— Я думала, Илэйн, у тебя занятия с послушницами.
Покосившись на Найнив, Илэйн напустила на себя строгий вид и принялась оправлять платье.
— Я попросила Калиндин заменить меня, — небрежно обронила она. — Решила, что лучше составить тебе компанию. И рада, что это сделала, — добавила Илэйн, улыбнувшись Тому. — Теперь мы сможем услышать обо всем, что ты разузнал в Амадиции.
Найнив хмыкнула. Составить ей компанию, как же. Она смутно представляла себе события вчерашнего вечера, но как смеялась Илэйн, раздевая и укладывая ее в постель, когда солнце еще даже не клонилось к закату, помнила прекрасно. И уж конечно, не забыла, как Илэйн предлагала вылить ей на голову ведро воды, чтобы освежиться.
Том ничего не заметил — большинство мужчин слепы, хотя как раз он порой проявлял завидную проницательность.
— Долгого разговора у нас не выйдет, — промолвил он. — Теперь, после того как Шириам вытянула из нас все, что могла, мы должны доложить еще и Совету. К счастью, все прошло как по маслу. Вдоль Элдар Белоплащников почти нет, и каждый может переправиться в любую сторону, даже если за день до того с трубами и барабанами объявит о своем намерении. Найол держит крепкие заслоны вдоль тарабонской границы и на севере, где его солдаты пытаются сдерживать Пророка, а всех прочих Белоплащников до последнего стягивает в Амадицию. Туда же стекается и войско Айлрона. Перед нашим отъездом на улицах уже ходили всякие толки о Салидаре, но я не слышал и намека на то, чтобы этим местом заинтересовался Найол.
— Тарабон, — пробормотал Джуилин, поглядывая на свою шляпу. — Вот уж местечко хуже некуда. Во всяком случае, для тех, кто не может постоять за себя. Так мы слышали.
Кто из этих двоих был лучшим притворщиком, Найнив сказать не могла, но в одном не сомневалась: по этой части любой из них переплюнул бы даже торговца шерстью. Вот и сейчас они явно что-то скрывали. Заметила это и Илэйн. Ухватив Тома за лацкан, она подняла на него глаза и тихо сказала:
— Ты что-то слышал о моей матери. То был не вопрос. Том провел по усам костяшками пальцев.
— Дитя, да на каждой улице Амадиции на сей счет можно услышать сотню слухов, один другого нелепее. — Морщинистое лицо менестреля казалось открытым и простодушным, но поверить в его простодушие было бы большой ошибкой. — Толкуют, будто сюда, в Салидар, собрались все Айз Седай из Белой Башни с десятью тысячами Стражей и они вот-вот пересекут Элдар. Что Айз Седай захватили Танчико, а у Ранда есть крылья и по ночам он летает из…
— Том! — перебила его Илэйн. Он засопел и сердито покосился на Найнив и Джуилина, словно это была их вина.
— Дитя, это всего лишь слух, столь же нелепый, как и любой другой. Я ничего не смог разузнать точно, а старался, ты уж мне поверь. А говорить не хотел, чтобы зря не бередить твою рану. Может, оставим это, дитя?
— Том! — На сей раз голос девушки звучал тверже.
Джуилин переминался с ноги на ногу и выглядел так, словно ему хотелось оказаться где— нибудь подальше. Том вконец помрачнел.
— Ну, раз уж ты так настаиваешь, слушай. Похоже, в Амадиции все считают, что твоя мать находится в Цитадели Света и намеревается вернуться в Андор с войском Белоплащников.
С тихим, невеселым смехом Илэйн покачала головой:
— О Том, неужто ты полагал, что подобная чепуха могла меня огорчить? Мать никогда не отправилась бы к Белоплащникам. Мне бы хотелось этого, хотелось, несмотря на то что она учила меня совсем другому. Пусть бы она и впрямь привела в Андор Белоплащников, лишь бы была жива! Увы! Как говорят, если бы желания были крыльями… — На губах ее появилась печальная улыбка. — Я уже смирилась со своим горем, Том. Мать умерла, и мне остается одно: постараться быть достойной ее. А она никогда не стала бы прислушиваться к нелепым слухам, и уж тем паче проливать из-за них слезы.
— Дитя… — неловко промолвил Том. Интересно, гадала Найнив, а что он сам почувствовал, узнав о смерти Моргейз? Ведь Том, хоть в это и трудно поверить, некогда был ее любовником. Давно, когда королева была молода, а Илэйн едва вышла из колыбели. Наверное, в те времена и Том не походил на высохший стручок. Найнив не знала, чем у них закончилось дело. слышала лишь, что Тому пришлось бежать из Кэймлина, опасаясь ареста. А грозить возлюбленному арестом — не лучший способ заставить его сохранить о себе нежные воспоминания. В настоящий момент он, скорее всего, думал не о Моргейз, а об Илэйн, о том, действительно ли девушка совладала со своим горем или лишь затаила его.
Чье-то покашливание прервало ее размышления.
— Мастер Меррилин? — промолвила Табита, расправив белое платье в торопливом реверансе. — Мастер Саидар? Шириам Седай сказала, что Совет Башни готов принять вас. Она сказала, что вам не следовало покидать Малую Башню.
— Малую Башню? — сухо переспросил Том, бросив взгляд на бывший постоялый двор. — Илэйн, все одно они не станут держать нас там вечно. А когда отпустят, мы сможем обсудить с тобой все… что ты захочешь.
Сделав Табите знак идти вперед, менестрель зашагал следом; сейчас его хромота стала гораздо заметнее. Джуилин расправил плечи и пошел за Томом с таким видом, будто отправлялся на виселицу; оно и не диво, ведь он был уроженцем Тира.
Найнив и Илэйн остались стоять на месте, не глядя одна на другую.
— Я бы не… — произнесли они наконец почти одновременно и осеклись. Лица у обеих пошли пятнами.
— Здесь слишком жарко, — промолвила Найнив через некоторое время.
Представлялось маловероятным, чтобы отчет Тома и Джуилина стали выслушивать те же самые члены Совета, которые беседовали с Лиане и Суан. Время дорого, а Восседающих достаточно — они вполне могут разделиться. А коли так, ей, Найнив, оставалось лишь заняться Логайном. По правде сказать, она не слишком к этому рвалась, но бить баклуши, дожидаясь, покуда до нее снизойдут Айз Седай, желала еще меньше.
Вздохнув, она побрела по улице. Илэйн, хоть ее и не звали, зашагала рядом. Это помогло Найнив рассердиться, что как раз сейчас было весьма кстати. Неожиданно она обратила внимание на запястья Илэйн.
— Где браслет? — тихонько спросила Найнив. Даже расслышав такой вопрос, никто на улице не обратит на него внимания, но забудешь об осторожности раз, и это может войти в привычку. — Где Мариган?
— Браслет в моем кошеле. — Илэйн отступила в сторонку, пропустив тележку на высоких колесах, и вновь поравнялась с Найнив. — А Мариган при деле, стирает, и вокруг нее по меньшей мере две дюжины женщин. Она стонет при каждом движении. Сказала что-то неподобающее, думая, что Бергитте не слышит, ну а та… Мне пришлось снять эту штуковину. Бергитте поступила правильно, но мне-то каково? Ну а Мариган я велела всем говорить, что она свалилась с лестницы.
Найнив фыркнула, но ей было не по себе. В последнее время она и сама редко надевала браслет. И не потому, что ей надоело выдавать выведанное с его помощью за собственные открытия. Она по-прежнему считала, что Могидин кое-что смыслит в Целительстве, пусть даже сама этого не осознает. И существовал способ обнаружить направляющего Силу мужчину — Могидин уверяла, что у них вот-вот получится. Но Найнив боялась, что, имея дело с этой женщиной слишком долго, сорвется почище, чем Бергитте. И еще в ней жила память о былом страхе — страхе, охватившем ее, когда на Могидин не было ошейника. А еще по ее, Найнив, вине одна из Отрекшихся избегала заслуженной кары. Всякий раз она усилием воли заставляла себя надеть браслет, а при виде Могидин испытывала желание наброситься на нее с кулаками.
