— Найнив, я думаю, тебе лучше держаться подальше от Мэта, покуда он малость не поостынет. — Возможно, Мэт и не собирался осуществлять свои угрозы, но если кто и мог подтолкнуть его к этому, то прежде всего сама Найнив. А если он устроит ей взбучку, ее ни за что не уговоришь взять его в Эбу Дар. — Или, на худой конец, не разговаривай с ним наедине. Лучше всего в присутствии нескольких Стражей.
Найнив открыла рот, тут же закрыла его, слегка побледнела и сглотнула. Она поняла, что имела в виду Эгвейн.
— Да. Да, Мать. Так, наверное, будет лучше всего.
Шириам проводила Найнив хмурым взглядом, который сохранился и когда она обернулась к Эгвейн:
— Разговор был нелегким, не так ли. Мать?
— Какого и следует ожидать, когда старые знакомые встречаются после долгой разлуки. Найнив помнит Мэта несмышленышем, а он уже давно не таков, вот на него и злится.
Связанные обетом не лгать, Айз Седай ухитрялись выворачивать правду наизнанку. Эгвейн находила это умение весьма полезным. Тем паче в беседе с Айз Седай.
— Порой бывает нелегко помнить, что люди меняются. — Без разрешения взяв стул, Шириам аккуратно расправила свою голубую юбку. — Я так понимаю, тот, кто командует теми Принявшими Дракона, отправил молодого Мэта сюда с посланием от Ранда ал'Тора. Надеюсь, Мать, ты не сказала ничего такого, что может быть истолковано как обещание? Целое войско Принявших Дракона всего-навсего в десяти милях от нас — это ставит нас в сложное положение. И едва ли нам станет легче, если их командир решит, что мы связаны с ним обязательствами.
Некоторое время Эгвейн молча смотрела на Шириам. Похоже, эту женщину ничто не могло вывести из себя. А если и могло, она никогда не подавала виду. Шириам, как и некоторые другие сестры, кое-что знала о Мэте. Можно ли воспользоваться этим, чтобы подтолкнуть его в нужном направлении, или он только хуже заерепенится? О Мэте потом, твердо сказала себе Эгвейн. Сейчас для меня главное — Шириам.
— Не распорядишься ли, чтобы принесли чаю, Шириам? Мне что-то захотелось пить.
Лицо Шириам чуть-чуть напряглось. Чуть-чуть, и обычная безмятежность вернулась к ней в тот же миг, но Эгвейн все же успела это заметить. Она чувствовала, что Шириам с трудом сдерживается, чтобы не засыпать ее вопросами. Ей не терпелось узнать, о чем же шел разговор у Эгвейн с Мэтом, узнать прежде, чем к этому делу успеют примазаться Романда и Лилейн.
Встав со стула, Шириам выглянула за дверь и отдала быстрый приказ, а когда вернулась, Эгвейн, не дожидаясь расспросов, заговорила первой:
— Шириам, как я поняла, именно Мэт и командует Принявшими Дракона, так что в известном смысле это войско и есть послание от Ранда. Ранд хочет, чтобы все мы явились к нему в Кэймлин. Разговор шел и о клятве верности.
Шириам вскинула голову, глаза ее расширились. И не только от негодования. Во взгляде ее угадывался оттенок… того, что Эгвейн, не будь ее собеседница Айз Седай, назвала бы испугом. И этот испуг можно было понять. Если она, Эгвейн, избранная Амерлин отчасти именно потому, что они с Рандом родом из одной деревни, связала себя обещанием, это чревато падением в бездонную пропасть. Слух, как бы ни старалась Шириам, распространится повсюду, и тогда Совет получит в руки сильный козырь. Козырь против нее, Шириам. Не только Романда с Лилейн были недовольны тем влиянием, какое оказывала Шириам на Эгвейн. Многие считали, что новой Амерлин не помешало бы почаще интересоваться мнением Совета. По правде говоря, из всех Восседающих безоговорочно поддерживала Шириам одна только Делана. Да и та прислушивалась к мнениям Романды и Лилейн, будто есть возможность идти разом в три стороны. Но помимо неприятностей с Советом возможны неприятности еще и с Рандом. Когда он узнает о полученном, а потом взятом назад обещании — а от такого обещания, конечно же, придется отказаться, — иметь с ним дело будет гораздо труднее. В сто раз труднее.
Эгвейн дождалась, когда Шириам откроет рот, и снова заговорила первой.
— Но я, разумеется, сказала ему, что это смехотворно.
— Хорошо, — промолвила Шириам, и голос ее звучал не так ровно, как раньше. — Вот и хорошо.
— Но ты права, положение сложилось действительно сложное. Ты дала превосходный совет насчет того, как вести себя с Лилейн и Романдой, но боюсь, что в нынешних обстоятельствах одних только приготовлений к походу будет недостаточно.
Романда без конца твердила одно: спешка ведет к погибели, а самое главное — нужно увеличить войско Гарета Брина до таких размеров, чтобы одна весть о нем могла устрашить Элайду. Кроме того, она не упускала случая подчеркнуть, что все посольства, отправленные из Салидара к правителям, необходимо отозвать. По ее мнению, разногласия в Башне являлись делом одних только Айз Седай, и чем меньше об этом узнают все остальные, тем лучше. Лилейн ни войска, ни правители совершенно не интересовали, хотя и она советовала проявлять осторожность и выжидать. С ее точки зрения, надо только найти правильный подход к сестрам, оставшимся в Башне, и все решится само собой. Можно будет сместить с Престола Амерлин Элайду и поставить на ее место Эгвейн так, что никто, кроме нескольких сестер, и не заметит перемены. А со временем и сами утверждения о том, будто в Белой Башне был какой-то раскол, станут считать нелепыми слухами. Этот план можно было бы счесть неплохим, будь у них побольше времени. И не имей Элайда возможности точно так же пытаться склонить на свою сторону сестер из Салидара.
С Лилейн было не слишком приятно иметь дело еще и потому, что она никогда не расставалась со снисходительной улыбочкой, будто говорила со способной, даже любимой, но все же послушницей или в лучшем случае Принятой. То, что Эгвейн заново открыла Перемещение, вызвало улыбку у многих, хотя редкая сестра обладала достаточной мощью, чтобы создать проход, в который можно было бы просунуть хотя бы руку, а большинству не удавалось даже и этого.
Романда хотела воспользоваться Перемещением для того, чтобы забрать из Башни Жезл Обетов и некоторые другие предметы — какие именно, Эгвейн никто не сказал, — чтобы с их помощью сделать Эгвейн истинной Амерлин и подорвать притязания Элайды. Лилейн, соглашаясь с этой идеей в принципе, возражала против открытия прохода прямо в Башне, ибо риск был слишком велик. А вдруг те, в Башне, обнаружив проход, освоят Перемещение сами? Тогда Салидар утратит важное преимущество. Совет прислушивался к этим соображениям, что совсем не устраивало Романду.
Шириам порой тоже улыбалась и кое в чем соглашалась с Лилейн, но сейчас ей было явно не до улыбок.
— Мать, я уверена, что поняла тебя правильно, — промолвила она нарочито терпеливым тоном. — Приготовлений более чем достаточно, чтобы Совет понял — им тебя не запугать. А преждевременное выступление может оказаться губительным.
Эгвейн ухитрилась придать лицу выражение самой искренней признательности.
— Я понимаю, Шириам. Не знаю, что бы я делала без твоих советов. — Как она предвкушает тот день, когда сможет положить этому конец. Из Шириам могла получиться совсем неплохая Хранительница Летописей — а-может, даже и Амерлин, — но Эгвейн с нетерпением ждала того дня, когда этой женщине придется понять, что она только Хранительница, а отнюдь не Амерлин. Да и Совет должен кое-что себе уяснить. — Но дело в том, что у нас под носом Мэт со своими Принявшими Дракона. Как в таких обстоятельствах поведет себя лорд Брин? Или даже не он, а некоторые его вояки? Я слышала, будто он собирался выслать отряд выследить тех Принявших Дракона, о которых говорят, что они жгут деревни. Я знаю, ему велено держать солдат в ежовых рукавицах, но…
