— Тебе следует поговорить с ним сейчас, Ранд ал'Тор.
Лицо вождя было очень серьезным. Берелейн положила свиток на стол и уставилась себе под ноги.
— Хорошо, — согласился Ранд.
Голова Джалани исчезла, и в комнату вошел Мангин — рослый, выше Ранда айилец. Он был одним из тех, кто пересек Драконову Стену в поисках Того-Кто-Придет-с-Рассветом, одним из горстки смельчаков, захвативших Тирскую Твердыню.
— Шесть дней назад, — начал Мангин без всяких предисловий, — я убил человека, здешнего древоубийцу, и теперь хочу знать, есть ли у меня тох к тебе, Ранд ал'Тор.
— Ко мне? — удивился Ранд. — Но ты вправе защищаться, Мангин. О Свет, ты ведь сам знаешь… — Он осекся, встретив спокойный, чуть любопытствующий взгляд серых глаз. На лице Руарка ничего нельзя было прочесть, Берелейн отвела глаза в сторону. — Надо полагать, он напал на тебя, так было дело?
Мангин покачал головой:
— Нет. Я понял, что он заслуживает смерти, поэтому и убил его. — Сказано это было так, словно засорилась труба, вот он ее и прочистил. — Но ты запретил убивать этих клятвопреступников, разве что в сражении или если они нападут первыми. Вот и скажи, есть ли у меня тох к тебе?
Ранд припомнил собственные слова, …непременно будет повешен. И сердце его сжалось.
— Но почему ты решил, что он заслуживает смерти?
— Он носил то, на что не имел права, — ответил Мангин.
— Что? Что он такое носил, Мангин?
— Это, — ответил за Мангина Руарк, коснувшись своего левого запястья. Значит, то был Дракон Руидина. Вожди кланов никогда не выставляли напоказ эти знаки, даже не говорили о них, ибо все связанное с Руидином было окружено тайной. — Правда, он, разумеется, сделал это иголкой и чернилами.
Татуировка.
— Он выдавал себя за вождя клана? — Ранд чувствовал, что просто-напросто пытается оправдать Мангина. Избавить от виселицы, ведь Мангин последовал за ним одним из первых.
— Нет, — ответил Мангин, — просто похвалялся тем, чем не следовало. Я вижу твои глаза, Ранд ал'Тор, — айилец неожиданно ухмыльнулся, — и понимаю, в чем тут загвоздка. Я был прав, убив его, но теперь у меня к тебе тох.
— Ты был не прав. И знаешь, что полагается за убийство.
— Знаю. Веревка на шею, так ведь принято в мокрых землях. — Мангин задумчиво кивнул. — Скажи, когда и куда мне явиться, я буду там вовремя. Да обретешь ты прохладу и воду, Ранд ал'Тор.
— Да обретешь ты прохладу и воду, Мангин, — печально отозвался Ранд.
— Полагаю, — промолвила Берелейн, как только за айильцем закрылись двери, — он и впрямь добровольно придет прямо к виселице. И не смотри на меня так, Руарк. Я не собираюсь возражать ему или оспаривать айильские представления о чести.
— Шесть дней! — проворчал, повернувшись к ней, Ранд. — Вы оба прекрасно знали, зачем он сюда заявился. Знали уже шесть дней, но предпочли ничего не делать, а свалить все на меня. Убийство есть убийство, Берелейн.
Первенствующая Майена царственно приосанилась, но голос ее звучал не слишком уверенно — она оправдывалась:
— Я не привыкла, чтобы ко мне приходили и сознавались в только что совершенном убийстве. Проклятый джиитох. Чтоб им провалиться, айильцам этим, с их долгом и честью! — Странно было слышать, как с уст такой женщины слетает брань.
— У тебя нет причин сердиться на нее, Ранд ал'Тор, — вставил Руарк. — Тох Мангина не на ней, а на тебе. Или на мне.
— Его тох на том, кого он убил, — холодно отозвался Ранд, и Руарк взглянул на него с удивлением. — Когда в другой раз узнаете об убийстве, нечего дожидаться меня. Исполняйте закон!
Может быть, в другой раз ему не придется самому посылать на казнь человека, которого он знал и ценил. Хотя Ранд понимал, что, если потребуется, сделает это снова, как бы ни было горько.
Колесо человеческой жизни, пробормотал Льюс Тэрин. Никакой жалости. Никаких сожалений.
ГЛАВА 18. Горечь одиночества
— Ну, какие еще проблемы, по вашему мнению, должен решить я? — Тоном, каким был задан этот вопрос, Ранд недвусмысленно дал понять, что, по его мнению, проблемы Кайриэна им надлежало решать самим. После этих слов Ранда Берелейн покраснела:
— Хорошо. Назначьте день, когда будет повешен Мангин.
Коли ноша тяжеловата, хрипло рассмеялся Льюс Тэрин, самое милое дело переложить ее на других.
Он, Ранд, за это в ответе. Это его долг. Ранд со вздохом выпрямил спину, чтобы непосильная тяжесть не сокрушила его.
— Повесьте его завтра. Передайте ему — таково мое решение. — Ранд замолк, обвел собеседников свирепым взглядом и неожиданно понял, что ждет отклика не от них, а от Льюса Тэрина. От мертвеца, давным-давно умершего безумца! — А сейчас я отправляюсь в школу Последовали возражения Руарк указал на то, что Хранительницы Мудрости, по всей вероятности, уже покинули свои палатки и направляются во дворец, Берелейн твердила, что вельможи из Тира и Кайриэна станут спрашивать, где она прячет Лорда Дракона Ранд посоветовал сказать правду, а заодно распорядился, чтобы за ним не тащилась целая орава
— Когда сочту нужным, тогда и вернусь, — заявил он напоследок, подхватил Драконов скипетр и ушел Руарк и Берелейн выглядели так, словно наелись кислых слив Завидя его, дожидавшиеся в коридоре Джалани и молодой рыжеволосый воин из Красных Щитов быстро переглянулись и легко поднялись на ноги Больше поблизости никого не было, если не считать сновавшей туда-сюда челяди Ранд задумался, уж не побороться ли пришлось Уриену с Сулин, чтобы так случилось Знаком приказав Деве и Красному Щиту следовать за ним. Ранд направился прямиком к ближайшей конюшне, просторному помещению, где и стойла, и подпиравшие высокий потолок колонны были изготовлены из зеленоватого мрамора Главный конюх, жилистый лопоухий малый в короткой кожаной куртке с эмблемой Восходящего Солнца Кайриэна, был настолько потрясен появлением Лорда Дракона в сопровождении всегонавсего двух айильцев, что довольно долго таращился на дверь — все ждал, когда же появится остальная свита, не переставая беспрерывно кланяться Ранду Тот уж было решил, что коня ему не дождаться вовеки, но тут конюх наконец опомнился.
— Коня для Лорда Дракона! — зычно выкрикнул он, и шестеро подручных со всех ног бросились готовить рослого, свирепого с виду мерина.
Уздечку с золотой бахромой, небесно-голубую, расшитую золотыми Восходящими Солнцами попону и высокое золоченое седло они приладили довольно быстро, но, когда Ранд вскочил на коня, их лопоухий начальник уже куда-то запропастился. Не иначе как побежал разыскивать пропавшую свиту. Или — такое уж впечатление производил этот кайриэнец — рассказывать кому-нибудь, что Лорд Дракон покидает дворец чуть ли не в одиночку.
Холеный гнедой нетерпеливо приплясывал, порываясь пуститься вскачь, но Ранд выехал со двора неспешной рысцой, миновав разинувших от изумления рты кайриэнских стражников. Засады он не боялся — если ушастый конюх и направит по его следу убийц, те быстро поймут, что задумали стричь овец, не имея ножниц. Ему хотелось убраться из дворца, покуда вельможи, прознав о его появлении, не собрались толпой — тогда уж от них не отделаешься. А порой разнообразия ради так хочется побыть одному.
