— Эй, парень, Сомара сказала, что тебе не мешало бы вымыть уши.
Голова Ранда дернулась, и в глазах его промелькнула искорка гнева, но уже в следующее мгновение он улыбнулся и, бросив копье на кресло, спустился с помоста.
— Чем, во имя Света, ты там занимаешься со своими Хранительницами? — Обняв девушку за плечи, он повернул ее лицом к ближайшему зеркалу. Эгвейн непроизвольно вздрогнула — ну у нее и физиономия. Пытаясь стереть пыль с потного лица, она лишь размазала ее по лбу и щекам.
— Я велю Сомаре послать за водой, — сухо промолвил Ранд. — Пусть считает, что вода понадобилась для моих ушей. — Ухмылка его была непереносимой.
— Нет нужды, — отвечала Эгвейн, собрав все свое достоинство. Не хватало еще, чтобы он стоял и смотрел, как она умывается. Достав уже запачканный платок, она торопливо попыталась хоть немного привести себя в порядок. — Ты скоро встречаешься с Койрен и прочими. Надеюсь, мне не надо напоминать тебе, как они опасны?
— По-моему, ты именно это только что сделала. А бояться нечего. Я предупредил, чтобы больше трех Айз Седай ко мне не являлось, трех они и пришлют. — Эгвейн увидела в зеркале, как Ранд склонил голову. Голос его упал почти до шепота: — С тремя я справлюсь, если они не слишком сильны. Конечно, ежели среди них окажется Могидин в парике или, скажем, Семираг, мне может не поздоровиться.
— Ранд, ты должен относиться к этому серьезно. — Толку от платка было немного. С большой неохотой Эгвейн поплевала на него: трудно внушить к себе уважение, когда стоишь и плюешь на носовой платок. — Я знаю, насколько ты силен, но они Айз Седай, и с ними нельзя обходиться как с деревенскими простушками. Не думай, что Алвиарин и все ее приятельницы и впрямь стремятся преклонить перед тобой колени; на самом деле они подосланы Элайдой. И все, что им нужно, — это набросить на тебя узду. Неужто сам не понимаешь, что тебе следует отослать их прочь?
— И довериться твоим тайным подругам? — мягко спросил он. Чересчур мягко.
Привести в порядок лицо решительно не удалось, наверное, надо было согласиться и позволить ему послать за водой. Сдуру отказалась, а теперь уже не попросишь.
— Ты ведь знаешь, Элайде доверять нельзя, — осторожно сказала она, поворачиваясь к нему. Памятуя о случившемся в последний раз, Эгвейн не хотела даже упоминать об Айз Седай в Салидаре. — Прекрасно знаешь.
— Я не доверяю ни одной Айз Седай. Они… — Ранд поколебался, будто подбирая нужное слово. — Они стремятся использовать меня, а я — их. Хорошенький круг, не правда ли?
Если раньше Эгвейн и подумывала о том, чтобы свести Ранда с салидарскими сестрами, то теперь, едва не съежившись под суровым взглядом его холодных глаз, сочла эту затею довольно глупой.
Вот если бы он вышел из себя да начал рвать и метать… Глядишь, Койрен с компанией пришлось бы убираться в Башню с пустыми руками.
— Коли уж ты считаешь, что он хорошенький, стало быть, так оно и есть. Ты ведь не кто— нибудь, а Возрожденный Дракон. И раз уж решил этим заняться, попробуй. Но помни, что они Айз Седай. Любой король, как бы он ни относился к Башне, явится в Тар Валон по первому зову. Даже Благородные Лорды Тира, даже сам Пейдрон Найол. — Этот дуралей Ранд просто-напросто улыбнулся, точнее, оскалился, ибо глаз его улыбка не тронула. — Надеюсь, ты слышишь, что я говорю. Пойми, я ведь хочу тебе помочь. — Но не так, как он думает. — Используй их, если сможешь, но не думай, что это будет слишком легко. Возрожденный Дракон, надо же! Все твои троны, кафтаны и дурацкие скипетры значат для них не больше, чем для меня. — Эгвейн с деланным презрением взглянула на шончанское копье, от одного вида которого у нее мурашки пробегали по коже. — Увидев тебя, они не повалятся на колени, да и ты не умрешь от того, что они ничего подобного делать не станут. И от того, что проявишь учтивость. Пойми наконец, иногда надобно гнуть и самую упрямую шею. Малая толика смирения еще никому не повредила.
— Учтивость, — задумчиво пробормотал он, уныло покачал головой и запустил пятерню в волосы. — Пожалуй, ты права, Эгвейн, я не могу говорить с Айз Седай как с каким-нибудь лордом, строящим козни за моей спиной. Это хороший совет, Эгвейн, и я попытаюсь ему следовать. Вот увидишь, я буду смирным, как мышка.
У Эгвейн глаза на лоб полезли, и, чтобы скрыть это, она быстренько вытащила платок. Всю жизнь, всякий раз, когда она пыталась указать ему верный путь, он упрямо задирал подбородок и порывался идти в противоположную сторону. И с чего бы это именно сейчас он сделался таким сговорчивым? И вообще, можно ли в нынешних обстоятельствах найти удачное решение? С одной стороны, Айз Седай, пусть даже они посланы Элайдой, все одно заслуживают почтения. Так-то оно так, но она ведь добивалась обратного: чтобы он оттолкнул посланниц Башни своей непочтительностью и дерзостью. Так или иначе, теперь уже ничего не исправить. До чего же он все-таки несносен!
— Ты пришла только ради этого?
Уйти она не могла. Вдруг появится возможность как-то поправить дело. На худой конец, необходимо удостовериться в том, что он не законченный идиот и в Тар Валон не поедет.
— Ты знаешь, что на реке сейчас стоит корабль Морского Народа — «Белые брызги», вот как он называется. А на борту его находится Госпожа Волн. — Перемена темы — как раз то, что требовалось. — Она явилась, чтобы встретиться с тобой, и уже теряет терпение.
Об этом Эгвейн узнала от Гавина. Оказывается, Эриан, заинтересовавшись тем, что занесло Ата'ан Миэйр так далеко от моря, сама села на ялик и погребла к кораблю, только вот на борт ей подняться не разрешили. Она была в бешенстве, насколько это понятие применимо к Айз Седай. Эгвейн догадывалась, что нужно Госпоже Волн, но Ранду о том предпочитала не говорить. Пусть хоть раз встретится с теми, кто не собирается ему кланяться.
— Похоже, эти Ата'ан Миэйр повсюду, — промолвил Ранд, усаживаясь на один из стульев. Выглядел он несколько удивленным, хотя Эгвейн готова была поклясться, что Морской Народ здесь ни при чем. — Берелейн твердит, что мне обязательно надо встретиться с этой Харине дин Тогара Два Ветра, но, ежели она и впрямь такова, как говорит Берелейн, я лучше повременю. Мне и так хватает женщин, настроенных со мной браниться.
Это прозвучало почти доверительно.
— С каких это пор ты стал бояться сердитых женщин? — съязвила Эгвейн и тут же пожалела о сказанном. Ее слова могли подтолкнуть Ранда к совсем нежелательным для нее действиям.
Но он нахмурился и, будто не расслышав ее слов, промолвил:
— Эгвейн, я прекрасно знаю, что ты не любишь Берелейн, но ведь дело не зайдет слишком далеко, верно? А то ведь ты стала настолько похожа на айилку, что я не удивлюсь, коли тебе придет в голову исполнить с ней танец копий. Ее что-то беспокоит, но что именно — она не говорит. Наверное, какой-то мужчина устоял перед ее прелестями и сказал «нет», подумала Эгвейн. Для Берелейн это страшнее, чем новый Разлом Мира.
— Да я с самой Тирской Твердыни не перемолвилась с ней и дюжиной слов. Ранд, ведь не думаешь же ты…
