Перрин молчал — что толку спорить, все равно ее не переубедить. Но просить он не будет. Конечно, она права: верхом до Двуречья добираться не одну неделю, а Путями можно попасть туда за два дня. Но просить ее после того, как она обхитрила Лойала, а теперь пытается диктовать условия ему — ни за что!
— Можете отправляться в Манетерен одни, а я последую за вами. Буду держаться позади, в отдалении, так что считайте, что к вашей компании я отношения не имею. Таким образом Лойал клятвы не нарушит. А кто может запретить мне идти, за кем пожелаю.
— Это очень опасно, Перрин, — с тревогой сказал Лойал. — В Путях темно. Если ты пропустишь нужный поворот или ненароком пройдешь не тем мостом — потеряешься навсегда. Или до тех пор, пока тебя не настигнет Мачин Шин. Попроси ее, Перрин, она же говорит, что, если попросишь, можешь идти с нами.
Бас огир дрогнул, когда он помянул Мачин Шин, да и по спине Перрина пробежал холодок. Мачин Шин. Черный Ветер. Даже Айз Седай толком не знали, то ли это одно из Порождений Тени, то ли он возник сам собой, в результате порчи Путей. Но именно из-за Мачин Шин путешествия Путями были смертельно опасны. Айз Седай говорили, что Черный Ветер пожирает души, и Перрин в это верил. Но лицо его было решительно и голос звучал твердо. Чтоб мне сгореть, если я дам ей заметить, что дал слабину.
— Я не могу просить, Лойал. И не стану. Огир поморщился и обратился к Фэйли:
— Он сильно рискует, собираясь идти за нами следом. Пожалуйста, разреши ему…
— Нет. Если он такой гордый, что и попросить не желает, с какой стати я должна уступать? И если он сгинет — какое мне до этого дело? — Она обернулась к Перрину:
— Коли охота, следуй за нами, но на расстоянии. Будешь тащиться за мной, точно щенок, пока не попросишь. Ну что, будешь просить?
— Ох уж эти люди, — пробормотал огир, — до чего упрямы и нетерпеливы. Вечно торопятся, а спешка до добра не доводит.
— Я бы хотел выступить сегодня, — промолвил Перрин, не глядя на Фэйли.
— Если уж отправляться, лучше не мешкать, — согласился Лойал и с сожалением глянул на тетрадь. — Прихвачу-ка я в дорогу свои заметки. Глядишь, смогу кое-что подправить. Жаль, одному Свету ведомо, какие события я пропущу, не оставшись с Рандом.
— Перрин, — позвала Фэйли, — ты меня слышишь?
— Я только возьму коня и кое-какие припасы, Лойал. Мы выступим еще до полудня.
— Перрин Айбара, чтоб тебе сгореть, ответь мне!
Лойал посмотрел на Фэйли с тревогой и обратился к юноше:
— Перрин, ты твердо уверен, что не…
— Это дело решенное, — промолвил Перрин. — Она мастерица на уловки и хочет хитростью заставить меня плясать под ее дудку, но ничего у нее не получится. — Он не обратил внимания на возмущенный возглас, вырвавшийся у Фэйли, девушка смотрела на него, словно кошка на приблудного пса, и уже выпустила коготки. — Как только буду готов, дам тебе знать. — Перрин двинулся к двери, но Фэйли в ярости крикнула ему вслед:
— Нет уж, послушай меня, Перрин Айбара! Изволь собраться за два часа, не то рискуешь остаться здесь. Через два часа найдешь нас в конюшне у Ворот Драконовой Стены. Слышишь?
Заметив, что она замахнулась, Перрин захлопнул за собой дверь, и вовремя — что-то с глухим стуком ударилось о нее. Книга, подумал Перрин, она запустила в меня книгой. Ну за это Лойал задаст ей жару. Лучше треснуть Лойала по голове, чем портить его книги.
Некоторое время он стоял, прислонившись к двери, и невеселые мысли бродили у него в голове. Он сделал все, что мог, чтобы заставить ее возненавидеть его, а она все равно собирается в Двуречье, где увидит его казнь. Вот пусть и полюбуется! Но до чего упряма — Свет таких не видывал!
Юноша повернулся, намереваясь уйти, но тут к нему приблизился айилец — высокий, с рыжеватыми волосами и зелеными глазами, с виду очень похожий на Ранда, только постарше. Гаул. Перрин знал его и уважал, хотя бы за то, что тот никогда не подавал виду, что замечает необычные глаза юноши.
— Да овеет тебя прохлада, Перрин, — промолвил Гаул. — Домоправительница сказала мне, что ты направился сюда. Вид у нее был такой, будто она и мне хотела вручить метлу. Суровая женщина — вроде наших Хранительниц Мудрости.
— Да овеет тебя прохлада, Гаул. Если хочешь знать мое мнение, все женщины вздорны и упрямы.
— Может, и так, если не знаешь к ним подхода. Я слышал, ты собрался в Двуречье.
— Свет! — воскликнул Перрин, не дослушав его. — Неужто об этом уже вся Твердыня знает? Если прослышала Морейн…
Гаул покачал головой:
— Ранд ал'Тор отвел меня в сторонку и рассказал об этом, но просил никому не говорить. Думаю, он говорил и еще кое с кем из наших, но не знаю, кто согласится пойти с тобой. Мы слишком долго пробыли по эту сторону Драконовой Стены, и многие тоскуют по Трехкратной Земле.
— Ты хочешь пойти со мной? — удивился Перрин. Если с ним будет айилец… все может обернуться иначе. О таком он и мечтать не смел. — Ранд ал'Тор просил тебя пойти со мной? В Двуречье?
Гаул снова покачал головой:
— Не просил. Просто сказал, что ты собрался в Двуречье и что там есть люди, которые задумали тебя убить. Вот я и решил пойти с тобой, если, конечно, ты не против. — Я? Против? — Перрин чуть не расхохотался. — Да уж совсем не против — можешь не сомневаться. Прекрасно, через несколько часов мы уже вступим в Пути.
— В Пути? — Выражение лица Гаула не изменилось, но он моргнул.
— Это что-то меняет?
— Нет, Перрин. Все равно все мы когда-нибудь да умрем.
Так-то оно так, подумал Перрин, но ответ неутешительный.
* * *
— Поверить не могу, что Ранд оказался таким бессердечным, — сказала Эгвейн, а Найнив добавила:
— Он даже не попытался остановить тебя. Сидя на кровати Найнив, девушки делили золото, которое Морейн дала в дорогу Найнив с Илэйн. Каждой досталось по четыре толстых кожаных кошелька, которые они собирались припрятать в кармашки, специально пришитые под юбками. На поясе у каждой будет висеть кошелек поменьше — чтобы не слишком привлекал внимание. Эгвейн брала с собой меньше денег, потому как в Пустыне от них не много проку.
Илэйн хмуро разглядывала два плотно увязанных узла, стоящих у двери, и лежащий рядом список вещей, которые необходимо взять в дорогу. Одежда, гребень, вилка, расческа, иголки, булавки, нитки, наперсток, ножницы, мыло… Перечитывать список не было смысла — все приготовлено. И главное, за пазухой у Илэйн спрятано каменное кольцо Эгвейн. Она была готова в дорогу. И ничто не могло ее задержать.
— Да, не пытался, — промолвила Илэйн, гордясь тем, как спокойно прозвучал ее голос. Похоже, Ранд почувствовал облегчение. Облегчение! А я словно последняя дурочка открыла ему свое сердце в этом письме. Хорошо еще, что он распечатает его, только когда я уеду. Найнив тронула ее за плечо, и Илэйн вздрогнула.
