Полная энтузиазма, я влетела в вагон и,
плюхнувшись на диванчик, поглубже запихала под сиденье ноги. В поезде почти
никого не было, редкие пассажиры уткнули носы в книги. Надо же, мне и не пришло
в голову, что в метро можно читать. Куплю на обратную дорогу детективчик и
совмещу приятное с полезным.
Высокий дом постройки начала века радовал глаз
нежно-розовым фасадом, со стороны же двора выглядел серо-унылым. То ли краски
не хватило, то ли решили, что с изнанки и так сойдет. Как во многих старых
домах, в этом не было лифта, и пришлось пешком подниматься по безразмерным
пролетам.
Дверь распахнулась сразу, и весьма интересная
женщина примерно лет сорока приветливо спросила:
– Кого ищете?
Я протянула сумочку и спросила:
– Ваша, Маргарита Федоровна?
Дама резко изменилась в лице, отступив в глубь
коридора, неожиданно визгливо выкрикнула:
– Из милиции, да? За мной, да?
Я лихорадочно соображала, как поступить, но
Волкова, очевидно, восприняла мое молчание неправильно, потому что рыдающим
голосом заявила:
– Умоляю, не губите, выслушайте, я не
убивала Константина, только послушайте…
Глаза ее лихорадочно блестели, шея и лоб
покраснели, а щеки превратились в белые пятна.
– Пойдемте, пойдемте, – просила
Маргарита, – все расскажу, и поймете, что я ни при чем. Да проходите!
В первую секунду я хотела ее успокоить, отдать
сумочку и попросить бумаги. Но сейчас в голову закралась мысль: а что, если она
их не отдаст? Наверное, лучше разрешить даме высказаться. Навряд ли она станет
изливать душу перед незнакомкой, а сотруднице милиции уже готова выложить
секреты…
Молча кивнув, я прошла на кухню. Маленькая
комнатка просто блестела: чисто вымытый кафель, сверкающая мойка и плита,
хорошенький беленький электрочайник…
– Кофе, чай? – засуетилась хозяйка.
– Чай, пожалуйста, желательно цейлонский,
без сахара, – попросила я и без паузы поинтересовалась: – За что убили
Константина Катукова?
Маргарита подскочила на месте:
– Боже, я не имею к нему никакого
отношения!
Я хмыкнула. Если долгие годы читаешь подряд
всю литературу на криминальную тематику, невольно научишься мыслить логически.
К тому же у меня, как у всех музыкантов, отлично развита память.
– Не надо говорить неправду. Данная
сумочка лежала в квартире у Катукова, а в ней ваш паспорт и ключи от его
апартаментов. Не думаю, что он доверил бы их абсолютно посторонней женщине.
– Вы не так поняли, – принялась
выкручиваться Маргарита, – я не имею ничего общего с убийством, а Костю
отлично знала.
– Вот и расскажите все по порядку, –
велела я, стараясь придать голосу уверенность, потом напряглась и припомнила
необходимые слова: – Добровольное признание облегчит вашу вину.
Маргарита нервно ухватила пачку «Парламента»,
я хотела было попросить ее не курить, но, подумав, промолчала. Пусть
расслабится. Клубы дыма поднялись к потолку, вместе с ними плавно потек и
рассказ.
Маргарита работает кассиром в супермаркете,
сутки сидит в магазине с полудня до полудня, сутки дома. Продукты у них
дорогие, простому человеку не по карману, находится супермаркет в самом центре,
поэтому его завсегдатаи люди более чем обеспеченные. Днем заглядывают дамы в
таких нарядах и шубах, что никаких модных журналов покупать не надо, просто
показ «высшей моды». К вечеру, ближе к полуночи, публика делается попроще, в
основном актеры близлежащих театров. Отыграют спектакль и вспомнят о хлебе
насущном, ну а после часа начинает подъезжать совсем специфическая публика.
Молодые люди в черных кожаных куртках, на джипах и неприметных «девятках», чаще
всего в обнимку с длинноногими раскрашенными девицами. Этим молочный отдел и
бакалея ни к чему, крушат прилавки в винном, скупают гастрономию, но ведут себя
вежливо и, как правило, оставляют Рите сдачу «на чай». Сменщица Волковой,
хорошенькая двадцатилетняя Олечка, жаловалась, что братки пристают к ней,
предлагают деньги и отдых за городом, но к Рите никто из бандитов не лез. К ней
вообще не приставали покупатели. То ли была не слишком хороша собой, то ли
вышла в тираж по возрасту.
Константин подошел к кассе в полпервого ночи.
Поставил несколько банок консервов, положил сосиски и бутылочку кетчупа «Чили».
Маргарита выбила чек и спросила:
– Знаете, что кетчуп невероятно острый?
Просто пожар.
– Правда? – удивился
покупатель. – Ну спасибо, пойду поменяю.
Потом разговорились, а через день Костя пришел
вновь. С тех пор он начал ходить регулярно, и Рита поняла, что мужчина холостяк
и не стеснен в средствах. К тому же он понравился ей с первого взгляда –
темноволосый, кареглазый, мило улыбающийся. Пахло от Константина хорошим
одеколоном, одежда явно была не с Черкизовского рынка, а расплачиваясь, он
частенько клал у кассы сотовый телефон и ключи от машины. Словом, Рита
принялась одеваться на работу, как на праздник, тщательно краситься и даже
разорилась на настоящие французские духи.
Через месяц у них начался необременительный
роман. Особых надежд ни одна, ни другая сторона не питали, но, встречаясь
примерно раз в неделю, отрывались по полной программе, в основном на
холостяцкой квартирке у Катукова. Он оказался отличным любовником, нежным,
ласковым, и всегда старался доставить партнерше удовольствие. Причем не только
в постели, дарил милые пустячки, цветы, сыпал комплиментами. Скорей всего у
него были и другие женщины, пару раз Рита находила в ванной чужие заколки, но
кассирша не делала из этого открытия трагедии.
Замуж за Константина она не собиралась, два
неудачных брака начисто отбили охоту к семейной жизни. Не смущало Риту и то,
что Костя очень мало говорил о себе. Любовница знала лишь о его работе в театре
«Рампа», но никаких спектаклей там не видела.
– У меня не слишком большие роли, –
усмехался Костя, – но надеюсь со временем пробиться.
