— Да, мало приятного, — пробормотала Илэйн.
Три года на… Стоп. Барашелле и Ансилан? Не может же это быть той же самой историей? Неужели они — та пара? В том сказании не говорится, что Барашелле была Айз Седай! Но Илэйн сама читала два варианта и еще один слышала от Тома, и во всех трех Барашелле столь долгой тяжкой службой добивалась любви Ансилана. М-да, два тысячелетия изрядно поменяли повествование.
— Да, приятного мало, — согласилась Бергитте и вдруг с невинным видом испуганно округлила глаза. — Наверное, раз ты хочешь сохранить эту страшную тайну, ты не будешь сурова со мной? Ведь некоторые Айз Седай так помыкают своими Стражами! А то еще я проговорюсь, дабы спастись от этакой участи…
Илэйн невольно вздернула подбородок:
— Это очень похоже на угрозу. А к угрозам, от кого бы они ни исходили от тебя или еще от кого, — у меня свое отношение. Если ты думаешь…
Бергитте поймала запястье Илэйн и виновато перебила девушку. Хватка ее оказалась на удивление сильной.
— Пожалуйста… Я вовсе не хотела этого. Гайдал утверждает, будто чувство юмора у меня как у камня, брошенного в круг седза. — При имени Гайдала по ее бледному лицу пробежало облачко, потом оно рассеялось. — Ты спасла мне жизнь, Дочь-Наследница Андора. Я сохраню твой секрет и буду служить тебе Стражем. И, если ты согласна, буду тебе подругой.
— Я буду горда назвать тебя своей подругой. — Круг седза? Ладно, можно и в другой раз спросить. Бергитте, может, и оправилась немного, раз силенок стало больше, но ей нужен отдых, а не расспросы. — И своим Стражем. — Видно, и впрямь придется выбрать Зеленую Айя. Не говоря уже обо всем прочем, это единственный способ связать узами Ранда ал'Тора. Сон по-прежнему не шел из головы девушки, и она намеревалась так или иначе убедить Ранда согласиться. — Может, ты постараешься… смягчить свое чувство юмора?
— Постараюсь. — Бергитте будто соглашалась с предложением сдвинуть гору. — Но раз я стала твоим Стражем, пусть и в тайне ото всех, я буду неусыпно о тебе заботиться. А у тебя глаза просто слипаются. Самое время тебе поспать. — Брови и подбородок Илэйн двинулись было вверх, но Бергитте не позволила ей и слова вымолвить. — Среди многого прочего в обязанности Стража входит говорить своей Айз Седай, когда она чересчур безжалостна к себе. А также одарить некоей долей разумной осторожности, когда той вздумается вдруг прогуляться в Бездну Рока. И оберегать ее жизнь изо всех своих сил. Все это я буду делать для тебя. Когда я рядом, Илэйн, не страшись — я всегда оберегаю тебя со спины.
Да, и верно, Илэйн нужно поспать, но и Бергитте отдохнуть надо не меньше. Илэйн потушила лампы, уложила женщину поудобней и дождалась, пока та уснет; правда, случилось это не раньше, чем Бергитте удостоверилась, что Илэйн устроила постель для себя — раскатала на полу между кроватями одеяла, бросила поверх подушку. Возник легкий спор, кто ляжет на полу, но Бергитте была еще слишком слаба, и потому Илэйн без особого труда убедила ее остаться в кровати. Ну, все же пришлось немного потрудиться. Ладно хоть Найнив не проснулась — так и похрапывала тихонько.
Сама Илэйн, что бы она ни говорила Бергитте, уснула не сразу. Той ведь и носу из фургона не высунуть, пока не найдется, что ей надеть, — Бергитте выше и Илэйн, и Найнив. Сидя между кроватями, Илэйн принялась распускать подол на своем темно-сером дорожном платье. Хорошо, если утром будет время быстренько надставить подол и заметать его. Сон одолел девушку, когда она едва управилась с половиной работы.
Ей вновь приснилось, как она связывает узами Ранда, причем сон этот являлся не единожды. Иногда Ранд охотно склонялся перед ней, иногда приходилось поступать с ним, как с Бергитте, а раз она даже проникла тайком в его опочивальню, когда юноша спал. Теперь одной из тех женщин была и Бергитте. Илэйн, правда, была не очень-то против. Она нисколько не возражает против нее, или Мин, или Эгвейн, или Авиенды, или Найнив, хотя Илэйн не представляла себе, как к последнему отнесется Лан. Но вот другие… Илэйн приказывала Бергитте в меняющем цвета плаще Стража отволочь Берелейн и Элайду на кухню года на три, как вдруг две эти женщины накинулись на нее с кулаками. Девушка проснулась и обнаружила, что это на нее наступила Найнив; она потянулась к Бергитте, желая посмотреть, как та. В маленькие окошки сочился мягкий серый свет. Скоро утро.
Проснувшись, Бергитте заявила, что чувствует себя сильной и здоровой как обычно и вдобавок голодна как волк. А Илэйн не понимала, закончила ли Найнив с самобичеванием. Рук она не заламывала, ничего не говорила, но, пока Илэйн умывалась и рассказывала о бродячем зверинце — почему им нужно еще какое-то время провести в нем, — Найнив торопливо очистила от кожуры и косточек красные груши и желтые яблоки, нарезала сыру и подала все это на тарелке вместе с кубком разбавленного вина, в которое добавила меду и пряностей. Она бы Бергитте с ложечки накормила, позволь ей та. Найнив сама занималась волосами Бергитте, пока от белого куриного перчика те не стали такими же черными, как у Илэйн, которая свои тоже в настое ополоснула. Потом Найнив отдала женщине лучшие свои чулки и сорочку и была заметно разочарована, когда мягкие туфли Илэйн подошли Бергитте лучше. Найнив, высушив полотенцем и вновь заплетя волосы Бергитте в косу, настояла на своем и надела на нее серое шелковое платье — в бедрах и груди его надо выпустить, но с этим можно и погодить. Найнив даже вызвалась сама подшить подол, но скептический взгляд Илэйн заставил старшую подругу пойти на попятный и заняться умыванием. Найнив яростно мылила лицо, бормоча, что шьет ничуть не хуже других. Когда хочет.
Когда три женщины наконец-то вышли из фургона, над деревьями на востоке выглянул пронзительно золотой краешек восходящего солнца. В такую рань наступающий день казался обманчиво приятным. На небе не было ни облачка, а к полудню воздух станет горячим, как в печке.
Том с Джуилином запрягали лошадей, весь лагерь был охвачен предотьездной суетой. Лентяй уже оказался оседлан, и Илэйн взяла себе на заметку: не худо будет самой заговорить о том, что верхом сегодня поедет она, пока никто из мужчин не влез в седло. Впрочем, если Том или Джуилин опередят ее, она не особенно огорчится. Сегодня днем она впервые пойдет по канату на глазах у сотен людей. Люка продемонстрировал девушке костюм для выступления, при виде которого у нее от волнения сердечко забилось чаще, но она не станет стонать и сетовать, как Найнив.
Через лагерь скорым шагом прошествовал Люка, он всех поторапливал и выкрикивал никому не нужные указания; красный плащ развевался за его спиной.
— Лателле, разбуди этих проклятых медведей! Я хочу, чтобы они, когда мы через Самару поедем, на задних лапах стояли и рычали. Кларин, за собачками своими на этот раз приглядывай, ладно? Если какая из них опять за кошкой погонится… Бруг, ты со своими братцами кувыркаешься перед моим фургоном. Запомнил? Перед моим фургоном! Это должно быть торжественное шествие, а не соревнование, кто из вас быстрее заднее сальто делает! Керандин, следи за кабанолошадьми, не отпускай их от себя. Надо, чтоб люди от изумления охали да рты раскрывали, а не убегали в ужасе сломя голову!
