– Невольно, конечно. Она явилась на
квартиру к Волковой и налетела там на оперативника. Недолго думая, назвалась
работницей супермаркета Татьяной Павловной Молотовой и дала телефон Михаила.
Глупый, даже дурацкий поступок. Мы, естественно, узнав, что в продмаге нет
никакой Молотовой, заинтересовались ложной информацией и начали следить за
Михаилом и Татьяной, потом вышли на Славу, ну а уж затем размотали клубок и
сообразили, что толстяк кого-то прячет на чердаке на даче Михаила. Наружное
наблюдение доложило – приезжал в Алябьево, взял из багажника канистру, пакет,
из которого высовывались буханки хлеба, а через десять минут вернулся с пустыми
руками и уехал. Это показалось подозрительным, вот и решили проверить.
– А как вы догадались, что я –
Ефросинья? – выпалила я.
– Ну, к тому моменту мы знали все: про
завод, витамины и про исчезновение жены Громова. Понимали, почему он скрывает
сей факт от всех, и, когда вы мне ткнули под нос липовое удостоверение с
фамилией «Романова», на меня как озарение нашло: да вот же она, Ефросинья! Есть
еще вопросы?
Мы покачали головами.
– Тогда ответьте, Лампочка, как вы вышли
на Риту Волкову?
– Случайно прихватила в прихожей с
вешалки забытую ею сумочку. Ваши сотрудники, когда осматривали место
происшествия, наверное, не заметили вещичку.
– Головотяпы! – в сердцах сказал
Володя. – Руки им оторвать.
Эпилог
Прошел почти месяц со времени описываемых
событий. Михаил и Слава сидят в Бутырке. Я заперла квартиру Громова и не взяла
оттуда ни одной вещи, не хочу, чтобы что-нибудь напоминало мне об Ефросинье. До
суда еще далеко, пока ведется следствие. Жалостливая Катя велела мне отнести
мужу передачу, но я отказалась и подала на развод. У меня к Михаилу особый
счет. Впрочем, надеюсь, они со Славой получат по заслугам, и мне еще долгие
годы не придется общаться с бывшим супругом.
Костя и Акулина тоже оказались на нарах. Женя,
сестра Лены Литвиновой, выздоровела. Очень медленно, но все же поправляется
Яна. Мне страшно хочется, чтобы она оправилась до судебного процесса и сидела
бы в первом ряду, глядя на брата. Катуков чуть не упал замертво, когда майор
Костин сообщил ему имя настоящей матери Славы.
Словом, всем в этой истории пришлось тяжело.
Лишь бывшая директриса Анна Федоровна Катукова никогда не поймет, что
произошло.
Геннадий Иванович Юровский, бесконечно ахая,
передал мне в руки очередную картину. Мы посовещались и решили пока ее не
продавать, денег на жизнь нам хватает. Катя по-прежнему оперирует, Сережа и Юля
бегают по делам, я веду домашнее хозяйство. Но Катюша уже присмотрела мне место
работы, впрочем, об этом как-нибудь в другой раз. Кирюшка учится, собаки
толстеют, кошки наглеют, хомяки делают запасы на зиму, жаба Гертруда мирно
впала в спячку.
Уехала домой, опустошив магазины, Виктория, и
мы рады, что она убралась до Нового года. Этот праздник лучше встречать в кругу
семьи.
28 ноября мы все в полном составе, кроме
животных, явились к Кирюшке в школу на концерт. Сережка и Кирилл втащили арфу.
Давно мне так не аплодировали, даже подарили цветы.
– Может, тебе вновь начать
концертировать? – спросила Катюша, когда наши мужчины поволокли арфу вниз.
Я покачала головой:
– Кому сейчас нужна арфа, да и время
ушло, на пороге сорокалетия поздно начинать карьеру на профессиональной сцене.
Катя хотела возразить, но тут со двора
донеслось:
– Эй, ключи от машины забыл на столике!
Я увидела лежащую на столике связку,
машинально швырнула ее в окно и сказала Катюше:
– Пошли.
Во дворе стояли понурые дети.
– Что случилось? – удивилась Катя.
Кирюшка без слов ткнул указательным пальцем
вверх. Мы задрали головы. На верхушке дерева покачивались ключи.
– Придется опять спасателей
вызывать, – вздохнул Сережка.
– Нет, – заорал Кирка, – только
не во дворе школы, да надо мной завтра все потешаться начнут!
– Не кричи, – велела Юлечка. –
Как их, по-твоему, достать?
Не успела она закрыть рот, как налетевший
порыв ветра качнул тополь. Связка, тихо брякнув, свалилась к моим ногам.
– Здорово! – завопил Кирюшка.
– Ну надо же! – восхитилась
Юля. – Как по заказу!
– Судьба, – сообщил Сережка,
подбирая отлетевший в сторону брелок сигнализации, – карма. Что ни делай,
будет так, как решено свыше.
Я тихо пошла к машине, вспоминая все
произошедшее со мной за ноябрь. Что ж, Сережа прав, от судьбы нельзя уйти,
убежать или уехать, не спрятаться от нее и за семью замками.
