— Ты повторяешь слова Шириам. Сама ты никогда не говорила мне такого. Раньше тебя не сдерживали рамки, в которые тебя желали втиснуть. Почему же тебе захотелось наложить на себя какие-то ограничения именно сейчас, когда нам следует прорываться сквозь них, спасая свою жизнь?
— Ну и что хорошего ждет тебя и меня, если нас с тобой попросту выдворят из Башни? Усмиренных или неусмиренных, но выгонят, и что же? — Найнив понизила голос и говорила теперь будто с собой. — Я выдержу, я смогу! Должна, если хочу остаться тут и выучиться всему, и я должна узнать, сумею ли я… — Она словно вдруг поняла: речь ее кто-то слышит. Найнив бросила тяжелый взгляд на Эгвейн, и голос у нее стал громче. — Дай мне подумать. Прошу тебя, помолчи, мне нужно собраться с мыслями.
Эгвейн тут же прикусила язычок, но она так и клокотала от своих вопросов, не заданных Найнив. Какая есть особенная причина, по которой Найнив стремится узнать больше, чем в силах дать Белая Башня? Что у нее на уме? И почему она не посвящает Эгвейн в свои секреты? Секреты… Войдя под своды Башни, мы научились все свои устремления держать в тайне. Амерлин тоже таит от нас свои секреты. Но что она все-таки сделает с Мэтом, о Свет?
Найнив не стала сворачивать в те коридоры, где располагались Принятые, а проводила Эгвейн до келий, где жили послушницы. Галереи оставались по-прежнему безлюдны, и две женщины, поднимаясь по круговым пандусам, не встретили ни одного человека.
Но вот они подошли к двери комнаты, где жила Илэйн, Найнив единожды стукнула кулачком в дверь, сразу же ее отворила и просунулась в помещение. Через миг она позволила белой двери захлопнуться и направилась к уже другой двери, ведущей в комнату Эгвейн.
— Ее еще нет, — объяснила Найнив. — А мне бы нужно поговорить с вами обеими.
Эгвейн поймала ее за плечо и, резко потянув за руку, остановила подругу:
— О чем…
И в тот же миг что-то дернуло Эгвейн за волосы и ужалило в ухо. Черное пятно промелькнуло перед самыми ее глазами, спеша звонко удариться о стену напротив, и в следующее мгновение Найнив сбила девушку с ног, рванула ее на пол галереи, за парапет.
Растянувшись на полу, Эгвейн неотрывно вглядывалась расширенными глазами в нечто, лежавшее на камне перед ее дверью — там, где оно упало. Оно — стрела, пущенная из самострела. Меж четырьмя закаленными зубцами наконечника, способного пронзить броню, виднелись запутанные пряди ее темных волос. Желая прикрыть раненое ухо, Эгвейн подняла дрожащую руку, коснулась крохотной ранки, мокрой от источаемой крови. Если бы в тот миг я не замерла… Если бы я… Да, стрела пробила бы ей голову и заодно, скорей всего, убила бы и Найнив.
— Кровь и пепел! — воскликнула она, едва переводя дыхание. — Кровь и проклятый пепел!
— Следи за своими словами, — предостерегла ее Найнив, но больше по укоренившейся привычке. Сейчас ее внимание занимало совсем иное. Притаившись за балюстрадой, она всматривалась между белыми каменными балясинами в дальние коридоры галерей. Взору Эгвейн предстало окружившее спасительницу сияние. Найнив открылся саидар.
Торопясь, Эгвейн также пыталась дотянуться до Единой Силы, но собственная спешка не шла ей на пользу. Ей мешала торопливость и облики, заграждающие от нее вход в пустоту, роившиеся в сознании: ее голова, расколотая, точно переспелая дыня, разбитая бронебойным арбалетным болтом, продолжающим свой смертоносный полет в тело Найнив. Эгвейн принялась дышать глубже, еще один вдох, и еще вдох, и наконец она узрела плавающую в пустоте розу, и открылась Истинному Источнику, и Сила переполнила ее.
Эгвейн перекатилась на живот, подползла к Найнив и принялась вместе с ней вглядываться сквозь промежутки между столбами перил.
— Ты что-нибудь видишь? — спросила она Найнив. — Видишь его? Сейчас я его на молнию наколю! — Она уже чувствовала, как в ней закипает жидкий огонь, стесненный ее телом, желающий освободиться. — Это же мужчина, верно? — Эгвейн не могла и представить себе, как мужчина проник в обитель послушниц, но женщина тем более не могла бы пройти через все коридоры Башни с самострелом в руках — слишком невероятна подобная картина.
— Не знаю! — В голосе Найнив звенел спокойный гнев; когда она старалась заглушить свой гнев, то он бывал еще страшнее. — Кажется, я его вижу… Да! Он там!
Эгвейн почуяла забурливший внутри Найнив пульс Силы, а потом Найнив неспешно поднялась на ноги и стала отряхивать свое платье с таким выражением лица, точно беспокоиться ей было более не о чем. Эгвейн так и уставилась на нее:
— Что? Что сотворила ты над ним, Найнив?
— «Многие полагают, — ответствовала своей подруге Найнив лекторским тоном, при этом не скрывая усмешки, — будто из Пяти Сил Воздух, именуемый иногда Ветер, вовсе нам не нужен. Но они весьма далеки от истины!» — Она разразилась натянутым смешком. — Я же тебе объясняла: существует множество способов защищаться. Сейчас, например, я использовала Воздух, просто удержала врага с помощью воздуха. Если это, конечно, тот самый, я как следует рассмотреть не могла. Однажды подобный трюк исполнила на мне Амерлин — не думаю, впрочем, что она ожидала от меня внимания к ее действиям и умения у нее учиться. А ты что же — так и собираешься проваляться здесь весь день?
Поднявшись на ноги, Эгвейн поспешила вслед за Найнив вверх по галерее. Вскоре они действительно увидели-таки за одним из поворотов мужчину, облаченного в самые дешевые коричневые штаны и куртку. Он стоял спиной к ним, опираясь правой ногой на какой-то шар, а левой воткнувшись в воздух, как будто его на бегу сковала неподвижность. По виду его было понятно: мужчина ощутил себя словно бы похороненным в вязком желеобразном веществе, не догадавшись, что увяз в обычном воздухе, вокруг него уплотненном. Эгвейн тут же вспомнила, как этот трюк исполняла Амерлин, но ей подумалось: повторить сие чудо мне не по силам. Но Найнив, чтобы самой научиться вытворять над людьми подобные фокусы, потребовалось всего лишь единожды пронаблюдать, как производит такое другая женщина. Однако и у нее все получалось ладно лишь в том случае, если удавалось коснуться Единой Силы.
Они подошли ближе к стрелку, и от жуткого впечатления Эгвейн утратила свою связь с Силой. Из груди незнакомца торчала рукоять кинжала. Лицо мужчины уже заострилось, а его полузакрытые глаза затуманила смерть. Как только Найнив ослабила стопор, державший его в равновесии, человек, точно ком, обрушился на пол галереи.
Внешность он имел незапоминающуюся: был среднего роста и обычного сложения, со столь стертыми чертами лица, что навряд ли удалось бы Эгвейн запомнить его, увидев однажды в группе из трех, скажем, человек. На сей же раз она смотрела на него со вниманием, но лишь по одной простой причине: при нем чего-то не хватало. А именно — самострела.
Внезапно пронзенная дрожью, Эгвейн стала озираться по сторонам:
— Здесь кто-то еще есть, Найнив! Тот, кто взял самострел. И еще, может, тот, кто заколол беднягу. И сейчас он, я думаю, снова в нас с тобой целится!
— Успокойся! — проговорила Найнив, взглянув, однако, направо и налево по галерее, подергивая себя за косу. — Тебе нужно всего лишь прийти в себя, и мы сразу же узнаем все, что нужно…
