— Мы найдем быстрее, коли станем искать поодиночке, — возразил Уриен.
Сулин согласно кивнула, да и не она одна.
— Я сказал — парами! — Ранду вновь пришлось подавить гнев. Испепели Свет проклятое айильское упрямство! — Неужто не ясно: в нынешних обстоятельствах необходимо, чтобы каждого кто-то прикрывал со спины. Послушайте хоть раз, что я вам говорю. Мне уже доводилось бывать здесь, и я кое-что знаю об этом месте.
Спустя несколько минут, потраченных главным образом на споры о том, сколько человек должно остаться с Рандом, двадцать пар айильцев рассеялись по мертвому городу. Осталась только одна Дева — Ранду показалось, что это Джалани, хотя под вуалью сразу и не узнаешь Так или иначе, на сей раз Дева не слишком радовалась выпавшей ей чести оберегать Кар'а'карна — в ее зеленых глазах застыла обида.
— Пожалуй, мы могли бы составить еще одну пару, — заметил Хаман, взглянув на Коврил. Та кивнула:
— А Эрит пусть останется здесь.
— Нет! — вырвалось одновременно у Ранда и Эрит. Старшие огир обернулись, на их лицах было написано явное неодобрение. Уши Эрит обвисли так, что, казалось, вот-вот отпадут. Ранд решительно взял себя в руки. Раньше он думал, что если находишься в Пустоте, то гнев остается где-то далеко, что со всеми чувствами тебя связывает разве что тоненькая ниточка. Но все чаще и чаще гнев грозил захлестнуть его, захлестнуть Ничто. А это чревато смертельной опасностью. И кроме того…
— Прошу прощения. Старейшина Хаман. Прошу прощения, Говорящая Коврил. Мне не следовало кричать на вас. — Правильно ли он выразился? Верно ли употребил обращение? Попытка выяснить это по выражению лиц огир ничего не дала. — Я буду признателен, если вы останетесь со мной. А поискать мы можем все вместе.
— Разумеется, — согласился Хаман. — Не знаю, сумею ли я помочь тебе лучше, чем ты сам, но все, что я могу для твоей защиты, в твоем распоряжении.
Коврил и Эрит одобрительно кивнули. Ранд понятия не имел, о чем толкует Хаман, но время для расспросов было не самое подходящее. Раз уж все они настроились его охранять, пусть себе охраняют Во всяком случае, пока они вместе, он сможет их защитить.
— Ты, как всегда, следуешь своим собственным правилам, Ранд ал'Тор. — Зеленоглазая Дева и вправду оказалась Джалани, которой, судя по тону, вовсе не нравилось стоять и ждать. Ранду оставалось надеяться, что остальным он сумел лучше втолковать, в какое место они попали.
С самого начала поиски принесли разочарование. Под пристальными взглядами невидимых глаз Ранд и его спутники обошли ближайшие улицы, время от времени взбираясь на груды битого кирпича и громко взывая:
— Лиа! Лиа! От криков Коврил кренившиеся стены скрипели, а от Хамановых зловеще стонали. Ответа не было. Единственными доносившимися до них звуками были выкрики других поисковых групп и вторившее им насмешливое эхо:
— Лиа! Лиа!
Солнце уже достигло зенита, когда Джалани сказала:
— Не думаю, чтобы она зашла так далеко, Ранд ал'Тор. Разве что пыталась уйти от нас, а такого просто быть не могло.
Ранд напряженно всматривался в просвет между колоннами. но, насколько мог видеть, в полуразрушенном здании за ними не было ничего, кроме пыли. Никаких следов, никаких отпечатков. Невидимые соглядатаи не исчезли даже в полдень, но как-то поблекли, их присутствие почти не ощущалось.
— Будем искать, сколько сможем, может быть, она… — Он и сам не знал, чем закончить. — Я не брошу ее здесь, Джалани.
Миновав зенит, солнце начало клониться к западу. Стоя на вершине выветренного холма, высившегося на месте бывшего дворца, а то и целого квартала. Ранд не переставал кричать, сложив чашечкой ладони:
— Лиа! Лиа!
— Ранд ал'Тор! — позвала снизу, с улицы, какая-то Дева. Она опустила вуаль, и он узнал Сулин, вместе с другой, так и не открывшей лица Фар Дарайз Май стоявшую рядом с Джалани и огир. — Спускайся.
Он съехал по склону на каблуках, поднимая клубы пыли и разбрасывая каменное крошево. Съехал так быстро, что дважды чуть не свалился.
— Нашли?!
Сулин покачала головой:
— Нет. Но наверняка нашли бы, будь она жива. В одиночку она не могла уйти так далеко. А если ее кто-то унес, то разве что мертвой — унести ее живой не так-то просто. Ну а коли она ранена так серьезно, что и откликнуться не может, то, по-моему, это все равно что мертва.
Хаман горестно вздохнул. Длинные брови огирских женщин опустились к скулам. Их сочувственные, печальные взгляды были почему-то обращены к Ранду.
— Продолжайте искать, — велел он.
— Может быть, все-таки заглянуть в здания? Там полно помещений, которых снаружи не увидишь.
Ранд заколебался. Было уже хорошо за полдень, и он снова чувствовал на себе взгляды невидимых глаз. Ощущение было столь же сильным, как тогда, на закате, во время его первого посещения Шадар Логота.
— Нет. Но поиски не прекращаем.
Неизвестно, сколько еще времени он беспрестанно кричал, шагая по одной улице и возвращаясь по другой, но в конце концов его остановили Сулин и Уриен. Лица их были открыты. Кроваво-красный шар солнца на безоблачном небосклоне уже касался вершин деревьев. На развалины упали длинные тени.
— Я буду искать, сколько ты пожелаешь, — сказала Сулин, — но считаю, что бродить по улицам да кричать бесполезно. Вот если бы мы могли обыскать здания…
— Нет! — прохрипел Ранд и откашлялся. О Свет, как же ему хотелось глоток воды. Тысячи и тысячи невидимых соглядатаев приникли ко всем окнам, проломам и щелям — они ждали и предвкушали. Сгущались тени. В Шадар Логоте и они были небезопасны, но темнота грозила неминуемой смертью, С закатом поднимался Машадар. — Сулин, я…
Он не мог заставить себя сказать, что им придется прекратить поиски и оставить Лиа, жива она или мертва, здесь. А вдруг она лежит без сознания где-нибудь совсем рядом, за стеной или под грудой завалившего ее битого кирпича?
— По-моему, то, что наблюдает за нами, дожидается наступления ночи, — сказала Сулин. — Я заглядывала в окна, откуда на меня что-то смотрело, но ничего не увидела. А с тем, кого или чего не видишь, трудно исполнить танец копий.
Ранд поймал себя на мысли, что ждет, когда Сулин скажет ему, что Лиа, должно быть, мертва, и они могут уходить. Но Лиа могла быть ранена, могла оставаться в живых! Он непроизвольно потянулся к карману, однако ангриал — фигурка толстяка — остался в Кэймлине, вместе со скипетром и мечом. Но и с ангриалом он едва ли сумел бы защитить их всех с наступлением ночи. Морейн полагала, что убить Машадара не под силу и всей Белой Башне. Если этот Машадар вообще живой.
Хаман прочистил горло.
— Из того, что я помню об Аридоле, — хмуро пробормотал он, — точнее, о Шадар Логоте, явно следует одно: как только зайдет солнце, мы, скорее всего, умрем.
— Да, — через силу выдохнул Ранд. А ну как Лиа все же жива?
