Хавьен тут же взорвался:
– Лорд Перрин, он же Лорд Дракон! Копаться среди трупов...
– Ну-ну, не увлекайся... – спокойно прервал его Добрэйн. – Мы беспокоимся только о нем, как ты понимаешь. От него очень многое зависит. – Он выглядел как воин и, конечно, был им. Но, кроме того, Добрэйн кайриэнский лорд, погрязший в Игре Домов, что бы он ни болтал о том, будто его беспокоит только Ранд. Типичный, законченный кайриэнец.
Зато Перрин ни в коей мере не преуспел в Игре Домов.
– С ним все в порядке, – резко сказал он.
Добрэйн лишь кивнул, как будто говоря: «Конечно», и пожал плечами, точно желая показать, что у него больше нет вопросов, но Хавьен залился краской. Они зашагали к своим солдатам, и, провожая их взглядом, Перрин покачал головой. Он очень надеялся, что не солгал им.
Собрав двуреченцев, Перрин велел им седлать коней, стараясь не обращать внимания на их преувеличенное поклонение. В большинстве случаев оно производило впечатление импульсивного, точно было результатом внутреннего порыва, а не воспитания. Еще Фэйли не раз говорила, что двуреченцы порой слишком усердно проявляют свое поклонение, потому что не привыкли иметь дело с лордами. Ему хотелось закричать на них: «Какой я вам лорд?!» Но он уже поступал так прежде, и безо всякого толка.
Все кинулись к своим лошадям, а Даннил Левин и Бан ал’Син отстали. Они были двоюродными братьями и выглядели точно два боба из одного стручка. Разница состояла только в том, что Даннил отрастил пышные усы, кончики которых загибались вниз по тарабонской моде, а усы Бана имели вид двух узких темных полосок под носом, в манере жителей Арад Домана. Беженцы, в последнее время часто появляющиеся в Двуречье, принесли с собой много нового.
– Эти Аша’маны с нами пойдут? – спросил Даннил.
Перрин покачал головой, и Даннил вздохнул с явным облегчением.
– А что с Айз Седай? – с тревогой спросил Бан. – Их ведь отпустят, правда? Я имею в виду, теперь, когда Ранд сам на свободе. Лорд Дракон то есть. Нельзя же держать в плену Айз Седай?
– От вас обоих требуется одно – подготовиться к походу, и больше ничего, – ответил Перрин. – Ранд сам позаботится об Айз Седай.
Они даже среагировали совершенно одинаково – оба обеспокоенно затеребили пальцами усы. Перрин резко отдернул руку от своей бородки. Заметив это, один из парней взглянул на него с таким выражением, точно Перрин сделал ему замечание.
Тем временем лагерь пришел в движение. Все знали, что с минуты на минуту предстоит отправиться в путь, и все же почти у каждого остались незаконченные дела. Слуги пленных Айз Седай торопливо грузили последние вещи в фургоны, возчики, позванивая сбруей, запрягали лошадей. Кайриэнцы и майенцы, казалось, присутствовали сразу везде, проверяя, в порядке ли седла и уздечки. Туда-сюда стремглав пробегали голые гай’шайн, хотя, казалось, айильцам собраться проще всех.
Вспышки света в стороне от повозок ознаменовали отбытие Таима и его Аша’манов. У Перрина сразу улучшилось настроение. Из тех девяти, которые остались, еще один, кроме Дашивы, был средних лет, коренастый, с простым лицом крестьянина, а другой, прихрамывающий, с венчиком седых волос, уже вполне мог бы иметь внуков. Остальные были моложе, некоторые почти мальчики, тем не менее все они наблюдали за поднявшейся в лагере суматохой с хладнокровием мужчин, побывавших во многих переделках. Однако держались все вместе. За исключением Дашивы, который стоял в нескольких шагах от остальных, уставясь в пространство невидящим взором. Вспомнив предостережение Таима по поводу Дашивы, Перрин понадеялся, что он и вправду всего лишь такой... задумчивый мечтатель.
Когда Перрин нашел Ранда, тот сидел на плетеном коробе, опершись локтями на колени. Сулин и Нандера устроились на корточках по обе стороны от него, с копьями и щитами из бычьей кожи в руках. Даже здесь, в гуще людей, которые были сторонниками Ранда, они зорко наблюдали за всем, что так или иначе двигалось поблизости от него. Мин сидела на земле, у ног Ранда, подобрав под себя ноги и с улыбкой глядя на него.
– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Ранд, – сказал Перрин, переместив рукоять своего топора таким образом, чтобы она не мешала ему усесться на корточки. Никто не мог слышать его слов, кроме самого Ранда, Мин и обеих Дев. Если Сулин и Нандера тут же побегут к Хранительницам Мудрости, то с этим ничего не поделаешь. Без каких-либо предварительных объяснений Перрин с горячностью рассказал обо всем, что видел этим утром. И о том, какие запахи чувствовал, тоже. Ранд был одним из немногих, кто знал о нем и о волках, хотя и не показывал вида. Перрин постарался рассказать ему обо всем, что видел и слышал. Аша’маны и Хранительницы Мудрости. Аша’маны и Айз Седай. Хранительницы Мудрости и Айз Седай. Все хитросплетение страстей, которое, точно сухое дерево, могло вспыхнуть в любой момент. Не забыл он и двуреченцев. – Они обеспокоены, Ранд, но если они всего лишь боятся, то, можешь не сомневаться, некоторые кайриэнцы могут перейти к действиям. Или тайренцы. Например, просто помочь пленницам сбежать, а может, и что-нибудь похуже. Свет, я вполне могу представить себе, как Даннил и Бан, а вместе с ними и еще не меньше пятидесяти человек помогают им скрыться. Если только кому-то из них придет в голову, как это сделать.
– Что ты имеешь в виду, говоря «что-нибудь похуже»? – спокойно спросил Ранд, и Перрин ощутил покалывание на коже.
Он взглянул прямо в глаза Ранду.
– Да все, что угодно, – ответил он, и вряд ли его голос звучал спокойно. – Я не хочу участвовать в убийстве. А если ты окажешься к этому причастен, я сделаю все, чтобы помешать тебе. – Молчание затянулось, немигающие серо-голубые глаза встретились с такими же немигающими золотистыми.
Сердито взглянув сначала на одного, потом на другого, Мин раздраженно хмыкнула:
– Вы, два дурака с шерстью вместо мозгов! Ранд, ты же прекрасно знаешь, что и сам никогда не отдашь такого приказа, и не позволишь никому другому сделать это. Перрин, а ты знаешь, что Ранд не допустит этого. Вы прямо как два петуха в одном загоне.
Сулин захихикала, но Перрину очень захотелось спросить у Мин, почему она так уверена в том, о чем говорила, хотя он понимал, что задать такой вопрос вслух совершенно немыслимо. Ранд запустил пальцы в волосы и затряс головой, будто возражая невидимому собеседнику. Может, ему уже начали чудиться голоса, как бывает у сумасшедших?
– Все не так-то просто, правда? – заговорил Ранд спустя некоторое время; в глазах его стыла печаль. – Горькая правда состоит в том, что я не могу поручиться, что ничего похуже и в самом деле не произойдет. У меня не такой уж большой выбор. И они сами довели до этого. – Он говорил все это с унылым выражением лица, но в его запахе бурлил гнев. – Живые или мертвые, они – камень на моей шее, и так или этак могут умудриться довести меня Свет знает до чего.
Перрин проследил за его взглядом, устремленным на пленных Айз Седай. Все они были на ногах, стояли тесной группкой, но в стороне от тех трех, усмиреных. Хранительницы Мудрости с напряженными лицами окружали их со всех сторон, бросая отрывистые приказания, хотя чаще вообще обходились жестами. Может, и неплохо, что они будут с Хранительницами Мудрости, а не с Рандом. Если бы только Перрин мог быть в этом уверен!
