Неизвестно, сколько бы продлилось подобное
состояние, но однажды Леночка увидела в магазине огромное двуспальное одеяло из
овечьей шерсти. Костя постоянно мерз и давно мечтал о таком.
Обрадованная Лена моментально купила одеяло.
Продавщица выдала ей огромный, почти несминаемый и довольно тяжелый тюк.
Женщина призадумалась. Тащить через полгорода к себе домой поклажу не хотелось,
нести в находящийся в двух шагах театр тем более. Все начнут хихикать и
спрашивать, скоро ли свадьба. Оставалось одно – доставить покупку сразу Косте.
Катуков жил рядом с «Рампой», и у Лены в сумочке лежали ключи. Было только одно
«но». Костик убедительно просил любовницу приходить исключительно по субботам.
– Это твой день, дорогая, – ласково
щебетал мужик, – в остальные не появляйся. В будни частенько наведывается
мама, она у меня дама серьезная, может наговорить гадостей…
Лена поколебалась и решила один раз нарушить
неписаное правило. Уже захлопывая дверь, женщина поняла, что совершила
глупость. Из кухни доносилось пение. Маменька явно готовила сыночку калорийный
обед. Костюмерша хотела бросить одеяло у входа и убежать, но тут в прихожую
вылетела тетка и грозно поинтересовалась:
– Кто там?
Литвинова замерла, как громом пораженная.
Стоящая перед ней дама в цветастом фартуке совершенно не походила на вредную
старушку, а если она все же являлась матерью Константина, то, очевидно, владела
средством Макропулоса, потому что с виду элегантной блондинке можно было дать
не больше тридцати.
– Вы к кому? – спросила «маменька».
Лена еле-еле отлепила язык от нёба и
залепетала:
– Одеяльце тут вот купила, очень хотела…
– Ничего не понимаю, – всплеснула
руками женщина и крикнула: – Костик, поди сюда!
Дверь из ванной распахнулась, и на пороге
появился актер в махровом халате и с мокрой головой.
– Что такое, Ниночка? – бархатным,
ласковым голосом поинтересовался он у блондинки.
Лена вздрогнула и почувствовала дикий укол
ревности. До сих пор она считала, что подобным тоном Костя разговаривает только
с ней. Тем временем Катуков отвел от лица полотенце, увидел Лену, вздрогнул и
расхохотался:
– Говорил же, приходи только в субботу!
– Хочешь сказать, что это твоя
мама! – злобно прошипела Лена, ткнув в сторону нагло улыбающейся блондинки
пальцем.
– Нет, – вновь засмеялся
Костя, – знакомься, это Нина. – Потом повернулся к женщине в фартуке
и сказал: – А это…
– Погоди, погоди, – остановила его
блондинка, – дай сама догадаюсь… Рита, правильно?
– А что, еще какая-то Рита есть? –
помертвевшими губами спросила Лена, садясь в прихожей на стул.
Почему-то отказывались служить ноги, а в
висках мелко-мелко застучали молоточки. Нина с жалостью глянула на Лену, потом
тихонько толкнула Костика. Тот подошел к костюмерше и нежно произнес:
– Пойдем побалакаем.
Лена на ватных, непослушных ногах двинулась в
кухню. Блондинка куда-то испарилась. Костя сел за стол и с укоризной выдохнул:
– Просил же только по субботам
появляться, сама виновата!
Лена почувствовала, как по щекам поползли
слезы.
– Ты меня не любишь!
Костик задумчиво повертел в руках зажигалку.
– Нет, люблю.
– Зачем тогда Нина?
Любовник отошел к окну, покачался на пятках,
потом взъерошил всегда аккуратно уложенные волосы и сообщил:
– Хорошо, попробую объяснить.
Почти полтора часа актер пытался вложить в
голову Лены две простые мысли. Во-первых, он не приспособлен для житья с одной
женщиной, во-вторых, кроме костюмерши, у него есть еще две – Нина Никитина и
Рита.
– Они знали про меня? – всхлипнула
Лена.
Котик кивнул. Костюмерша зарыдала. Катуков
принялся капать в стакан валерьянку. Он уже смирился с мыслью, что день пропал
и придется выслушивать истерику.
Успокоилась Лена к вечеру. Костик поймал такси
и сказал:
– Спасибо за одеяло, жду в субботу.
Литвинова только кивнула, но в выходной не
поехала по знакомому адресу, просто не могла переступить порог квартиры мужика
и лечь на диван, где до нее весело проводили время другие. Пару раз Костя сам
приезжал к ней в гости, но это было уже не то, очарование встреч пропало. Потом
они примерно месяц не встречались, сталкивались только по работе. Затем Костя
пришел в гладильную и прямо спросил:
– Я так понимаю, что нашим отношениям
конец?
Лена лишь кивнула.
– Тогда верни ключи.
– Для другой понадобились? –
фыркнула костюмерша, роясь в сумке. – Мне жизнь поломал, за следующую
принялся?
– Ты сама не захотела больше
встречаться, – отрезал Костик и ушел.
Впрочем, он попытался сохранить с костюмершей
видимость добрых отношений. Всегда улыбался ей при встречах, осведомлялся о
здоровье, иногда даже дарил букетики. Кое-кто в театре пребывал в уверенности,
что у них до сих пор длится роман…
Я подождала, пока Лена выговорится, и
осторожненько наступила на больную мозоль:
– Не знаете случаем, Нина и Рита где
живут?
Литвинова принялась тереть нос довольно
грязным платком. Молчание затянулось.
Я решила действовать, как милиционер:
– Кто-то из любовниц убил Костю, разве
справедливо, если преступница останется безнаказанной?
Костюмерша уставилась в окно, потом с усилием
выговорила:
– Нина – парикмахер, в салоне «Эльдорадо»
работает, на Кустанаевской, фамилия ее Никитина. Рита – кассирша из
супермаркета на Тверской, впрочем, есть и еще одна – Яна, в школе 2593
преподает, в новом районе, Куракино. Учительница младших классов, представляю,
чему она детей научит! Наверное, у Катукова три бабы – это норма. Кобель он!
И она снова тихо заплакала. Я выскользнула за
дверь и, проплутав по коридорам, вышла на слякотную улицу. Если любовь
доставляет такие переживания, то слава богу, что я прожила, не ведая этого
чувства.
Глава 8
Часы показывали ровно три, когда я вошла в
ворота оптового рынка. Что ж, если уж живу у Кати дома, следует подчиняться
заведенным порядкам.
