Делана тяжело откинулась назад. Это имя упоминали в ее снах. Впервые за долгие годы Делане Мосалэйн стало по-настоящему страшно.
ГЛАВА 31. Красный воск
Когда Эамон Валда проезжал по запруженным народом улицам Амадора, стук копыт его вороного коня заглушался уличным шумом и гамом. Валда истекал потом, тем паче что был закован в безупречно отполированные латы, а со спины его на круп могучего скакуна свисал белоснежный плащ. Правда, броню покрывал слой пыли, но оно и не диво после долгой дороги. Он старался не обращать внимания на грязных, оборванных мужчин, женщин и особенно детей, с потерянным видом бесцельно слонявшихся по городу.
Даже здесь. Они были даже здесь. Впервые в жизни лицезрение могучих каменных стен и башен Цитадели Света с реявшими над ними знаменами, этой неприступной твердыни, служившей единственным оплотом истины и справедливости, не подняло его дух. Спешившись на главном дворе, он бросил поводья подбежавшему Чаду и принялся наставлять того, как позаботиться о коне. Конечно же, конюх и без него знал, что следует делать, и брюзжал Валда исключительно из-за скверного настроения. Повсюду сновали облаченные в белые плащи люди — несмотря на жару, они выглядели энергичными и деятельными. Хотелось верить, что это не видимость, а истинное рвение.
Молодой Дэйн Борнхальд торопливо пересек двор и прижал кулак к обтянутой кольчугой груди в бравом военном приветствии.
— Свет да осияет вас, милорд Капитан. Хорошо ли доехали от Тар Валона?
Глаза молодого офицера были налиты кровью, и от него разило бренди. Валда поморщился — пьянству, а уж тем паче с утра, не могло быть оправдания.
— Во всяком случае быстро, — проворчал Валда, стягивая латные рукавицы и затыкая их за пояс, на котором висел меч.Нет, то было не бренди, хотя Валда готов был биться об заклад, что парень пьян. А на путешествие, учитывая немалое расстояние, и впрямь ушло не так уж много времени. Лорд-Капитан даже решил наградить своих солдат и, после того как они разобьют лагерь, разрешить им провести ночь в городе. Сам марш прошел удачно, неудачным и даже вредным Эдмон Валда находил приказ, во исполнение которого его легиону пришлось проделать этот путь. Приказ вернуться в Амадор в тот самый момент, когда Башня раскололась и достаточно одного решительного удара, чтобы обрушить ее и навсегда погрести проклятых колдуний под обломками. Марш получился запоминающимся, тем паче что каждый день приносил все худшие и худшие новости. Ранд ал'Тор укрепился в Кэймлине. Для Валды не имело значения, кто он: истинный Дракон или Лжедракон. Этот человек обладал способностью направлять Силу, а всякий, кто этим занимается, — Приспешник Темного, и никак иначе. В Алтаре его приверженцы, так называемые Принявшие Дракона, прямо-таки кишмя кишели, а Гэалдан наводнило скопище мерзавцев, следовавших за каким-то Пророком. Они объявились и в самой Амадиции.
Правда, ему удалось несколько поуменьшить численность этого отребья. Задача была не столь уж простой: нелегко сражаться с противником, который не принимает боя лицом к лицу, а при первой угрозе рассеивается, пытаясь раствориться, затеряться среди этих омерзительных беженцев и еще более отвратительных безмозглых бродяг, вбивших себе в голову, будто ал'Тор будет теперь устанавливать свои порядки. Но Валда нашел решение, хотя оно и не вполне его устраивало. Путь следования его легиона был отмечен горами трупов, над которыми кружили стаи ленивых, обожравшихся стервятников. Раз уж не было никакой возможности отличить последователей Пророка от обычных бездельников, одних никчемных негодяев от других, приходилось убивать всех, кто попадался на пути. Невелика беда — добрые люди сидят дома, а не болтаются по проезжим дорогам. Так или иначе. Творец отличит грешных от праведных.
— В городе болтают, будто здесь находится Моргейз, — сказал Валда.
Он не верил этому слуху, ибо в Андоре только и говорили, что о смерти своей королевы, и потому немало удивился, когда Дэйн кивнул.
Однако когда молодой человек принялся расписывать роскошные покои Моргейз, ее блестящие выезды и охоты и уверять, будто она в любой день готова подписать соглашение с Чадами Света, удивление сменилось отвращением. Не скрывая своих чувств, Валда сердито нахмурился. Впрочем, от Найола ничего другого ждать и не приходилось. Когда-то этот человек был великим воином, одним из лучших полководцев, но ныне постарел и стал слишком мягкосердечным. Валда понял это, как только приказ Найола достиг Тар Валона. Найолу следовало выступить на Тир при первом же известии об ал'Торе. Собрать все силы, объединить все народы и под знаменами Чад повести их против Лжедракона. Надо было сделать это еще тогда, а теперь время упущено. Ал'Тор овладел Кэймлином и собрал достаточно сил, чтобы устрашать малодушных. Впрочем, если Моргейз здесь, это поправимо. Доберись до нее он, Валда, она подпишет соглашение без промедления. Он научил бы ее повиновению, а вздумай она противиться вступлению Детей Света в Андор, привязал бы ее за запястья к посоху. Вот было бы знамя — самое подходящее для похода на Андор.
Дэйн ждал — вне всякого сомнения, рассчитывал на приглашение к обеду. Как младший по чину, он не мог пригласить Валду сам, но, надо полагать, хотел поговорить со своим бывшим командиром о Тар Валоне и, может быть, о своем погибшем отце. Впрочем, о Джефраме Борнхальде Валда был не слишком высокого мнения, ибо считал этого человека слишком мягким.
— Приходи ко мне в лагерь на обед к шести, Чадо Борнхальд. Надеюсь видеть тебя трезвым.
Все-таки Борнхальд был пьян — он разинул рот и, прежде чем отсалютовать и уйти, пробормотал что-то невнятное. Что же происходит? Ведь Дэйн был многообещающим молодым офицером. Слишком щепетильным — вечно пытался доискаться доказательств вины, будто это самое главное, — но все же многообещающим. Более твердым, чем его отец. Позор и беда, что такой человек растрачивает себя на бренди.
Недовольно бормоча себе под нос — рыба гниет с головы, и уж коли офицеры предаются пьянству в самой Цитадели Света, стало быть, виноват в этом не кто иной, как Найол, — Валда отправился в свои покои. Ночевать он намеревался в лагере, но горячая ванна пришлась бы ему очень кстати.
Однако в просторном каменном коридоре навстречу ему попался широкоплечий молодой человек, на белом плаще которого за эмблемой золотой солнечной вспышки красовался алый пастуший посох — символ Руки Света. Не останавливаясь и даже не поднимая на Валду глаз, Вопрошающий почтительным тоном промолвил:
— Не угодно ли Лорду-Капитану посетить Храм Истины?
Сдвинув брови, Валда проводил его не слишком любезным взглядом — он не жаловал Вопрошающих. Признавая, что кое-какая польза от них есть, он, тем не менее, считал Вопрошающих захребетниками, нацепившими эмблему с алым посохом, дабы избежать встреч с вооруженным противником. Валда хотел было повысить голос и одернуть этого малого, но передумал. Вопрошающие не отличались строгим соблюдением дисциплины, но даже для них было немыслимо, чтобы рядовой ни с того ни с сего принялся давать советы Лорду-Капитану. Он решил, что с ванной придется повременить.
