Мэт продолжал насмешливо разглядывать Ранда, а Перрин приподнял голову настолько, чтобы исподлобья посмотреть на друга. Лойал терпеливо ждал. Почему ему нужно держаться подальше от Престола Амерлин, Ранд не мог объяснить друзьям. Они не ведали о том, что он такое. Лан — знал, и Морейн. И Эгвейн, и Найнив. Ранду бы очень хотелось, чтобы никто из них не знал, а в первую очередь — Эгвейн, но, по крайней мере, Мэт и Перрин — и Лойал тоже — считали, что Ранд ничуть не изменился, оставшись прежним. Он подумал, что скорее умрет, чем позволит им узнать о себе правду. Невыносимо видеть после неуверенность и тревогу, которые он изредка подмечал в глазах Эгвейн и Найнив, даже когда те старались изо всех сил скрыть свои чувства.
— Кто-то… следит за мной, — наконец сказал Ранд. — Ни на шаг от меня не отстает. Только… Только вот никого там нет.
Перрин вскинул голову, а Мэт облизнул губы и прошептал:
— Исчезающий?
— Разумеется, нет, — фыркнул Лойал. — Как бы мог один из Безглазых войти в Фал Дара, в город ли, в крепость ли? Есть закон: никому в городских стенах не позволено скрывать лицо, а фонарщикам вменено в обязанность освещать по ночам улицы, так что для Мурддраала нет тени, чтобы в ней спрятаться. Этого не может случиться.
— Исчезающего стены не остановят, — пробормотал Мэт. — Не остановят, коли ему захочется проникнуть внутрь. Не понимаю, как с этим лучше стен справятся законы и фонари.
Голос его вряд ли походил на голос человека, считавшего, будто Исчезающие — всего лишь сказки менестрелей. А полгода назад он полагал, что так оно и есть. Ему тоже довелось немало повидать.
— И еще ветер, — добавил Ранд. Голос его слегка дрожал, когда он рассказывал о том, что случилось на верху башни. Кулаки Перрина, хрустнув, сжались.
— Я просто хочу выбраться отсюда, — закончил Ранд. — Я собираюсь отправиться на юг. Куда-нибудь подальше. Просто куда-нибудь подальше.
— Но раз ворота на запоре, — сказал Мэт, — как мы выберемся?
Ранд уставился на него:
— Мы? — Он должен идти один. Рядом с ним любому будет грозить опасность. Он сам теперь опасен, и даже Морейн не в силах сказать, как долго это будет продолжаться. — Мэт, ты же знаешь, тебе нужно идти в Тар Валон с Морейн. Она говорила, там единственное место, где тебе помогут отделаться от этого проклятого кинжала и не дадут при этом умереть. И тебе известно, что случится, если ты не избавишься от него.
Мэт, не осознавая, очевидно, того, что делает, прикоснулся к кинжалу, спрятанному под курткой.
— «Подарок Айз Седай — наживка для рыбы», — процитировал он. — Ну, может, мне не хочется набрасываться на крючок. Вдруг то, что ей хочется сделать в Тар Валоне, будет много хуже того, что случится, если я вообще туда не пойду. Может, она лжет. «Правда, которую говорят Айз Седай, никогда не та правда, о которой думаешь ты».
— У тебя есть в запасе еще старые поговорки, которые из тебя полезли? — спросил Ранд. — «С южным ветром приходит добрый гость, а с северным — пустота в дом»? «Как ни крась свинью золотом, она все равно свинья»? Или, может: «Болтовня овец не стрижет»? «Речи дурня — пыль на ветру»?
— Полегче, Ранд, — тихо заметил Перрин. — Незачем грубить.
— Да? А может, я не очень-то хочу, чтоб вы вдвоем шли со мной, болтались рядом, попадали в беду, ожидая, чтобы я вытащил вас оттуда? Об этом вы хоть думали? Чтоб я сгорел, тебе не приходило в голову, что я мог устать от вашего постоянного присутствия рядом? Все время вы тут, и я от вас устал. — Обида, отразившаяся на лице Перрина, была Ранду будто нож в сердце, но он безжалостно продолжал: — Кое-кто тут думает, что я — лорд. Лорд. А может, мне нравится. А вы взгляните на себя, играете в кости на конюшне с работниками. Когда я уйду, то пойду сам по себе. Вы же оба можете идти в Тар Валон или на все четыре стороны, но отсюда я уйду один!
Лицо у Мэта вытянулось, пальцы, сжимающие сквозь куртку кинжал, побелели.
— Если тебе этого так хочется, — холодно сказал он. — А я-то думал, что мы были… Как тебе хочется, ал'Тор. Но если я решу уйти в одно время с тобой, то я уйду, а ты лучше не попадайся мне на глаза.
— Никто никуда еще не уходит, — заметил Перрин, — раз ворота заперты.
Он вновь уперся взглядом в пол. У стены раздался веселый хохот игроков — кому-то крупно не повезло с броском.
— Пойдете или останетесь, — заявил Лойал, — вместе или порознь, значения это не имеет. Вы все трое — та'верен. Даже я, хоть у меня и нет этого Таланта, вижу это, просто по тому, что происходит вокруг вас. И Морейн Седай утверждает то же самое.
Мэт вскинул руки:
— Больше не надо, Лойал. Больше об этом и слышать не желаю.
Лойал покачал головой:
— Слушаешь ты или нет, это все равно остается верным. Колесо Времени ткет Узор Эпохи нитями людских жизней. А вы трое — та'верен, центральные точки плетения.
— Больше не надо, Лойал.
— Какое-то время, что бы вы ни делали. Колесо будет обводить Узор вокруг вас троих. И как бы вы ни поступали, более вероятно, что выбор ваших действий определен будет Колесом, а не вами. Та'верен тянут за собой историю, одним своим бытием создавая Узор, но Колесо оплетает та'верен туже, чем линии жизней прочих людей. Куда бы вы ни пошли и что бы вы ни делали, до тех пор, пока Колесо выбирает по-другому, вы будете…
— Хватит! — заорал Мэт. Игроки оглянулись, оторвавшись от костей, он ожег их взглядом, и те поспешили вернуться к игре.
— Извини меня, Мэт, — пророкотал Лойал. — Я знаю, что слишком много говорю, но я не хотел…
— Нет, я здесь не могу оставаться, — высказал Мэт стропилам наболевшее, — вместе с болтуном-огир и набитым дураком, который нос задрал выше крыши! Ты идешь, Перрин?
Тот вздохнул, глянул на Ранда и кивнул.
Ранд следил, как уходят его друзья, словно его обидные слова гнали их палкой. Я должен идти один. Да поможет мне Свет, так нужно.
Лойал тоже глядел им вслед, брови озабоченно поникли.
— Ранд, я и в самом деле не хотел…
Ранд постарался говорить погрубее:
— А ты чего ждешь? Иди с ними! Не понимаю, чего ты тут торчишь. Если ты не знаешь какого-нибудь выхода отсюда, мне от тебя проку мало. Иди! Иди ищи свои деревья, свои драгоценные рощицы, если их еще не срубили, а если нет — то скатертью к ним дорога.
Большие, как чашки, глаза Лойала смотрели удивленно-обиженно сначала, но понемногу они сужались от того, что почти могло быть гневом. Ранд не предполагал, что Лойал способен на ярость. В отдельных сказаниях утверждалось, что огир бывают разъяренными, хотя никогда не уточнялось, какими именно, но Ранд пока еще не встречал кого-то столь же спокойного и вежливого, как Лойал.
— Если вам того хочется, Ранд ал'Тор, — чопорно проговорил Лойал. Он холодно поклонился и зашагал следом за Мэтом и Перрином.
