– Ну, в объеме средней школы, читаю со
словарем.
– Понятно, – развеселился еще больше
мальчишка, – слушай перевод. Высококачественное мыло для детей. Выполнено
в виде привлекательных ракушек, не имеет запаха, не вызывает аллергии, можно
использовать для грудных младенцев. Растворяется мгновенно и не оставляет
налета на ванной.
Кирюшка перевел дух и глянул в кастрюльку.
– Ну все как обещали: и растворилось без
следа, и кастрюлька чистая!
– Безобразие! – пришла я в себя. –
Полное безобразие! Мне продавец посоветовал на оптушке!
– А он небось, как ты, английский знает в
пределах школьной программы, – веселился Кирюшка. – Одно не пойму,
как это к нему до сих пор никто не вернулся и не врезал в пятак.
Я тяжело вздохнула:
– Вроде я была первым покупателем.
– Интересно, – спросил Кирка, –
сколько раз его сегодня побьют?
Около девяти вечера я позвонила Марии
Леонидовне Раух:
– Ваш телефон дал мне Георгий Львович
Дааз…
– Чудненько, – пропел хорошо
поставленный голос. – У вас мальчик или девочка?
– Два мальчика, – растерялась я.
– Каков возраст?
– Двадцать пять и одиннадцать…
– Ну со старшим уже поздно, а с младшим
можно попробовать.
– Что? – изумилась я.
– Как – что? – начала терять
терпение собеседница. – Вы же хотите обучать детей игре на фортепиано?
Завтра в три часа дня можете? Ребенка приводите с собой, я занимаюсь только с
подающими надежды.
Вечером, свернувшись клубочком посередине
собачьей стаи, я уже совсем было заснула, когда в голову пришла простая, как
веник, мысль. Почему благодетель семьи Катуковых, господин Базиль Феду, Вася
Федулов, почему сей миллионер завещал богатство Анне Федоровне, Яне и Славе?
Отчего он обошел в завещании Костю? Не знал о его существовании? Полный бред!
Федулов удрал из России в 1974 году. Косте исполнилось три года, а Славе два.
Очень странно, если учесть, что Котик проживал вместе с матерью на улице
Первого жокея, а Славика отдали Наталье Федоровне… Причем, насколько я поняла,
буквально сразу, чуть ли не в десятидневном возрасте. Может, Костя чем обидел
Василия? Ударил машинкой, и сосед на всю оставшуюся жизнь затаил злобу?
Большего бреда не бывает. Хотя вполне вероятно, что в 90-х годах они начали
переписываться, и произошел конфликт. Ага, посылает письма по новому адресу, а
в завещании указывает старый, да уж! Опять бредятина! Ну чем ему не угодил
трехлетний Катуков? И кто убил актера?
Так и не найдя ответа на эти вопросы, я
провалилась в тревожный сон.
В час дня я входила в Кирюшкину школу.
Учительница Лариса Захаровна не выказала при виде меня никакого восторга.
– Ваш мальчик, – отчеканила
она, – во время урока считает ворон. Рассказываю о построении музыкальной
фразы, а он ручку по парте гоняет!
Я тяжело вздохнула. Небось плохо и скучно
рассказываешь! И потом, построение фразы! Детям, которые даже не знают, как
выглядит нотный стан!
Лариса Захаровна нервно встала и принялась
обмахиваться тетрадкой. Я поглядела на ее мелкое крысиное личико с острым
носом, на нелепо взбитые, явно «химические» кудри, на внезапно покрасневшие
щеки, шею и вздохнула. Все ясно – климакс. Последний концерт затихающих
гормонов и связанные с этим «прелести» – приливы, депрессия, головная боль,
бессонница, прибавка веса… А еще нужно за копеечную зарплату вбивать в тупые
детские головы понятия об опере, симфонии, гармонии.
Педагогам вообще тяжело. Пожалуй, это
единственная профессия, где человек сам оценивает свой труд. Ну вдумайтесь,
если ребенок ничего не понял на уроке, умирал от скуки и получил «два», в
конечном итоге получается, что учитель сам себе вывел «неуд». Значит, плохо
подал материал, не заинтересовал, не сумел растолковать.
Ну не объяснять же эту истину Ларисе
Захаровне! Совершенно не собираюсь воспитывать эту даму, мне нужно всего лишь,
чтобы Кирюшка получил четверку, поэтому я расплылась в самой сладкой улыбке и
прощебетала:
– Ах, дорогая Лариса Захаровна! Он очень
увлечен вашим предметом, вчера весь вечер на тест отвечал!
– Да, – признала музычка, –
поставила «отлично», великолепно сделанная работа.
– И потом, – неслась я
дальше, – он просто не может не любить музыку, ведь живет, можно сказать,
внутри ее.
– Не понимаю, – промямлила Лариса
Захаровна.
– Я закончила консерваторию, –
потупила я скромно глаза, – выступаю в концертах.
– Фортепьяно! – всплеснула руками
учительница.
– Арфа.
– Ах, – оживилась дама, – мне
вас бог послал! Мальчик у вас замечательный, непоседа немного, да это ерунда.
Впрочем, до меня тут работала абсолютно безответственная старуха, можно
сказать, пустое место, вот дети и не привыкли к настоящим требованиям.
Я размеренно кивала головой, понимая, что
следом за речью последует просьба. Так и вышло.
– Меня обязали организовать
концерт, – взволнованно объясняла потерявшая всю свою спесь дама. –
Придут из префектуры, начальство… Но как сделать это с детьми, которых никто
даже петь не учил? Впрочем, нашлось несколько девочек, играющих на пианино, и
Леня Кац из восьмого класса со скрипкой.
Но этого количества талантов явно было мало
для полноценного представления, вот и приходится нагружать родителей. Слава
богу, папы и мамы проявили полное понимание. Отец двоечника Волынкина спляшет
русский танец, старшая сестра Маши Козловой покажет пантомиму, бабушка Оли
Суворовой придет с дрессированными собачками, вот еще бы я с арфой! И просто
прелесть!
– Конечно, приду, – заверила я
Ларису Захаровну, лихорадочно соображая, где взять арфу, – обязательно
буду, с превеликим удовольствием!
Тут зазвенел звонок, и в класс ворвались дети.
Первым несся Кирюшка, размахивающий рюкзаком.
– Иди сюда, шалунишка, – улыбнулась
Лариса Захаровна.
Кирка опустил глаза и, изображая полнейшее
смирение и покорность, поплелся к лобному месту.
– Уж извините, – быстро сказала
я, – можно я заберу сына с урока, идем к врачу.
– Конечно, – разрешила Лариса
Захаровна, – он молодец, отлично работу выполнил дома, если так пойдет, в
этом полугодии «четыре» выйдет, а во втором, даст бог, и пятерочка получится.
