Берелейн зашипела, точно на нее плеснули холодной водой; глаза ее сделались огромными. В свое время Ранд был рад, что она перестала его бояться, но сейчас усомнился, стоило ли этого добиваться. Она открыла рот, собираясь разразиться гневной тирадой, но Анноура дотронулась до ее руки, заставив повернуться. Женщины обменялись долгим взглядом, и ожидаемой тирады не последовало. Первая Майена пригладила юбки и энергично выпрямилась. Ранд поспешно отвернулся.
Мерана стояла у самого края защитного экрана. Интересно, вдруг она уже перешагивала через него, а потом вернулась обратно? Она ведь не в состоянии его почувствовать. Как только Ранд повернул голову в ее сторону, Мерана отступила так далеко, что почти коснулась стены, неотрывно следя за ним взглядом. Судя по выражению лица, она готова была наливать ему чай ежедневно в течение десяти лет, только бы услышать, о чем тут говорится.
– Милорд Дракон, – сказала Берелейн улыбаясь, – есть еще Ата’ан Миэйр. – Голос у нее был просто медовый, а изгиб губ вышиб бы искры даже из камня, заставив его мечтать о ее поцелуях. – Госпожа Волн Харине не в восторге от того, что ей так долго приходится дожидаться, сидя на своем корабле. Я нередко наведывалась к ней и в состоянии сгладить возникшие трудности, что вряд ли удастся лорду Добрэйну. Я убеждена, что Морской Народ жизненно важен для вас, не имеет значения, упоминается о нем или нет в Пророчествах о Драконе. В их пророчествах решающая роль отводится именно вам, хотя они неохотно говорят, какая именно.
Ранд молча пристально смотрел на Берелейн. Почему она так борется за то, чтобы остаться здесь, чтобы продолжить свой нелегкий труд, за который получала так мало благодарности от кайриэнцев даже тогда, когда никто из них и не помышлял убить ее? Она – правительница, она привыкла иметь дело с другими правителями и их посольствами, а вовсе не с уличными разбойниками и ножами, угрожающими из темноты. Каким бы медовым ни был ее голос, ею руководило не желание оставаться рядом с Рандом ал’Тором. Она... ну, предлагала себя ему... однажды, но суровые факты свидетельствовали, что Майен – маленькое государство, а Берелейн использовала свою красоту, как мужчина использует меч – чтобы уберечь страну от более могущественного соседа, Тира. Все дело в этом и ни в чем больше.
– Берелейн, я не знаю, какие еще могу дать гарантии того, что Майен останется за тобой, но я напишу какую-нибудь бумагу...
Цветные пятна так стремительно закружились в голове, что язык оцепенел. Льюс Тэрин хохотнул. Женщина, которая знает об угрожающей ей опасности, но не боится, – сокровище, которое отвергает только безумец.
– Гарантии... – Теперь ее голос звучал мрачно, меда в нем больше не ощущалось; гнев, на сей раз холодный, заклокотал снова. Анноура потянула Берелейн за рукав, но та не обратила на это внимания. – Пока я буду сидеть в Майене с вашими гарантиями, вам будут служить другие. Добиваясь наград, они изобразят все то, что я делала здесь, устаревшим и ненужным, а свои дела – значительными и новыми. Если Благородный Лорд Вейрамон отдаст вам Иллиан и попросит взамен Майен, что вы скажете? Если он отдаст вам Муранди, и Алтару, и все земли до Океана Арит?
– Разве ты не понимаешь, что отъезд еще не означает конца служения? – негромко спросил он. – То, что ты не будешь все время у меня перед глазами, еще не означает, что я забуду о тебе.
Льюс Тэрин опять рассмеялся – с таким выражением, что Ранд чуть не покраснел. Ему нравилось смотреть на нее, но некоторые мысли, которые иногда при этом возникали у Льюса Тэрина...
Берелейн упрямо не сводила с Ранда взгляда, и он почти видел сонм вопросов, словно клубящихся вокруг Анноуры, и чувствовал, как она осторожно выбирает, какой из них задать.
Дверь снова открылась, впустив Риаллин.
– Пришла Айз Седай, чтобы увидеться с Кар’а’карном. – Каким-то удивительным образом ее голос звучал одновременно и холодно, и неуверенно. – Ее зовут Кадсуане Меледрин.
Из-за спины Риаллин, справа, тут же возникла на редкость статная женщина. Седые, жесткие, как проволока, волосы были собраны на затылке в узел и украшены свободно свисающими золотыми украшениями.
– Я думала, ты умерла, – изумленно произнесла Анноура, глаза у нее чуть не выскочили из орбит.
Мерана метнулась сквозь защитный экран малого стража, протягивая руки.
– Нет, Кадсуане! – закричала она. – Ты не причинишь ему вреда! Не должна!
Кожу Ранда начало покалывать – это означало, что какая-то женщина рядом с ним обняла саидар, и, возможно, не одна. Быстро отодвинувшись подальше от Берелейн, он потянулся к Источнику, затопляя себя саидин и ощущая, как то же самое происходит с Аша’манами. Лицо Дашивы подергивалось, когда он переводил сердитый взгляд с одной Айз Седай на другую. Будто мало того, что он обратился к Силе, Наришма крепко сжал обеими руками рукоять меча, готовый в любой момент выхватить его, и принял стойку, называемую «Леопард на дереве». Льюс Тэрин забормотал что-то об убийстве и смерти, и неожиданно в комнате оказалась дюжина Дев, в вуалях, с копьями наготове. Неудивительно, что Берелейн изумленно озиралась по сторонам, как будто вокруг нее все разом сошли с ума.
Будучи причиной возникшей суматохи, эта самая Кадсуане выглядела совершенно спокойной. Она взглянула на Дев и покачала головой – золотые звезды, полумесяцы и птички мягко закачались в ее волосах.
– Пытаться вырастить хорошие розы в северном Гэалдане почти равносильно смерти, Анноура, – сухо произнесла она, – но все-таки это еще не могила. Да успокойся же, Мерана, пока всех не распугала. Ты что, ничуть не повзрослела? Можно подумать, что ты все так же возбудима, как когда носила белое платье послушницы.
Мерана открыла рот... и закрыла, изумленно оглядываясь. Покалывание внезапно исчезло. Ни Ранд, ни Аша’маны, однако, не отпустили саидин.
– Кто ты? – требовательно спросил он. – Из какой Айя? – Из Красной, судя по реакции Мераны, но для того, чтобы Красная сестра вот так запросто одна явилась сюда, ей потребовалось бы просто самоубийственное мужество. – Что тебе здесь нужно?
Взгляд Кадсуане задержался на нем не больше чем на мгновение, она не ответила. Мерана открыла рот, но седовласая женщина взглянула на нее, подняв одну бровь, и большего не потребовалось. Мерана покраснела и опустила глаза. Анноура все еще смотрела на вошедшую как на привидение. Или как на удивительного, почти сказочного исполина.
Кадсуане без единого слова пересекла комнату и подошла к Аша’манам, ее темно-зеленая юбка-штаны развевалась. У Ранда сложилось впечатление, что она всегда двигалась именно так – стремительно и тем не менее грациозно, не теряя времени даром и не признавая никаких преград. Дашива оглядел ее с ног до головы и усмехнулся. Глядя прямо ему в лицо, Кадсуане, казалось, не заметила этого, как и того, что руки Наришмы стиснули меч, когда она, приподняв пальцем его подбородок, повернула его голову туда и обратно, прежде чем он отдернул ее.
– Какие красивые глаза, – пробормотала она.
Наришма растерянно заморгал, а усмешка Дашивы превратилась в злобную ухмылку, по сравнению с которой его прежняя улыбка выглядела почти веселой.
