Если она обладала хоть четвертью его опыта общения с Айз Седай, она бы ожидала.
Из Мадерина они выехали по дороге, ведущей в Лугард, однако, как только последние фермы исчезли из виду, их отряд свернул в лес. Стоило Мэту ступить под тень деревьев, как в голове снова закрутились кости. Это и было второй причиной его дурного настроения. Эти треклятые кости, которые барабанят у него в мозгу второй день подряд. Однако, вряд ли они остановятся прямо посреди лесной чащи. Что такого судьбоносного может случится в лесу? Так что Мэт старался держаться подальше от любых населенных пунктов, обходя стороной даже маленькие деревеньки. Рано или поздно кости остановятся, нужно только подождать.
Туон и Селусия направились к ручейку вымыть руки, делая друг другу знаки пальцами. Мэт был уверен, что в этом немом диалоге речь идет именно о нем. Если женщины таинственно шепчутся, склонившись голова к голове, можно точно утверждать…
Аматера вскрикнула, и все головы повернулись в ее сторону. Мэт и Джуилин быстро заметили причину – черная змея почти семь футов длиной быстро отползала от бревна, на котором сидел Джуилин. Лильвин, выругавшись, вскочила на ноги и выхватила меч. Джуилин среагировал так же быстро, обнажив короткий меч, и так резво бросился за змеей, что коническая шляпа слетела у него с макушки.
– Пусть ползет, Джуилин, – окликнул его Мэт. – Она же удирает от нас. Пусть ползет.
Судя по всему, у этой змеи под бревном было логово, и она очень испугалась, обнаружив наверху людей. Как хорошо, что черные копья живут по одной.
Джуилин помедлил, размышляя, что лучше – успокоить дрожащую Аматеру или погнаться за змей.
– А что это за змея? – поинтересовался он, обнимая Аматеру. Все-таки, вырос он в городе. Мэт ответил, и тот дернулся, словно передумал и вознамерился броситься за змеей снова. Однако мудро остался на месте. Черные копья очень проворны, а чтобы нанести удар коротким мечом, надо подобраться как можно ближе. Как бы то ни было, Аматера сейчас так сильно вцепилась в него, что Джуилину потребовалось бы некоторое время, чтобы высвободиться.
Подхватив шляпу, насаженную на древко воткнутого в землю ашандерея, Мэт нахлобучил ее на голову.
– Мы зря растрачиваем светлое время суток, – объявил он, собираясь оседлать привязанного рядом Типуна. – Пора трогаться дальше. Не затягивай там, Туон! Руки и так уже чистые.
Мэт попробовал было продолжить называть ее Драгоценной, но после того, как в Мадерине Туон заявила, что выиграла, она напрочь отказывалась откликаться на это прозвище и делала вид, что вообще ничего не слышит.
Само собой, торопиться Туон не стала. К тому времени, когда она вернулась, вытирая ручки о небольшое полотенце, которое Селусия после повесила на луку своего седла, чтобы подсушить, Нерим и Лопин уже закопали мусорную яму, собрали и упаковали остатки еды и запихнули все это в седельные сумки Нерима. Костер они залили водой, принесенной из ручейка в складных кожаных ведрах. Мэт, сжимая рукой ашандареей, уже был готов взгромоздиться на Типуна.
– Мужчина, отпустивший ядовитую змею, весьма странен, – растягивая слова, проговорила Туон. – Судя по реакции Джуилина, черное копье ядовита?
– Чрезвычайно, – откликнулся Мэт. – Но змеи не кусают просто так то, что не могут съесть, или то, что не представляет для них угрозы. – Он собрался засунуть ногу в стремя.
– Можешь поцеловать меня, Игрушка.
Мэт замер. Она произнесла это достаточно громко, так что теперь все обернулись. Лицо Селусии было нарочито лишено всякого выражения, так что сразу становилось ясно, что она не одобряет эту затею.
– Прямо сейчас? – уточнил Мэт. – Может, вечером, когда встанем на ночлег, мы могли бы прогуляться…
– К вечеру я могу передумать, Игрушка. Пусть это будет каприз для мужчины, который отпускает ядовитых змей.
Может, она видит в случившемся одно из своих предзнаменований?
Сняв шляпу и воткнув ашандарей обратно в землю, он вынул трубку изо рта и целомудренно поцеловал ее пухленькие губки. С первым поцелуем нужно быть очень аккуратным. Не надо, чтобы у нее сложилось впечатление, что он слишком напорист или груб. Туон все-таки не девица из таверны, чтобы ее тискать или шлепать. И, ко всему прочему, он буквально чувствовал на себе взгляды окружающих. Кто-то хихикнул. Селусия закатила глаза.
Туон скрестила руки под грудью и устремила на него взор сквозь длинные ресницы:
– Я что, напоминаю твою сестру? – спросила она с опасными интонациями в голосе. – А то, может, и матушку?
Кто-то рассмеялся. И этот кто-то был явно не одинок.
Помрачнев, Мэт выбил остатки табака из трубки о каблук сапога и засунул ее, еще совсем горячую, в карман камзола. Шляпу он снова водрузил на ашандарей. Значит, она хочет настоящий поцелуй… И как это он мог думать, что ее хрупкая фигурка не заполнит его объятия? Туон в самом деле оказалась тоненькой и маленькой, однако ощущать ее в своих руках было удивительно приятно. Мэт наклонил голову, чтобы приблизиться губами к ее губам. Она далеко не первая женщина, которую он целует. Он знал, что делает. Как ни странно – а возможно, ничего странного в этом не было, – девушка не знала. Но из нее вышла способная ученица. Очень способная.
Когда Мэт, наконец, отпустил ее, Туон смотрела на него широко распахнутыми глазами и ловила ртом воздух. Впрочем, он тоже дышал немного неравномерно. Метвин одобрительно присвистнул. Мэт улыбнулся. Ну и как, интересно, она находит свой первый настоящий поцелуй? Он приложил все усилия, чтобы улыбка не вышла слишком широкой. Не нужно, чтобы она сочла, что он самодовольно ухмыляется.
Туон дотронулась пальцами до его щеки:
– Так я и думала, – проговорила она, слова казались тягучими, словно мед. – У тебя жар. Какая-нибудь из твоих ран наверняка воспалилась.
Мэт моргнул. От такого поцелуя у нее ноги должны были подогнуться, а она невозмутимо заявляет, что у него горячее лицо? Он снова рванулся к ней, – проклятье, на сей раз у тебя все-таки будут дрожать коленки! Но она уперлась рукой ему в грудь, пресекая все попытки.
– Селусия, принеси коробку с мазями, которую вручила мне госпожа Люка, – распорядилась она. Селусия бросилась к черно-белой кобыле Туон.
– У нас сейчас нет на это времени, – запротестовал Мэт. – Вечером я, так и быть, намажусь.
Эффект получился таким же, как если бы он молчал.
– Раздевайся, Игрушка – приказала она тем же тоном, каким понукала своей горничной. – Мазь будет жечься, но ты потерпишь.
– Да, не собираюсь я…
– Приближаются всадники, – сообщил Харнан. Он уже сидел верхом на своем гнедом, – Передние ноги мерина, украшали белые чулки, – сжимая в руке повод нескольких вьючных лошадей. – И один из них Ванин.
Мэт мгновенно оказался в седле Типуна и теперь мог разглядеть все в подробностях. К ним галопом приближалась пара всадников, вынужденных огибать поваленные стволы деревьев. Мэт тут же узнал мышастого мерина, принадлежащего Челу Ванину, ну а следом и самого Ванина. Только он мог сидеть на коне, словно мешок с салом, но при этом без видимых усилий поддерживать такую скорость. Этот молодчик и на диком вепре будет сидеть, как в кресле. И только теперь Мэт разглядел второго всадника, за спиной которого развивался плащ. У него возникло чувство, словно его пнули в живот. Мэт ни капли не удивился бы, если бы игральные кости в голове в этот момент замерли, но те упорно продолжали свои скачки. Что во имя Света, делает этот проклятущий Талманес в Алтаре?
