стала чужой и
ненужной в собственной стране. Подтверждением характеристики проводившейся в
России экономической политики как геноцида является и то, что большинство
«новых нищих» – вполне работоспособные и квалифицированные специалисты,
выполняющие за мизерную плату общественно-необходимые работы. Они составляют
более 2/3 бедного населения
[4]
. Сокращение их зарплаты до крайне низкого
уровня, который в расчете на единицу производимой продукции втрое меньше
достигнутого в развитых странах
[16]
, как и рост безработицы среди
высококвалифицированных специалистов, вызваны отнюдь не снижением
производительности их труда или обесценением его результатов, а обусловлено
проводившейся экономической политикой. Вследствие тех же макроэкономических
процессов не только снижается реальная заработная плата, но и быстро растет
безработица.
Численность безработных в России достигла 6,5
млн. человек, или 9,1% экономически активного населения
[9]
. А с учетом
работающих в режиме неполной рабочей недели либо находящихся в отпусках без
сохранения или с частичным сохранением заработной платы, общее количество
безработных оценивается в 15 млн. человек, или 20% экономически активного
населения. Оценивая долгосрочные социальные последствия массовой безработицы,
следует иметь в виду, что для российской культуры созидательный труд
представляет одну из величайших ценностей, а российское общество всегда было
обществом почти полной занятости, в котором иждивенчество трудоспособных и
отсутствие определенных занятий рассматривались как порок. Вследствие этого
высокий уровень безработицы становится настоящим социальным бедствием,
провоцируя массовый характер алкоголизации, преступности и психических
расстройств.
Анализ причин быстрого роста безработицы
показывает ее непосредственную связь с последствиями проводившейся
экономической политики, выразившимися в разорении и деградации наиболее
трудоемких отраслей экономики – сельского хозяйства, строительства,
обрабатывающей и наукоемкой промышленности – машиностроения, легкой
промышленности, деревообработки и т.п. За пятилетку радикальных «реформ» объем
промышленного производства и строительства сократился более чем вдвое, в том
числе объем машиностроительного производства – более чем втрое, а
инвестиционного машиностроения и товаров народного потребления – в 5-10 раз. В
ряде ключевых отраслей нового технологического уклада, определяющих современный
технологический прогресс и экономический рост, например, микроэлектронной
промышленности, средств автоматизации и связи, спад производства составил
десятки раз, многие перспективные производства практически перестали
существовать, освободив рынок для импортной продукции. В упадке находятся как
раз те отрасли, которые составляют основу социально ориентированной экономики и
потенциала ее подъема, обеспечивая связь роста внутреннего производства и
спроса.Правильно организованный переход к рыночной экономике должен был
обеспечить подъем их эффективности и расширение производства, что позволило бы
не только избежать чрезмерного уровня безработицы в регионах с высокой
концентрацией наукоемкой и обрабатывающей промышленности, но и превратить их в
локомотивы экономического роста и центры роста занятости.
