– Молотова, Молотова, – забубнил парень. –
Напомните, что она у нас заказывала: окна или двери?
– Так вы строительная контора, –
протянула я, сразу теряя интерес к АО «Миотал». Все понятно, ремонтируя новую
квартирку, Танюша, естественно, ставила стеклопакеты и дубовые двери.
Домой я вернулась расстроенная. Время шло, а я
ни на миллиметр не приблизилась к желанной цели. Может, притаиться во дворе за
кустом и осуществлять, так сказать, наружное наблюдение за квартирой Татьяны?
Ей-богу, больше в голову ничего не пришло. Оставалась лишь одна слабая надежда
на три номера, по которым вчера никто не отвечал. Но уже через полчаса отпала и
она. Первый принадлежал мастерской, устанавливающей стиральные машины, второй –
магазину «Ткани», а по третьему бодрый голос оповестил: «Рекламное агентство
«Альбатрос». Но ни на одном из предприятий не работал мужчина с красивым именем
Слава.
Отбросив ненужную книжку, я принялась ходить
взад и вперед по комнате, мучительно соображая, что же теперь делать. Все концы
оборваны, наверное, все же придется идти в милицию. Представляю, как меня там
встретят!
Вечером, подтыкая Кирюшке одеяло, я услышала
его сонный голос:
– Лампочка, музычка просила напомнить,
что ты согласилась играть на концерте.
О господи, совсем забыла? Ну вот еще одна
трудноразрешимая задача. Где раздобыть арфу? Купить? Она стоит бешеных денег,
взять напрокат?
Провертевшись без сна в кровати, я наконец
сообразила, как действовать. Моя собственная арфа, отличный инструмент,
созданный трудолюбивыми немецкими мастерами, хранится, насколько я знаю, в
гараже на нашей с Михаилом даче. Дом у нас зимний, с АГВ, горячей водой и
телефоном, но ни я, ни супруг не являлись большими поклонниками свежего
воздуха, в Алябьево мы приезжали только летом, предпочитая проводить остальное
время года в городе.
Как только я бросила концертировать, арфу
уложили, вернее, поставили в большой черный футляр и отнесли в отдельно стоящий
у самого забора гараж. У домика есть чердак, где хранилась всякая ненужная
чепуха, среди нее и моя многострадальная арфа. Скорее всего она так там и стоит
в ожидании хозяйки.
Значит, завтра поеду в Алябьево и залезу на
чердак. Если инструмент еще там, найму машину и доставлю арфу в Москву. Ну вот,
одна проблема решена.
Утром я выпроводила детей и тут же машинально
выбросила в форточку ключи. Снизу незамедлительно понесся крик:
– Лампадель, кинь ключарики, на полочке
забыл!
– Уже бросила! – заорала я,
выглядывая в форточку.
– А где они? – надрывался
Сережка. – Не вижу!
Минут пять он рассматривал тротуар, потом
вновь задрал голову и присвистнул.
– Что такое? – спросила я,
по-прежнему вися в форточке.
– Глянь на тополь! – сообщил
Сережка.
Я перевела взгляд на большое раскидистое
дерево, растущее прямо возле окна, и ахнула. Связка ключей, поблескивая
оранжевым брелком сигнализации, мирно покачивалась на верхушке.
Следующие полчаса мы безрезультатно пытались
сбить связку. Сначала кидали в нее камнями и даже иногда попадали, потом трясли
многострадальное дерево, затем Сережка открыл, несмотря на мои негодующие
крики, заклеенное на зиму окно и попытался дотянуться до ключей шваброй. В
результате он чуть не выпал наружу.
Мы с Юлей едва успели ухватить его за джинсы.
– Хватит, – заявила девушка, –
не собираюсь из-за каких-то ключей преждевременно становиться вдовой!
Я была с ней совершенно солидарна.
– Что делать? – метался Сережка по
кухне. – В полдень встречаюсь с заказчиком в Капотне!
– Езжай на метро, – предложила я.
– Так оно туда не ходит, – всплеснул
руками парень, – а автобус там появляется когда захочет, без всякого
расписания. Катастрофа, меня начальник убьет, ремней из спины нарежет, а из
зубов сделает ожерелье и повесит на шею.
– По-моему, ты слегка
преувеличиваешь, – улыбнулась я.
– Нужно позвонить в Службу
спасения, – сказал Кирюшка, – они кошек стаскивают, им наши ключарики
достать – тьфу.
– Почему ты не поехал в школу на
троллейбусе? – запоздало возмутился старший брат.
– Ну не мог же я тебя бросить в
беде, – хитро прищурился младшенький, роясь в листочках у телефона. –
Нашел, звоните.
Примерно через час веселые молодые люди, одетые
в красивые темно-синие комбинезоны с буквами МЧС на спине, задрав голову,
рассматривали тополь. Пары минут хватило им для оценки ситуации. Бригада
действовала быстро и слаженно. Из микроавтобуса достали длинную раздвижную
лестницу, и смешливый парень примерно Сережкиного возраста, быстро-быстро
перебирая руками и ногами, вмиг добрался до вершины.
– Ловко! – восхитился довольный
Сережка, принимая ключи. – Ну прямо как в кино.
Глава 28
Наконец-то все уехали. Сначала, отчаянно
чертыхаясь, умчался Сережа. Кроме него, в машину влезли ворчащая Юля и крайне
недовольный Кирюшка.
– Ну зачем к третьему уроку идти? –
ныл мальчик. – Ерунда получается, просто дрянь собачья. Ну что я скажу,
где с утра был?
– А как ты объяснишь завтра, где сегодня
время провел? – поинтересовалась я.
– Записку напишешь классной.
– Какую?
– Да любую. Мол, извините, ходили к
стоматологу, а он принимает только с утра, у нас все так делают!
– Сейчас напишу, – обрадовалась
я, – еще лучше будет, просто идеальный ученик: и к врачу сходил, и на
оставшиеся уроки явился.
Кирюшка прикусил язык, но было поздно.
Вооруженный листочком с незатейливым «алиби», он молча пошел к лифту, сопя от
возмущения. Такие звуки издает Муля, когда я отнимаю у нее нечто крайне
желанное – щетку для одежды или Сережкины носки.
Потом умелась Виктория. До этого она долго
обзванивала все московские салоны, выискивая самый-самый. Наконец выбор пал на
парикмахерскую «Велла».
– В конце концов, гадкая краска была
произведена их фирмой, – причитала гостья, тщательно пряча прядки
лягушачьего цвета под платок. – Еще подумаю, следует ли оплачивать их
услуги, во всяком случае, добьюсь значительной скидки!
Грозно сдвинув брови, она двинулась к двери.
«Спаси господи салон «Велла» от разрушений, а
его служащих от мучительной смерти под обломками здания», – подумала я и
кинулась собираться.
