Еще несколько минут пришлось уделить двум прибывшим Стражам Сеонид. Хотя уезжали они поодиночке, но вернулись вместе, держась в тени деревьев, растущих вдоль гребня, чтобы их не заметили из города. Фурен был родом из Тира, смуглый, словно прокопченный солнцем, с седыми прядями в курчавых черных волосах, а Терил, мурандиец, лет на двадцать моложе, с темно-рыжими волосами, закрученными усами и глазами синее, чем у Эдарры; однако они будто вышли из одной изложницы – оба высокие, гибкие, суровые. Стражи спешились и, игнорируя Хранительниц – а заодно и Перрина, – начали докладывать Сеонид.
– Хуже, чем на севере, – недовольно говорил Фурен. На лбу у него поблескивало несколько капелек пота, но, видно, жара обоим Стражам не слишком досаждала. – Местная знать позапиралась в городских стенах. Деревни оставлены на милость людей Пророка. И разбойников, хотя этих тут немного. Повсюду люди Пророка. Думаю, Аллиандре будет счастлива вас видеть.
– Сброд, – фыркнул Терил, хлопая поводьями по ладони. – Ходят толпами, человек по пятнадцать – двадцать. Ни разу не видел, чтобы их было больше. Вооружены вилами да рогатинами. Оборванцы, словно нищие какие. Фермеров пугают, но разогнать их и в вязанки увязать – легче легкого. Королева, увидев сестру, руку тебе поцелует.
Сеонид открыла рот, потом взглянула на Эдарру, та кивнула. Полученное разрешение заставило Зеленую сестру сильнее прежнего поджать губы.
– Больше нет причин откладывать решение, лорд Айбара. – Она чуть заметно выделила слово «лорд», в точности зная, сколь много у Перрина прав на титул. – Ваша жена представляет могущественный Дом, а Берелейн – правительница Майена. Но салдэйские Дома здесь мало что значат, а Майен – самое маленькое государство. Айз Седай в роли посланницы придаст вам в глазах Аллиандре вес Белой Башни. – Возможно, припомнив, что Анноура тоже годится для этой роли, Сеонид торопливо продолжила: – Кроме того, я бывала прежде в Гэалдане, и мое имя хорошо известно. Аллиандре не только немедля примет меня, она прислушается к моим словам.
– Мы с Неварин пойдем с нею, – сказала Эдарра, а Неварин добавила:
– И убедимся, что она не скажет ничего лишнего. Только то, что нужно.
Сеонид явственно – для слуха Перрина – скрежетнула зубами и принялась разглаживать юбку, осмотрительно потупив взор. Анноура издала звук, похожий на рычание, и отвернулась. Она сама держалась в стороне от Хранительниц Мудрости и не желала терпеть их присутствие сверх необходимого.
Перрин чуть не застонал. Послать Зеленую сестру? Себе-то руки он, безусловно, развяжет, но Хранительницы доверяют Айз Седай еще меньше, чем он, и держат Сеонид и Масури на коротком поводке. К тому же недавно по деревням поползли слухи об Айил. Никто айильцев не видел, но в воздухе носились слухи: якобы орды Айил последовали за Драконом Возрожденным. Половина Гэалдана была уверена, что неподалеку день-два назад побывали айильцы, и каждая новая история звучала страннее и страшнее предыдущей. Аллиандре, наверное, слишком напугана, она его и близко не подпустит, стоит ей увидеть пару айилок, помыкающих Айз Седай. И когда прикажут прыгать, Сеонид будет прыгать, как бы она ни скрипела зубами! Что ж, рисковать Фэйли он не станет, не имея заверений в радушном приеме (туманное письмо, полученное несколько месяцев назад, не в счет). Как ни крути, выбора у Перрина просто не было.
– Маленький отряд эти ворота минует легче, чем большой, – наконец сказал Перрин, засовывая подзорную трубу в седельную суму. И кстати, меньше поводов для досужих сплетен. – Иными словами, ты, Берелейн, и Анноура. И может, лорд Галленне. Возможно, его примут за Стража Анноуры.
Берелейн радостно засмеялась, нагнувшись, сжала его плечо обеими руками. Конечно, она и не собиралась от своего отступаться. Ее пальцы ласково сжали руку Перрина, она сверкнула многообещающей улыбкой, затем, не успел он пошевелиться, выпрямилась, невинно, по-младенчески улыбаясь. Фэйли, с непроницаемым выражением лица, натягивала серые перчатки для верховой езды. Судя по запаху, улыбки Берелейн она не заметила. Она хорошо скрывала свое разочарование.
– Извини, Фэйли, – сказал Перрин, – но...
В ее запахе острыми шипами вскипел гнев.
– Уверена, муж мой, у вас с Первенствующей есть что обсудить до ее отъезда, – спокойно сказала она. Ее раскосые глаза были серьезны, а запах шершав, как грубое точило. – Лучше не откладывать важных дел.
Круто поворотив Ласточку, Фэйли отъехала к явно разозленной Сеонид и Хранительницам Мудрости, лица которых выражали неудовольствие. Но она не заговорила с ними, не спешилась, а вместо этого принялась хмуро рассматривать Бетал – вылитый сокол в своем высоком гнезде.
Перрин понял, что щупает свой нос, и поспешно отдернул руку. Крови, конечно, не было; просто было такое ощущение.
* * *
В напутственных указаниях Берелейн не нуждалась – Первая Майена и ее советница, Серая сестра, и без того знали, что говорить и что делать; их снедало нетерпение. Но Перрин призвал к осторожности и подчеркнул, что с Аллиандре говорить должна только Берелейн. Анноура окинула его холодным взглядом, в лучших традициях Айз Седай, и кивнула. Что могло означать как согласие, так и несогласие; Перрин сомневался, что она соизволит ответить словами и что он даже клещами вытянет из нее большее. Берелейн насмешливо скривила губы, хотя была согласна со всем сказанным. Или говорила, что согласна. Он подозревал, что она скажет все что угодно, лишь бы получить желаемое, и эти улыбочки не к месту тревожили его. Галленне убрал свою подзорную трубу, но в раздумье по-прежнему теребил поводья, несомненно прикидывая, как будет пробиваться из Бетала с двумя женщинами. Хоть волком вой...
С тревогой Перрин смотрел, как трое гонцов спускаются к дороге. Послание, что везла Берелейн, было кратким. Ранд понимал осторожность Аллиандре, но писал вот что: если она хочет защиты, то должна открыто выступить в его поддержку. Защита будет, пришлют солдат и Аша’манов, а если понадобится, то придет и сам Ранд, она должна только объявить о своем решении. У Берелейн нет причин менять послание хоть на волосок, несмотря на все ее улыбки, – Перрин считал их еще одним способом заигрывания. Но вот Анноура... Айз Седай поступают по-своему, и хорошо, если хотя бы Свету ведомо, почему они действуют так, а не иначе. Ну почему он не придумал какого-нибудь иного способа добраться до Аллиандре – без помощи сестры и не поднимая шума. И не рискуя Фэйли.
Три всадника достигли ворот, впереди – Анноура. Стражники быстро подняли пики, опустили луки и арбалеты, несомненно, как только она объявила о своем звании Айз Седай. Мало у кого хватит духа подвергать сомнению такое заявление. Маленькая заминка – и вот Анноура ведет отряд в город. На деле казалось, будто солдаты торопились пропустить путников в ворота, чтобы с холмов их никто не разглядел. Кое-кто всматривался в перелески на вершинах, и Перрину незачем было принюхиваться: он и так чувствовал беспокойство горожан – а вдруг там кто-то скрывается и вдруг этот кто-то, как ни невероятно сие звучит, узнает сестру.
Повернув на север, в сторону лагеря, Перрин первым поехал вдоль хребта, а затем, когда башни Бетала скрылись из вида, спустился к плотно утрамбованной дороге. Вдоль нее были разбросаны редкие фермы – дома под соломенными крышами, длинные узкие амбары, пожухлые выпасы и пожнивные поля, огороженные высокими стенами загоны для коз, но скотины почти не встречалось, а людей – и того меньше. Эти немногие, оторвавшись от работы, поглядывали на проезжавших мимо всадников с настороженностью – так гуси смотрят на лисиц. Айрам не спускал с них глаз, иногда трогал рукоять меча, торчавшего над плечом, наверное, желал обнаружить нечто большее, чем простой сельский люд. Хотя одет он был в зеленую полосатую куртку, от Лудильщика в нем мало что осталось.
