— Позволь мне взять кольцо. Люка и вправду завтра с самого утра намерен переправиться через реку, и я хочу немножко поспать, после того как закончу с делом.
— Думаю, сегодня лучше идти мне. — В голосе Илэйн слышалась неподдельная забота. — Найнив, ты входила в Тел'аран'риод практически каждую ночь, кроме тех, когда я с Эгвейн встречалась. Кстати, у той Бэйр на тебя зуб. Мне пришлось сказать, почему ты там больше не бываешь, и она заявила, что незачем тебе отдыхать, сколь бы часто ты ни входила туда. Если только ты не сделала что-то не то. — Тревога сменилась решимостью, и теперь уже сама Илэйн уперла кулаки в бедра. — Мне пришлось выслушать вместо тебя целую лекцию, и приятного в ней было мало. А Эгвейн еще стояла рядом и на каждое слово кивала. Так вот, я считаю, что сегодня я…
— Пожалуйста, Илэйн. — Найнив не опускала протянутой руки. — У меня накопились вопросы к Бергитте, а ее ответы позволят о многом подумать. — Так оно и было — в каком-то отношении.
У Найнив всегда были вопросы к Бергитте. И никак это не связано с тем, что Найнив избегает Эгвейн и Хранительниц. Просто так получается, что она часто отправлялась в Тел'аран'риод, и потому именно Илэйн попадает на встречи с Эгвейн.
Илэйн вздохнула, но выудила перекрученное кольцо из-за выреза платья.
— Спроси ее еще раз, Найнив. А то очень тяжело смотреть в глаза Эгвейн. Она видела Бергитте. Она ничего не сказала, но так на меня смотрела… Еще хуже было после встречи, когда Хранительницы ушли. Тогда она вполне могла спросить меня, но не спросила. Потому-то и было много хуже. — Девушка хмуро наблюдала, как Найнив подвешивает маленький тер'ангриал на снятый со своей шеи кожаный шнурок, рядом с тяжелой печаткой Лана и кольцом Великого Змея. — Тогда почему, по-твоему, никого из Хранительниц не было с ней? Ничего особо важного мы в кабинете Элайды не узнали, но ведь они могли бы отправиться в Башню из чистого любопытства. В присутствии Хранительниц Эгвейн даже заговаривать о том случае не желает. Если я, как ей кажется, собираюсь упомянуть о той вылазке, она так на меня зыркает! Можно подумать, сейчас по уху врежет!
— Сдается мне, они намерены по возможности избегать Башни. — И на это у Хранительниц благоразумия хватает. Если б не желание Исцелять, Найнив и сама держалась бы подальше и от Башни, и от Айз Седай. Она не хочет становиться Айз Седай; она просто надеется больше узнать об Исцелении. И помочь Ранду, разумеется. — Илэйн, они свободные женщины. Даже если бы Башня не была в самой гуще событий — а так оно и есть, — разве им хочется, чтобы Айз Седай шлялись по Пустыне, выискивая, кого бы увести в Тар Валон?
— Надеюсь, что так. — Голос Илэйн выдавал, что девушка не все понимает. Она считает Башню чем-то великим и не в состоянии уразуметь, почему какая-то женщина сторонится Айз Седай. Навечно скрепленная с Белой Башней — так они говорят, надевая кольцо тебе на палец. И слова с делом у Айз Седай не расходятся. Однако глупая девчонка этих кандалов не видит.
Илэйн помогла подруге раздеться, и Найнив, оставшись в рубашке, вытянулась, зевая, на узкой койке. День был долгим, и, как ни удивительно, крайне утомительно оказалось стоять неподвижно, пока кто-то невидимый метает в тебя ножи. Она смежила веки, и всякие праздные мысли поплыли у нее в голове. Илэйн заявляла, что когда как дура вела себя с Томом, то нарабатывала нужные навыки. Правда, со стороны ничуть не глупее выглядит их нынешнее отношение друг к другу: добродушный отец с любимицей-дочкой. Может, и самой Найнив не худо попрактиковаться с Валаном, совсем чуточку. Нет, это уж совсем глупо. Пусть мужчины на других заглядываются — Лану об этом лучше и не думать! — Найнив же вовсе не ветрена и знает, что значит постоянство. Просто она не наденет то платье. Ни за что — вырез чересчур велик.
Смутно она услышала, как Илэйн сказала:
— Не забудь еще раз у нее спросить.
Сон объял Найнив.
* * *
Она стояла у фургона, вокруг царила ночь. Луна висела высоко, по лагерю протянулись тени от плывущих по небу облаков. Стрекотали сверчки, кричали ночные птицы. Сверкнули желтые глаза — львы провожали взглядами прошедшую мимо клеток Найнив. Беломордые медведи горбились за железной решеткой темными буграми. Длинная коновязь предстала пустой — лошадей, как и собак на поводках под фургоном Кларин и Петры, не было; пятачок, где в мире яви стояли с'редит, тоже был пуст. Найнив уже понимала, что в этом мире имеют двойников лишь дикие звери, но, что бы ни утверждала шончанка, Найнив с трудом верила, что эти серые громадины одомашнены так давно, что больше не считаются дикими.
Внезапно до Найнив дошло, какое на ней платье. Ярко-красное, прямо-таки неприлично обтягивающее бедра, а прямоугольный вырез настолько низок, что Найнив казалось, она вот-вот выскочит из платья. Кто вообще так наряжается? Разве что Берелейн! И то вообразить трудно. Ну, для Лана Найнив, пожалуй, его надела бы. Если они одни будут. Засыпая, она ведь о Лане думала? Ведь думала, да?
Во всяком случае нельзя, чтобы Бергитте увидела ее в этаком наряде. Она-то считает себя воином, и чем больше времени Найнив проводила с ней, тем отчетливей понимала, что некоторые представления — и замечания — Бергитте ничем не лучше мужских. Даже хуже. Смесь Берелейн и забияки из таверны. Замечания имели место не всегда, но они нещадно били по Найнив, когда бы она ни позволила своим праздным мыслям вырядить себя в нечто вроде такого платья. Найнив сменила его на двуреченское платье из добротной шерсти, накинула на плечи простую шаль, вовсе не нужную; волосы вновь оказались заплетены в приличествующую честной женщине косу. Найнив собралась уже окликнуть Бергитте, как та шагнула откуда-то из сумрака.
— Почему ты сменила платье? — спросила Бергитте, опершись на свой серебряный лук. На плечо воительницы спускалась замысловатая золотистая коса, и лунные блики пробегали по ее луку и стрелам. — Помнится, я как-то надела точь-в-точь такое же. Отвлекла внимание на себя, чтобы Гайдал сумел проскользнуть мимо. Стражники аж глаза выпучили — вылитые лягушки! Было очень забавно. Особенно потом, когда я в этом платье с Гайдалом танцевала. Что-что, а танцевать он всегда ненавидел, но, чтобы не подпустить ко мне других мужчин, весь вечер со мной оттанцевал. — Бергитте тепло рассмеялась. — Тем вечером я у него в волчок пятьдесят золотых солидов выиграла. Он буквально ни на миг глаз с меня не сводил — куда там в костяшки свои смотреть! Странные они, эти мужчины. Можно подумать, он никогда меня не видел…
— Может, и так, — строго оборвала ее Найнив, плотнее кутая плечи в шаль. Она собралась задать свой первый вопрос, когда Бергитте сказала такое, от чего у Найнив всякие мысли о расспросах из головы повылетали:
— Я нашла ее.
— Где? Она тебя не видела? Можешь меня туда отвести? Чтоб она не заметила? — От страха у Найнив заныло под ложечкой — интересно, что бы сказал о ее храбрости толстый олух Валан Люка, увидь он ее сейчас? Но она была уверена, что вспыхнет от ярости, едва заметит Могидин. — Если тебе удастся подвести меня поближе… — Бергитте подняла руку, и Найнив умолкла.
