— Это многое меняет, — немного спустя промолвила Шириам. — Мы просто не можем следовать за Амерлин, которая причастна к такому.
— Следовать за ней! — воскликнула Суан, впервые по-настоящему изумленная. — Вы вправду рассматривали возможность вернуться и целовать кольцо Элайды? Зная, что она натворила?! И все равно собирались возвратиться?
Лиане вздрогнула, словно ей и самой хотелось прибавить несколько слов, но они с Суан уговорились, что именно та должна потерять терпение и взорваться.
Шириам будто немного смутилась, на оливковых щеках Мирелле выступили пятна, но остальные отнеслись к словам Суан совершенно спокойно, точно к солнечному зайчику.
— Башня должна быть сильна, — заявила Карлиния голосом, не уступавшем твердостью мерзлому валуну. — Дракон Возродился, близится Последняя Битва, и Башня должна быть едина.
Анайя кивнула:
— Нам понятно, почему ты неприязненно настроена к Элайде, даже ненавидишь ее. Мы все понимаем, но должны прежде всего думать о Башне и о мире. Признаюсь, я и сама недолюбливаю Элайду. Впрочем, мне и Суан не слишком нравилась. Нет необходимости любить Престол Амерлин. Не надо так глазами сверкать, Суан. Еще в послушницах у тебя язык был как напильник, а с годами не стал ласковее, скорей наоборот. Когда ты была Амерлин, то толкала сестер, куда нужно было тебе. А что к чему, объясняла крайне редко. Такое сочетание мало кому понравится.
— Я постараюсь… высказываться помягче, — сухо сказала Суан. Шириам что, полагает, будто Престол Амерлин станет с каждой сестрой обращаться как с подругой детства? — Но надеюсь, после моего рассказа ваше желание преклонить колени у ног Элайды поуменьшилось?
— Если это называется высказываться помягче, — рассеянно заметила Мирелле, — я тебя сама поучу обходительности — в случае, если мы разрешим тебе руководить нашими глазами и ушами.
— Конечно, теперь в Башню мы не вернемся, — сказала Шириам. — Не вернемся, раз нам стали известны такие обстоятельства. Нет — пока не будет смещена Элайда.
— Что бы она ни делала, Красные ее поддержат. — Беонин огласила это как непреложный факт, а не как возражение. Не составляло тайны, как возмущало Красных, что после Бонвин из Красной Айя ни разу не избирали Амерлин.
Морврин сокрушенно кивнула:
— Да и другие тоже поддержат. Те, кто слишком далеко зашел в пособничестве Элайде и не смеет поверить в возможность иного выбора. Те, кто поддерживает любую власть, сколь бы подлой та ни была. И некоторые из тех, кто решит, что мы раскалываем Башню, тогда как ее единство нужно сохранить любой ценой.
— Со всеми, кроме Красных сестер, можно договориться, — рассудительно заметила Беонин. Ее Айя ставила своей целью посредничество и переговоры.
— Видимо, Суан, у нас найдется задание для твоих агентов. — Шириам оглянулась на остальных. — Если только кто-то не считает, что нужные нам имена у нее все-таки следует вызнать?
Морврин в конце концов покачала головой — пусть и после всех. Однако она так пристально и так долго разглядывала Суан, что у той появилось ощущение, будто ее раздели догола, взвесили и обмерили.
Суан не удержалась от вздоха облегчения. Не недолгое прозябание в какой-то хижине, а жизнь со смыслом, с целью. Пусть жизнь эта окажется короткой — никто не знает, сколь долго проживет усмиренная женщина, получившая для жизни нечто иное вместо Единой Силы, — но для исполнения своей цели этого срока ей хватит. Значит, Мирелле намерена поучить ее обходительности, да? Ну-ну. Я еще покажу этой лисоглазой Зеленой… Нет, я попридержу язык и стану радоваться, если она только поглядывать на меня будет, и не более того. Я знаю, каково все обернется. Чтоб мне сгореть, но я так и сделаю!
— Благодарю вас, Айз Седай, — промолвила Суан самым смиренным тоном, какой сумела изобразить. Когда она обратилась к ним таким образом, ей стало больно — еще одно неуместное слово, еще одно напоминание о том, что для нее безвозвратно минуло. — Я постараюсь служить как можно лучше.
Кому-кому, а Мирелле ни к чему было кивать с таким довольным видом. Суан постаралась не слышать внутреннего голоса, который заметил, что на месте Мирелле она сама поступила бы точно так же. А то и присовокупила бы еще несколько слов.
— Если мне дозволено будет предложить, — промолвила Лиане, — не стоит ждать, пока вы заручитесь достаточной поддержкой в Совете Башни, чтобы сместить Элайду. — Суан обратила на нее заинтересованный взгляд, будто услышала об этом в первый раз. — Элайда сидит в Тар Валоне, в Белой Башне, и для всего мира она — Амерлин. Вы же в данный момент — лишь горстка несогласных. Она назовет вас бунтовщицами и подстрекательницами, и, поскольку это заявление будет исходить от Престола Амерлин, мир ему поверит.
— Вряд ли мы можем помешать ей быть Амерлин, пока она не смещена, — с ледяным презрением промолвила Карлиния, откинувшись на спинку стула. Будь при ней ее шаль с белой бахромой, она наверняка бы в нее закуталась.
— Вы можете дать миру настоящую Амерлин. — Лиане обратилась не к Белой сестре, а ко всем Айз Седай, глядя на каждую по очереди, уверенная в своих словах, но в то же время и выдвигая предложение, которое они обязаны принять. На это вся надежда. Именно Суан отметила, что приемы, которые Лиане применяет на мужчинах, возможно приспособить и для воздействия на женщин. — В общем зале и на улицах я видела Айз Седай из всех Айя, кроме Красной. Пусть они изберут здесь Совет Башни, а затем Совет выберет новую Амерлин. Потом вы можете предстать перед миром в качестве истинной Белой Башни — но в изгнании. И тогда Элайда окажется узурпаторшей. А если к этому присовокупить откровения Логайна, неужели вы сомневаетесь, кого государства признают подлинной Амерлин?
Мысль укоренилась глубоко. Суан видела, как сидящие напротив нее женщины крутят эту идею и так и сяк, прикидывая со всех сторон. Что бы ни обдумывали остальные, лишь Шириам подняла голос против.
— Это будет означать, что в Башне и вправду раскол, — печально промолвила зеленоглазая Айз Седай.
— Она уже расколота, — язвительно заметила Суан и, когда все посмотрели на нее, в тот же миг прокляла свой язык.
Предполагалось, что вопрос о новой Амерлин — идея Лиане, и только ее. У самой Суан была репутация хитроумного манипулятора, и у этих шести Айз Седай вполне могут возникнуть подозрения насчет любых ее предложений. Потому-то Суан и начала язвить — они бы ей просто не поверили, заговори она в мягком тоне. Она накинулась на них, словно по-прежнему считала себя Амерлин, и позволила им поставить себя на место. Лиане же должна была выглядеть более готовой к сотрудничеству и лишь предлагать ту малость, на какую способна. Тогда Айз Седай с большей вероятностью прислушаются к ее словам. Играть свою роль для Суан не составляло труда — пока дело не дошло до мольбы. После этого ей захотелось всех Айз Седай, сколько их есть в этой деревне, вывесить вялиться на солнышке. Сидят тут в медвежьем углу, ничего не делают!
Не беспокойся, что они станут подозрительными. Они же, считают тебя шаткой опорой, надломленной тростинкой! Если все пойдет как надо, иного они не узнают. Да, опора полезная, пусть и слабая, так зачем о ней задумываться? Примириться с подобной мыслью было очень больно, но в Лугарде Дуранда Тарн наглядно продемонстрировала Суан неотвратимость этого.
