— Эта кобыла умеет ползать? — сухо осведомился он.
Губы у Эгвейн дрогнули, но она не произнесла ни звука. Наконец она пожала плечами, и Илайас, ни слова не сказав, зашагал вверх по косогору. Перрин поспешил за ним.
Не доходя до гребня, Илайас жестом приказал парню двигаться ползком и мгновением позже сам припал к земле, последние несколько ярдов он извивался ужом. Перрин незамедлительно шлепнулся на живот.
Очутившись на вершине, Илайас снял шапку, потом очень медленно приподнял голову. Вглядываясь через поросль колючек, Перрин видел лишь точно такую же холмистую равнину, что лежала позади. Склон впереди был гол, хотя в ложбине, в полумиле, наверное, к югу от гряды, виднелась небольшая, с сотню шагов в поперечнике, рощица. Волки уже прошли через нее, не почуяв следов ни троллоков, ни Мурддраала.
Насколько хватало глаз, на востоке и на западе местность разнообразием не отличалась: холмистая травянистая равнина с виднеющимися кое-где рощицами. Никакого движения. Волков заметно не было, они рыскали где-то впереди, больше чем в миле от путников, и на таком расстоянии Перрин едва ощущал их. Проходя тут, волки не заметили ничего. Чего он там высматривает? Там же ничего нет.
— Мы зря теряем время, — произнес юноша, уже привставая, но в этот миг с деревьев внизу сорвалась стая воронов — пятьдесят, сто птиц закружились над кронами. Глаза Темного. Заметили ли они меня? Перрина прошиб холодный пот.
И словно бы одна мысль разом вспыхнула вдруг в сотне крохотных разумов, и каждый из воронов устремился в одном и том же направлении. На юг. Уже снижаясь, стая скрылась за следующим холмом. Из рощицы к востоку от холма исторглось еще больше воронов. Черная масса дважды описала круг над зарослями и направилась на юг. Весь дрожа, Перрин медленно опустился на землю. Он хотел заговорить, но во рту у него пересохло. Через минуту ему удалось выдавить:
— Вы именно этого опасались? Почему же ничего не сказали? Почему волки их не видели?
— Волки редко смотрят вверх, на деревья, — проворчал Илайас. — Нет, я не их высматривал. Я же говорил вам, я не знаю, что... — Вдалеке на западе еще над одной рощей поднялось черное облако и понеслось на юг. Оно было слишком далеко, и отдельных птиц глаз не различал. — Хвала Свету, это не большая охота. Им ничего не известно. Даже после...
Он оглянулся, пристально всматриваясь туда, откуда они пришли.
Перрин проглотил комок в горле. Даже после сна, вот что хотел сказать Илайас.
— Не большая? — произнес юноша. — У нас дома столько воронов и за целый год не увидишь.
Илайас покачал головой.
— В Пограничных Землях я видывал, как пролетают стаи в тысячу воронов. Не слишком часто, — хотя с воронами там щедро, — но такое случалось. — Он по-прежнему смотрел на север. — А сейчас — тихо.
Тогда Перрин почувствовал это: попытку Илайаса дотянуться до ушедших вперед волков. Илайас хотел, чтобы Пестрая с ее волками прекратила разведку, спешно возвратилась назад и проверила оставленный ими след. И без того худое лицо Илайаса вытянулось еще больше, заострилось от напряжения. Волки были так далеко, что Перрин их даже не чувствовал. Торопитесь. Следите за небом. Спешите.
Перрин уловил слабый-слабый отклик с юга. Мы идем. Перед его внутренним взором вспыхнула картина: бегущие волки — морды их направлены на север, — бегущие так, словно бы их гонит лесной пожар, бегущие со всех ног, — картинка вспыхнула и пропала в одно мгновение.
Илайас тяжело повалился на землю и глубоко вздохнул. Хмурясь, он всмотрелся поверх гребня, потом опять поглядел на север и что-то пробормотал.
— Вы думаете, позади нас воронов еще больше? — спросил Перрин.
— Может быть, — рассеянно сказал Илайас. — Иногда они так и поступают. У меня есть на примете одно место, если только удастся добраться туда до темноты. Так или иначе, нам нужно двигаться до полной темноты, даже если туда мы не доберемся, вот только так быстро, как мне хотелось бы, идти мы не сможем. Нельзя слишком приближаться к воронам, находящимся впереди нас. Но если они вдобавок еще и позади...
— Почему до темноты? — поинтересовался Перрин. — Что это за место? Где-то можно укрыться от воронов?
— От воронов — да, — сказал Илайас, — но об этом месте знает слишком много людей... Вороны на ночь сядут на деревья. Нам нечего тревожиться, что в темноте они найдут нас. Воронов посылает Свет — значит, это все, о чем нам нужно беспокоиться! — Бросив еще один взгляд поверх гребня, он поднялся и махнул рукой Эгвейн, чтобы та вела Белу наверх. — Но до темноты еще долгий путь. Нужно идти. — С этими словами бородач неуклюже побежал по склону вниз, едва не падая после каждого шага. — Да шевелитесь же, чтоб вам сгореть!
Перрин быстрым шагом, оступаясь и оскальзываясь, двинулся за ним следом.
Эгвейн одолела косогор и нагнала мужчин, пятками подгоняя Белу. Улыбка облегчения расцвела на ее лице, когда девушка увидела их.
— Что происходит? — окликнула она спутников, заставляя косматую кобылу идти рысью и не отставать. — Когда вы так вот исчезли, я уж подумала... Что случилось?
Перрин берег дыхание для бега, пока девушка не нагнала своих. Он объяснил ей о воронах и безопасном месте Илайаса, но несколько бессвязно. Сдавленно вымолвив «Вороны!», девушка засыпала Перрина вопросами, на которые зачастую ответов у него не было. Отвечал он, как мог, и вскоре путники достигли следующей гряды.
Когда бы все было как обычно — если хоть что-то в этом путешествии можно было назвать обычным, — они обошли бы этот холм, а не взбирались на него, но Илайас все равно настаивал на разведке.
— Тебе, парень, явно не терпится угодить к ним прямо в середку? — таким было его желчное замечание.
Эгвейн уставилась на гребень гряды, облизывая губы, словно бы на этот раз ей хотелось идти с Илайасом и словно в то же время она с радостью осталась бы на месте. Лишь один Илайас не выказал ни малейшего колебания.
Перрин задумался: а что будет, если вороны повернули обратно? Веселенькое дело — вылезешь на гребень, а они уже тут как тут.
На вершине Перрин медленно высунул голову, пока не смог бросить взгляд на другую сторону, и испустил вздох облегчения: все, что он увидел, — небольшой перелесок чуть к западу. Воронов не видно. Вдруг из-под деревьев выскочил бегущий со всех ног лис. Вслед за ним с ветвей посыпались вороны. Хлопанье крыльев почти заглушило отчаянный скулеж лиса. Черный смерч спикировал вниз и водоворотом закружился вокруг него. Челюсти лиса щелкали, но птицы падали на него, стрелой отлетали в сторону невредимые, черные клювы влажно поблескивали. Лис повернул обратно к деревьям, ища спасения в своей норе. Теперь он бежал вперевалку, опустив голову, мех его потемнел и окровавился, а вороны носились вокруг зверя, их становилось все больше и больше, и вскоре машущие крылья совершенно скрыли лиса. Так же неожиданно, как и напали, вороны взмыли вверх, описали круг и исчезли на юге за следующей грядой. Бесформенный комок разодранного меха остался от того, что прежде было лисом.
