Из духовки полился дивный аромат. Собаки
улеглись у балкона, поглядывая на меня преданными глазами. Это что, сейчас еще
сварганим десерт из печенья и творога под названием «Шалаш». Милая женщина,
торговавшая на морозе пачками «Юбилейного», охотно выдала секрет. Сначала берем
пакет, самый обычный, расстилаем на столе. Открываем пачки с отечественным
печеньем – то ли из патриотизма, то ли для того, чтобы я купила ее ассортимент,
продавщица настаивала именно на российском продукте. Нужно всего двадцать
четыре штуки и еще две пачки творога и какао. На пакет следует выложить
двенадцать печеньиц – три в ширину и четыре в длину. Причем не забудьте каждое
обмакнуть в блюдечко с чаем, вообще полагается вымочить бисквитики в вине, но и
заварка отлично подойдет. Так, в первую пачку творога добавим сахар по вкусу и
размажем смесь по печенюшкам, а сверху аккуратненько уложим другие двенадцать
штук. Вторая пачка творога смешивается тоже с песочком и двумя столовыми
ложками какао. Творог делается розово-коричневым, и его тоже вываливают на
«Юбилейное». А вот и самый ответственный момент подоспел. Помните, по ширине
печеньиц три? Берете снизу два боковых, справа и слева, и складываете домиком.
И так всю длину. Получается симпатичный шалашик. Сверху обмазываете помадкой из
какао, аккуратно заворачиваете в пакет – и в холодильник на часок. Ей-богу,
рассказать дольше, чем сделать, и…
– Просто безобразие, – раздалось за
спиной.
Я обернулась и чуть не расхохоталась. На
пороге, уперев руки в боки, стояла обозленная до предела Виктория. Волосы дама
собрала под шапочку, тело запрятала в роскошный вульгарно-зеленый шелковый
халат, но лицо выглядело эффектнее всего. Оно все оказалось намазано чем-то
красноватым, в черную точечку. Так, понятно, косметическая маска.
Боясь нарушить массу, покрывающую физиономию,
Виктория пыталась выразить негодование, минимально двигая мускулами лица. Рот
она чуть-чуть приоткрывала, из-за чего гневная тирада звучала особенно смешно.
– Просто безобразие, – кипятилась
Виктория, складывая губы куриной гузкой. – Вам, душечка, очевидно,
неизвестно, что маску следует держать на лице, полностью расслабившись,
желательно лежа при этом в теплой воде. А в вашем доме дурацкий водопровод! Ну зачем
включили воду на кухне?
Я только усмехнулась. В прошлой жизни, которая
была так давно, что и не вспомнить, я тоже крайне тщательно следила за своей
внешностью и здоровьем. Раз в месяц в обязательном порядке посещала терапевта,
сдавала анализы, еженедельно ходила в Институт красоты на массаж… Полочка в
ванной ломилась от разнообразных баночек, коробочек и бутылочек. Голубая глина
из Израиля, чтобы очистить кожу, абрикосовый пилинг фирмы «Сент-Ив»,
стягивающая пленка от Диора, лифтинг от «Л`Ореаль», питательный дневной, ночной
разглаживающий кремы… И маски я делала по всем правилам: лежа в полутемной
спальне на кровати, практически без подушки, с тампонами, вымоченными в чайной
заварке, на глазах.
Но вот парадокс. Все предпринятые усилия не
давали никакого эффекта. Я постоянно болела, плавно перетекая из простуды в
ангину, грипп и воспаление легких. Аллергия была такой, что стоило только
приблизиться к Михаилу, выкурившему до этого сигарету, как начинался
душераздирающий кашель. Соседская собака лишь заглядывала в лифт, где стояла я,
как красные глаза, чесотка и непробиваемый насморк были обеспечены, по крайней
мере, на неделю. Не лучше обстояло дело и с внешностью. Вопреки всем мерам кожа
оставалась бледной, под глазами красовались синяки. А у глаз собиралась сеть
довольно заметных морщинок.
Сейчас же я вообще не делаю ничего, честно
говоря, иногда забываю умыться на ночь. Впрочем, изредка запускаю пальцы в
пластмассовую коробочку с ночным кремом «Ламинария», купленным Юлей за
пятьдесят рублей в переходе метро. По врачам ходить тоже недосуг, и анализы я
не сдаю, да и витамины не пью. И что? Только сегодня видела в зеркале
жизнерадостную, розовощекую физиономию с блестящими глазами. Сережка и Юля
курят, а я ни разу не кашлянула, более того, ношусь по морозу в тоненьких
замшевых сапожках – и никакого намека на простуду. К тому же мопсы и
стаффордширица плотно поселились в моей кровати и по утрам я, чертыхаясь,
вытряхиваю из простыни кучу мелких собачьих волос – Муля, и Ада, и Рейчел,
простите за тавтологию, линяют как собаки. Но никакой аллергии нет, противная
болячка покинула меня без следа, это ли не чудеса!
– И в следующий раз не мешайте, –
закончила тираду Виктория и прибавила: – Пойду полежу на диване, маска должна
подействовать, надеюсь, никто не ворвется в мою спальню!
Резко повернувшись, фурия вылетела из кухни, и
тут же из прихожей раздался веселый голос Сережки:
– А у нас опять умопомрачительный ужин!
Рыбу проглотили в мгновение ока, отложив
крохотный кусок для гостьи, и вылизали сковородку. Появление «Шалаша» вызвало
буйный восторг.
– Замечательно, – бормотала Юля,
откусывая гигантские куски, – восторг, боюсь только, придется новые джинсы
покупать…
– Оригинальный дизайн, – вторил
Сережка, окидывая взглядом домик из печенья, – только я бы вот здесь поставил
пенек из бисквита, а на него посадил шоколадного Владимира Ильича с рукописью.
Что он там, в Разливе, писал? «Государство и революция»? Или «Два шага вперед –
три назад»? Надо же, ведь сдавал историю КПСС в школе, а ничего не помню.
– У тебя была не история КПСС, –
поправила я, – а обществоведение.
– Один шут, – вмешалась Юля, –
а идея с Владимиром Ильичем отличная, но я бы еще водрузила рядом Надежду
Константиновну.
– Это кто такие? – спросил
Кирка. – И почему их надо возле шалаша пристраивать?
Мы перестали есть и уставились на мальчишку.
– Кирка, – спросила я, – у тебя
история в школе есть?
– Конечно, – хихикнул мальчик.
– Что проходите?
– Иван Грозный,
политик-реформатор, – не задумываясь, выпалил школьник.
– Надо же, – восхитился Сережка, –
я только помню, как он своего сыночка порешил.
– Они просто не добрались до семнадцатого
года, – поспешила я оправдать Кирюшку.
– Ты не знаешь, кто такие Ленин и
Крупская? – поинтересовался старший брат.
– А, – протянул Кирка, –
слышал, он вроде Гитлера, революцию сделал, а она не знаю кто.
– Жена его, – вздохнула Юля, –
верная спутница и товарищ по партии.
– Ну до чего времена изменились, –
восхитился Сережка, – я в его годы был октябренок – внучонок Ленина.
– Ты был в этом возрасте уже пионер – всем
ребятам пример, – хихикнула Юля.
