Найнив выглядела обескураженной. Она взирала во все глаза на Амерлин, не в силах захлопнуть раскрывшийся рот.
— Я ничего не понимаю, мать, — заявила Эгвейн, подумав с минуту.
— Наверное, пока и не должна. В Башне есть лишь две женщины, в ком я уверена: они не из Черной Айя. — При последних словах губы Амерлин снова скривились. — Это ты и твоя подруга! Лиандрин и с нею двенадцать женщин покинули нас. Но все ли ее сообщницы ушли? Или они оставили здесь кое-кого из своих товарок, и те скрываются среди нас, точно пни, прячущиеся под весенней водой: не видишь их, пока они тебе лодку не продырявят? Вполне вероятно, я обнаружу их слишком поздно, но я их разоблачу, я не позволю Лиандрин и се помощницам уйти от возмездия. Главные их злодейства — не воровство и не убийства. Погубив кого-то из моих людей, уйти невредимым не удалось еще ни одному душегубу. И я не допущу того, что тринадцать прекрасно подготовленных Айз Седай служат Тени! Я найду их, вырою из-под земли и усмирю!
— Не понимаю, какое отношение к нам имеют эти дела, — медлительно проговорила сохраняющая спокойствие Найнив. Но по выражению ее лица было ясно: собственные мысли ее не радуют.
— Очень существенное отношение, дитя мое, — насмешливо пропела Амерлин. — Вам с подругой предстоит стать моими ищейками, вы начнете выслеживать Черных Айя. Кто станет подозревать в столь важной службе вас — парочку недообученных Принятых, только что ославленных мною публично?
— Какое безумие! — Еще в ту секунду, когда Амерлин произнесла слова «Черные Айя», глаза у Найнив распахнулись во всю ширь, и она так сжала кончик своей косы, что суставы ее пальцев побелели. Слова свои она распластывала во всем их смысле и словно откусывала и сплевывала их: — Они все уже настоящие Айз Седай, а Эгвейн еще не сделала и первых шагов на пути Принятой, обо мне же самой вы знаете: направлять даже столь слабый поток Силы, чтобы хотя бы зажечь свечу, я не могу до того мгновения, пока не разъярюсь, причем разъяриться по своей собственной воле я не могу. Как же мы станем противодействовать им?
В знак согласия со словами подруги Эгвейн кивнула. Язык ее прилип к небу. Охотиться за Черными Айя? Я бы предпочла с хворостинкой в руке в одиночку выйти на медведя! Амерлин просто желает дополнительно наказать нас страхом. Вот что ей нужно! И ежели цель Амерлин была действительно такова, она достигнута.
Амерлин тоже кивала речам Найнив.
— Каждое произнесенное тобой слово есть правда, дочь моя. Но в подлинной вашей мощи даже Лиандрин вам не ровня, хотя она и наиболее сильная из тех тринадцати. Однако все они укрепили свою мощь тренировками, а вы — нет, и, кстати, ты, Найнив, до сих пор, как и прежде, имеешь некие ограничения. Но, дитя мое, если нет весла, то, чтобы догрести на лодке до берега, сгодится любая дощечка!
— Но я в таком деле — ничто! — выпалила Эгвейн. Голосок ее вонзился в воздух, как тонкий писк, но она не могла устыдиться своей слабости: слишком напугана была. Амерлин и вправду решила так поступить! Она стоит на своем, ты видишь, о Свет! Лиандрин отдала меня в лапы Шончан, а сейчас Амерлин желает, чтобы я взяла след тринадцати злодеек, каждая из коих — копия Лиандрин? — Но как же будет с моими занятиями, мать, с работой на кухнях? Анайя Седай захочет, наверняка захочет вновь проверить меня, определить, не являюсь ли я Сновидицей. У меня едва хватит времени на сон и еду. Когда же я успею охотиться за кем-то?
— Ничего, время сама найдешь. — Амерлин снова была холодной и спокойной, будто выслеживать Черных Айя было не сложнее, чем подметать пол. — Став одной из Принятых, ты сама, в определенных пределах, выбираешь, чем тебе интересно заниматься, и время для своих занятий выбираешь сама. И не забывай: для Принятых установленные правила менее строги, чем для послушниц. Чуть менее строги. Преступниц же необходимо найти, дитя мое!
Эгвейн, ища поддержки своим возражениям, взглянула на Найнив. Но та уже сама пререкалась с Амерлин:
— Но почему тогда в нашем деле не участвует Илэйн? Неужели по той причине, что и ее вы причислите к Черной Айя? Или потому, что она Дочь-Наследница Андора?
— Всего один самый первый заброс, а твоя сеть уже полна рыбой, дитя мое! Я бы назначила Илэйн в помощь вам двоим, дитя мое, если бы мне не мешали важные обстоятельства: в данный момент Моргейз сильно осложняет наше положение возникшими из-за нее проблемами. Вот я причешу ее, да скребницей почищу, да выведу снова на верный путь, — тогда, надеюсь, к вам присоединится Илэйн. Хотелось бы на это надеяться.
— В таком случае освободите от сложного задания и Эгвейн тоже, — проговорила Найнив. — Она едва ли настолько взрослая, чтобы считать ее женщиной. Твою часть труда в начинающейся охоте я беру на себя, Эгвейн!
— Я — женщина! — начала было протестовать Эгвейн, но Амерлин перебила ее:
— Я не делаю из тебя наживу для щуки, дитя мое, не насаживаю на крючок. Имей я сотню таких, как ты, я все равно не была бы преисполнена счастья, однако вас у меня лишь две, так что действовать будете вдвоем.
— Найнив, — повела речь Эгвейн, — я тебя не понимаю! Ты хочешь нас убедить, будто предложенная работа тебе по душе?
— Я вовсе не это хотела сказать, — проговорила Найнив устало. — Но я бы предпочла охотиться на преступниц, нежели сидеть в углу и размышлять о том, не обернется ли Приспешником Тьмы обучающая меня Айз Седай. И какое бы новое зло ни замыслили сотворить бежавшие враги, я не хочу ждать, пока они его совершат на самом деле.
Решение, найденное Эгвейн, вновь заставило ее желудок дрогнуть.
— В таком случае я тоже буду участвовать в охоте! — вымолвила она. — Не больше твоего хочу я сидеть, гадая и ожидая невесть чего! — Найнив раскрыла рот с готовой уже, конечно, речью, но Эгвейн встряхнула изнутри вспышка гнева, после страха злость принесла ей облегчение. — И больше не дразни меня: слишком, мол, я молода! Начнем с того, что направлять я могу в любое время, стоит мне только захотеть этого! Хоть в любую минуту! Запомни, Найнив, я уже перестала быть девочкой-малышкой!
Найнив оставалась на месте, подергивая себя за косу и не говоря ни слова. Наконец оцепенение схлынуло с нее, точно вода при умывании.
— Ах ты перестала уже быть девочкой, да? — спросила она насмешливо. — Да, ты стала уже женщиной, эти слова я сказала сама, но учти, я в них не верю! Послушай, девочка, я… Нет, женщина. Женщина, надеюсь, ты уже поняла, в какой котел с маринадом ты угодила вместе со мной, и огонь под ним уже, быть может, зажжен!
— Мне это известно! — Эгвейн гордилась тем, что голос ее почти вовсе не дрожал.
Амерлин улыбалась, как будто она была и в самом деле довольна, но в голубых ее глазах сквозило нечто, заставившее Эгвейн поверить в новую свою догадку: властительница уже ведает, каковы были и будут в ближайшее время помыслы двух ее учениц. На миг Эгвейн почувствовала те пресловутые ниточки кукловодов, вновь дергающих ее за руки и ноги.
— Верин… — Амерлин чуть помедлила, затем тихо проговорила словно бы себе самой: — Если уж доверять кому-то, тогда лучше всего довериться ей. Только ей одной. Она уже знает обо всем этом деле столько же, сколько знала я, а быть может, и больше. — Голос ее усилился. — Верин сообщит вам все, что известно о Лиандрин и ее сообщницах, а также покажет список тер'ангриалов, которые были украдены, и расскажет об их действии. Я говорю о тех предметах, назначение которых нам известно. А что касается Черных Айя, все еще остающихся в Башне… Слушайте, смотрите, а вопросы свои задавайте с осторожностью. Станьте неуловимы, как мыши. Если у вас появится хотя бы тень подозрения о чьем-то участии в преступных делах, сразу же говорите все мне. Сама я буду следить за вами постоянно. Зная, за что вас подвергли наказанию, никто не обратит на это внимания. Можете передавать мне свои сообщения, когда я буду заходить к вам. И помните: перед тем как покинуть нашу Башню, враги совершили несколько убийств. И могут продолжить свои злодейства.
