– Потому что ты хочешь научиться, – Харине рубанула в воздухе рукой. – Жадности сухопутники всегда поверят. Разумеется, чтобы проявить себя, кое-что тебе придется рассказывать. Что именно, я буду решать сама. Возможно, мне удастся направить ее нужным мне курсом.
В виски Шалон как будто впились жесткие пальцы. Она намеревалась рассказывать Кадсуане как можно меньше и как можно реже, пока не найдет способ освободиться от нее. Если же ей надо будет разговаривать с Айз Седай каждый день и, еще того хуже, в открытую врать ей, та выведает больше, чем Шалон хотелось бы. Больше, чем хотелось бы Харине. Намного больше. В этом нет сомнений, как и в том, что завтра взойдет солнце.
– Простите меня, Госпожа Волн, – сказала Шалон, собрав всю почтительность, какую сумела, – но если мне будет позволено сказать...
Она осеклась, когда Сарен Немдал, подскакав, осадила коня перед Морским Народом. Врата миновали последние из Айз Седай и Стражей, и Кадсуане заставила проход исчезнуть. Кореле, худенькая, но привлекательная женщина, разговаривала с Кумирой и смеялась, то и дело откидывая назад гриву своих черных волос. Мериса, высокая, с глазами еще синее, чем у Кумиры, с лицом красивым, но столь суровым, что могла бы смутить и Харине, отрывисто жестикулировала, отдавая указания четырем мужчинам с вьючными лошадьми. Все прочие подбирали поводья. По всей видимости, поляну вскоре предстояло покинуть.
Сарен была очень мила, хотя на ее красоте, разумеется, не могли не сказаться как отсутствие украшений, так и простое белое платье, которое она носила. Кажется, многим сухопутникам неведома радость сочетания различных цветов. Даже ее темный плащ был подбит белым мехом.
– Кадсуане, она попросила... поручила... мне сопровождать вас, Госпожа Волн, и помогать вам, – сказала Сарен, почтительно склоняя голову. – И я отвечу по возможности на все ваши вопросы. Помогу уяснить обычаи, насколько я сама их знаю. Я понимаю, что могу доставить вам неудобство своим присутствием, но когда Кадсуане приказывает, мы должны подчиняться.
Шалон улыбнулась. Видимо, Айз Седай не знают, что на кораблях сопровождающие выполняют работу, которую сухопутники поручают слугам. Харине могла бы рассмеяться и спросить, способны ли Айз Седай как следует выстирать белье. Неплохо бы привести ее в доброе расположение духа.
Но вместо того чтобы засмеяться, Харине одеревенела в седле, словно хребет ее превратился в грот-мачту, и широко открыла глаза.
– Никакого неудобства я не чувствую! – огрызнулась она. – Просто я предпочитаю... задавать вопросы кому-нибудь другому... например, Кадсуане. Да. Именно Кадсуане. И я не подчиняюсь ни ей, ни кому-то еще! Никому! За исключением Госпожи Кораблей! – Шалон нахмурилась; подобная несдержанность не в обычае ее сестры. Харине же, глубоко вздохнув, продолжила более твердым голосом, хотя все в той же не-привычной манере: – Я говорю от имени Госпожи Кораблей Ата’ан Миэйр, и я требую должного уважения! Я требую, слышишь меня? Слышишь?
– Я попрошу ее назначить кого-нибудь другого, – с сомнением промолвила Сарен, словно не ожидая, что эта просьба что-то изменит. – Вы должны понять, она дала мне на сегодня определенные распоряжения. Но мне нельзя выходить из себя. Есть за мной такой грешок. А ведь несдержанность губит логику.
– Я понимаю, что такое подчиняться приказам, – прорычала Харине, пригибаясь в седле. У нее был такой вид, будто она готова вцепиться Сарен в глотку. – Подчинение приказам я только одобряю! – почти рявкнула она. – Однако приказы, которые положено выполнять, могут быть забыты. О них больше незачем говорить. Ты меня поняла?
Шалон изумленно скосила на нее глаза. О чем она толкует? Какие такие приказы обязана исполнять Сарен и почему Харине хочет, чтобы о них забыли? Моад, не таясь, вздернул брови. Харине заметила его испытующий взгляд, и лицо ее превратилось в грозовую тучу.
Сарен будто ничего не замечала.
– Не понимаю, как можно нарочно забыть, – медленно сказала она, слегка нахмурив лоб, – но я подозреваю, вы имеете в виду, что нам стоит притвориться. Это так? – Она сокрушенно покачала головой, бусинки в ее косичках издали тихий стук. – Очень хорошо. Я отвечу на ваши вопросы, как смогу. Что вы хотите знать?
Харине громко вздохнула. Шалон могла бы счесть это признаком нетерпения, но ей показалось, что вздох был облегченный. Облегченный!
Испытывала она облегчение или нет, но Харине вновь стала сама собой, воплощением самообладания и властности, и встретила взгляд Айз Седай так, словно хотела заставить ту потупить взор.
– Можешь рассказать мне, где мы и куда направляемся, – предложила Харине.
– Мы находимся в Холмах Кинтара, – сказала Кадсуане, внезапно появившись рядом. Лошадь ее встала на дыбы, с копыт летели комья снега. – И направляемся в Фар Мэддинг.
Она не только удержалась в седле, она словно и не заметила, что лошадь вздыбилась!
– Корамур в этом самом Фар Мэддинге?
– Как я уже говорила, Госпожа Волн, терпение – большая добродетель. – Несмотря на то, что, обращаясь к Харине, Кадсуане воспользовалась надлежащим титулом, в ее поведении почтительности не было и в помине. – Ты поедешь со мной. Не отставай и постарайся не упасть. Будет неприятно, если мне придется везти тебя, как мешок с зерном. Когда доберемся до города, молчи, пока я не разрешу тебе говорить. Не хотелось бы, чтобы по неведению ты доставила нам хлопоты. Позволь Сарен быть твоим проводником. Ей даны на этот счет свои указания.
Шалон ожидала вспышки гнева, но Харине придержала язык, хотя и с видимым усилием. Как только Кадсуане развернулась, Харине сердито проворчала что-то под нос, но крепко стиснула зубы, когда лошадь Сарен сделала первый шаг. Очевидно, ее ворчание не предназначалось для ушей Айз Седай.
Отряд двинулся между деревьев на юг. Ехать с Кадсуане означало, как выяснилось, ехать позади нее. На самом деле рядом с ней ехали Аланна и Верин, но когда Харине решила присоединиться, хватило одного взгляда Кадсуане, чтобы понять – та будет лишней. И вновь ожидаемого взрыва не последовало. Харине только наградила почему-то хмурым взглядом Сарен, а потом рывком развернула лошадь, заняв место между Шалон и Моадом. Она не беспокоила расспросами Сарен, ехавшую по другую сторону от Шалон, только жгла взглядом спины женщин впереди. Не знай ее Шалон лучше, она сказала бы, что в этом взгляде больше угрюмости, чем гнева.
Шалон, со своей стороны, рада была ехать в молчании. Не до разговоров, когда на лошади еле держишься. Кроме того, она вдруг поняла, почему Харине ведет себя так странно. Должно быть, Харине старается вывести отношения с Айз Седай на спокойные воды. Наверное, так. Без особой нужды Харине никогда не обуздывала свой нрав. А сейчас она с таким напряжением сдерживает себя, что внутри наверняка вся кипит. И если ее усилия не приведут к желаемому результату, то кипяток, того гляди, выплеснется на Шалон. От таких мыслей у нее разболелась голова. Да поможет ей Свет и да направит ее, должен же быть способ не шпионить за своей сестрой и не лишиться наградной цепочки, и не оказаться назначенной на шаланду под командование Госпожи Парусов. Которая вечно предается унылым размышлениям, почему ей никогда не получить более высокую должность, и готова излить свое недовольство на любого, кто подвернется под руку. Плохо и то, что Мишайл может разорвать их брачные обеты. И все-таки должен быть какой-то способ.
