– Все они отправятся с нами, – сказал Перрин. – Нечего заранее каркать.
Фэйли фыркнула. Грейди и Неалд отсалютовали и зашагали к середине опушки. Перрин понятия не имел, кто именно из них сделал то, что требовалось, но внезапно уже знакомая серебряная вертикальная прорезь, возникшая в воздухе, развернулась в проход, правда, не настолько высокий, чтобы сквозь него мог проехать всадник. По ту сторону виднелись деревья, очень похожие на те, что росли на окрестных холмах. Грейди шагнул вперед, но его тут же чуть не сбили с ног Сулин и стайка Дев с поднятыми вуалями. Они, казалось, считали для себя делом чести первыми пройти через проход и не собирались никому уступать это право.
Предчувствуя, что его ожидают сотни проблем, о которых он прежде не думал, Перрин провел Ходока сквозь проход и оказался в более пологой местности. Поляны здесь не было, но деревья росли не так густо, как в лощине у Кайриэна. Они были выше, но все выглядели увядшими, даже сосны. Большинство из них были Перрину незнакомы, за исключением дубов и болотных миртов. Воздух здесь казался жарче.
Фэйли последовала за Перрином, но если он повернул налево, то она повела Ласточку направо. Айрам обеспокоенно завертел головой, и Перрин кивнул в ту сторону, куда пошла жена. Бывший Лудильщик тут же устремился за ней, но, как он ни торопился, Байн и Чиад, все еще в вуалях, опередили его. Вопреки приказу Перрина, чтобы следующими были двуреченцы, Селанда и две дюжины молодых кайриэнцев и тайренцев устремились сквозь проход, ведя за собой коней. Две дюжины! Покачав головой, Перрин остановился рядом с Грейди – тот свернул в ту же сторону и теперь стоял, изучая разбросанные вокруг редкие деревья.
Мимо гордо прошествовал Гаул, потом Даннил наконец начал проводить двуреченцев; они почти бежали, ведя за собой коней. Позади Даннила полоскались эти проклятые знамена – их подняли повыше, выставляя на всеобщее обозрение. Даннилу следовало сбрить свои дурацкие усы.
– Женщинам нельзя доверять, – пробормотал Гаул.
Перрин открыл было рот, чтобы защитить Фэйли, но тут до него дошло, что Гаул имел в виду не ее, а Байн и Чиад, на которых был устремлен его сердитый взгляд. Чтобы перевести разговор на другую тему, Перрин спросил:
– У тебя есть жена, Грейди?
– Сора, – рассеянно бросил Грейди, продолжая оглядываться. Перрин готов был поспорить, что тот сейчас удерживает Силу. Кто-то, глядя на эти деревья, мог видеть лишь долгую дорогу, лежащую за ними, или сравнивать их с теми, что росли дома, но в их тени мог притаиться враг. – Она скучает по мне, – продолжал Грейди, будто говоря с самим собой. – Это мы начинаем чувствовать почти сразу. Хотел бы я только знать, почему у нее колено болит.
– У нее болит колено, – ровным голосом сказал Перрин. – Сейчас.
Грейди, казалось, только сейчас осознал, что Перрин находится рядом, и Гаул тоже. Грейди удивленно посмотрел на них, но тут же вернулся к своему занятию.
– Извините меня, лорд Перрин. Мне нужно все здесь проверить. – Он долго молчал, потом медленно продолжил: – Это нечто открытое Канлером. М’Хаель не любит, когда мы сами пытаемся что-то придумывать, но раз уж так случилось... – Легкая гримаса, исказившая лицо Грейди, говорила о том, что скорее всего Таиму не удалось в этом вопросе добиться своего. – Мы считаем, это, возможно, нечто вроде уз, связывающих Стражей и Айз Седай. Может, каждый третий из нас женат. Я говорю о тех, чьи жены остались с ними, даже когда узнали, кто их мужья. Это такое ощущение, будто ты – часть ее. И знаешь, что с ней все в порядке, что она жива. Мужчине приятно знать, что жена в безопасности.
– Думаю, этого хочет любой, – сказал Перрин.
Что связывает Фэйли с этими идиотами? Сейчас она уже сидела верхом на Ласточке, а они стояли рядом, глядя на нее снизу вверх. Зная ее характер, он вполне допускал, что она сама могла впутаться в эти их дурацкие дела, связанные с джи’и’тох.
Сеонид и Масури, с тремя Стражами, проскользнули сквозь проход вслед за последними двуреченцами. Хранительницы Мудрости прошли сразу за ними, что вовсе не удивительно. Они должны были не спускать глаза с Айз Седай. Сеонид подобрала поводья, точно собираясь влезть на лошадь, но Эдарра чуть слышно произнесла что-то, указав на могучий кривобокий дуб неподалеку, и обе Айз Седай как одна повернули головы, посмотрели на нее, обменялись взглядами и повели коней к дереву. Проблем не возникнет, если эта парочка всегда будет вести себя так покорно. Хотя слово «покорно» не совсем соответствовало действительности – шея Сеонид выглядела жесткой, точно в нее вставили прут.
Потом прошел гурт связанных по десять друг с другом заводных лошадей – под бдительными взглядами людей Добрэйна, которые умели обращаться с ними. Перрин совершенно бессознательно выделил взглядом Трудягу, который шел впереди; женщина, ухаживающая за ним, знала свое дело. Прокатилось множество телег на высоких колесах, везущих продовольствие, возчики тянули коней и покрикивали, будто опасаясь, что проход раздавит их; телег было так много, потому что они перевозили меньше, чем фургоны, а телеги пришлось использовать из опасения, что фургоны не пройдут в проход. Похоже, ни Грейди, ни Неалд не способны сделать такой большой проход, как Ранд или Дашива.
Когда последняя телега наконец проехала, пронзительно скрипя плохо смазанной осью, Перрин подумал, что неплохо бы закрыть проход прямо сейчас, но Неалд, удерживающий его, оставался на той, кайриэнской стороне. Спустя мгновение, однако, было уже слишком поздно.
Широким шагом прошла сквозь проход Берелейн, ведя в поводу ослепительно белую кобылу, и Перрин возблагодарил Свет, что ее серое платье для верховой езды закрыто до самого горла. Правда, верхняя его часть, начиная от талии, плотно облегала тело на тарабонский манер. Перрин застонал. С Берелейн прошли Нурелль и Бертайн Галленне, Лорд-Капитан ее Крылатой Гвардии, седовласый, с черной повязкой на глазу, которую носил так, как другой мог бы носить плюмаж на шляпе. За ними двигались сами крылатые гвардейцы в красных доспехах – более девяти сотен. Нурелль и остальные, кто был у Колодцев Дюмай, носили на предплечье левой руки желтые повязки.
Взобравшись на лошадь, Берелейн устремилась вперед, Галленне – бок о бок с ней; Нурелль выстраивал крылатых гвардейцев среди деревьев. Берелейн и Фэйли разделяло шагов пятьдесят и несколько деревьев, но женщины несомненно заметили друг друга. И обменялись такими взглядами, что у Перрина волосы зашевелились на голове. Больше всего ему хотелось держать Берелейн как можно дальше от Фэйли, но придется терпеть. Чтоб тебе сгореть, Ранд!
Закрыв проход, Неалд пригладил свои нелепые усы, будто прихорашиваясь перед кем-то. Однако рядом никого не оказалось, и он с недовольной миной вскарабкался на коня.
Взобравшись на Ходока, Перрин поскакал вверх по пологому склону. Может, его и не все увидят за деревьями, но услышат наверняка. При его приближении по рядам пробежало волнение, все старались занять такую позицию, чтобы лучше видеть.
– Любые «глаза и уши», если они имеются в Кайриэне, а это, без сомнения, так, – сказал Перрин, – могли видеть и слышать, что я изгнан, Первая Майена отправилась домой, а остальные, стоящие здесь сейчас, просто исчезли, словно туман под лучами солнца.
