– Как я погляжу, слухи о том, что ты собираешь вокруг себя дичков, правдивы, – заметила Духара. – Что ж, очень жаль. Эй, вы двое, оставьте нас. Мне нужно побеседовать с Илэйн наедине. Если вы достаточно умны, то вечером вы уберетесь отсюда и разойдетесь в разные стороны. И передайте всем остальным, вам подобным, что я настоятельно рекомендую им последовать вашему примеру. Белая Башня не одобряет все эти сборища дичков. А всем известно, что, когда Башня чего-то не одобряет, содрогаются троны и государства.
Ни Сумеко, ни Алис и не думали пошевелиться. Алис лишь немного удивленно выгнула бровь.
– Они остаются, – холодно ответила Илэйн. Когда Сила наполняет ее, перепады настроения не так резки. Например, сейчас она ощущает равномерную ледяную ярость. – Им здесь всегда рады. Тебе же напротив… Элайда пыталась похитить меня, Духара. Похитить! Так что можешь уходить.
– Не очень-то радушный прием, Илэйн, а ведь я, едва приехала, сразу поспешила во дворец. А поездка, между прочим, выдалась весьма мучительной, так что и рассказывать не хочется. Андор всегда поддерживал добрые отношения с Башней. И Башне угодно, чтобы так и оставалось. Ты уверена, что хочешь, чтобы эти дички услышали все, что я хочу тебе сказать? Очень хорошо. Раз ты так настаиваешь. – Скользнув к одному из резных буфетов, она поморщилась при виде серебряного кувшина с козьим молоком и налила себе темного вина, после чего устроилась на стуле напротив Илэйн. Дени сделала жест, будто предлагала выдворить непрошеную гостью за дверь, но Илэйн покачала головой. Доманийка из Красной Айя не обращала никакого внимания на женщин из Родни, словно их не существовало вовсе. – Та женщина, что опоила тебя, Илэйн, понесла наказание. Ее выпороли у дверей ее собственной лавки на виду у всей деревни, – ожидая ответа, Духара сделала глоток из кубка.
Но Илэйн молчала. Она прекрасно знала, что Ронде Макуру выпороли вовсе не за то, что та напоила ее тем мерзким настоем, а за то, что похищение не удалось. Однако если рассказать об этом, Духара наверняка захочет узнать, откуда такие сведения, а это уже может привести к тому, что лучше пока сохранять в тайне.
Молчание затягивалось, и Духара, наконец, продолжила:
– Тебе следует знать, что Белая Башня желает, чтобы ты взошла на Львиный Трон. И чтобы добиться такого исхода, Элайда направила меня сюда, дабы я стала твоей советницей.
К собственному удивлению, Илэйн рассмеялась. Элайда направила к ней советницу? Какая нелепость!
– Рядом со мной уже есть Айз Седай, которые дают мне советы, если я нуждаюсь в таковых, Духара. Ты должна знать, что я не поддерживаю Элайду. Я бы не приняла от этой женщины и пары чулок.
– Твои так называемые советницы – мятежницы, дитя, – поучительным тоном провозгласила Духара, причем в слово «мятежницы» она вложила максимум презрения. Она взмахнула серебряным кубком. – Как ты думаешь, почему такое количество Домов выступает против тебя и почему еще столько же держится в стороне? Дело в том, что они отлично понимают, что на самом деле ты не располагаешь поддержкой Белой Башни. Но если я стану твоей советницей, их отношение изменится. Я возложу корону тебе на голову уже через неделю. Самое большее, через месяц или два.
Илэйн невозмутимо встретила пристальный взгляд Красной. Ей хотелось сжать кулаки, однако, усилием воли она заставила руки спокойно лежать на подоле.
– Даже если бы так и было, я все равно отказала бы тебе. Вот-вот должно прийти известие о свержении Элайды. Белая Башня воссоединится, и тогда уже никто не сможет упрекнуть меня в отсутствии поддержки с ее стороны.
Духара мгновение рассматривала вино в кубке, ее лицо – безмятежная маска Айз Седай:
– Хотя для тебя все будет немного не так радужно, как я описала, – продолжила она, будто не слыша слова Илэйн. – Мне кажется, ты не захочешь, чтобы эту часть нашего разговора слышали дички. И твоя телохранительница. Неужели она думает, что я сейчас наброшусь на тебя? Не важно. Как только корона будет возложена на твою юную головку, тебе придется назначить регента, потому что тебе самой предстоит вернуться в Белую Башню, чтобы закончить обучение и, наконец, пройти испытание на шаль. И не бойся, тебя не станут наказывать за побег. Элайда готова признать, что ты покинула Башню по приказу Суан Санчей. А вот твои попытки выдать себя за Айз Седай – другое дело. За это тебе придется поплакать, – Сумеко и Алис зашумели, и Духара словно внезапно вспомнила, что они тоже здесь. – Ах, так вы не знали, что Илэйн на самом деле всего лишь Принятая?
Илэйн вскочила на ноги и воззрилась на Духару сверху вниз. Обычно сидящий имеет преимущество над стоящим, однако сейчас ее глаза светились решимостью, а голос звучал твердо. Ей хотелось влепить этой женщине пощечину!
– Эгвейн ал’Вир возвысила меня до Айз Седай в тот самый день, когда ее саму возвысили до Престола Амерлин. Я избрала Зеленую Айя, и меня туда приняли. И не вздумай больше никогда говорить, что я – не Айз Седай, Духара. Чтоб мне сгореть, я такого не потерплю!
Духара поджала губы, так что они совсем превратились в ниточку.
– Подумай и ты увидишь, как обстоят дела на самом деле, – наконец проговорила она. – Хорошенько подумай, Илэйн. Даже слепому видно, как сильно ты нуждаешься во мне и в поддержке Белой Башни. Позже мы поговорим с тобой еще раз. Пускай мне покажут мои покои. Я, как никогда, хочу отправиться в постель.
– Тебе придется поискать комнату в гостинице, Духара. На всех кроватях в этом дворце уже спит по три, а то и по четыре человека. – Будь даже дюжина комнат свободна, Илэйн и не подумала бы селить там Духару. Повернувшись к ней спиной, она подошла к камину и стала греть руки. Позолоченные часы с маятником, стоявшие на каминной полке из резного мрамора, пробили три раза. До рассвета, должно быть, осталось еще столько же. – Дени, проследи, чтобы Духару проводили до ворот.
– Тебе не удастся так легко избавиться от меня, дитя. Никому не удавалось избавиться от Белой Башни. Подумай, и ты увидишь, что я – твоя единственная надежда.
Сопровождаемая шуршанием шелка, она прошествовала прочь из зала, и дверь с лязгом захлопнулась за ней. Скорее всего, Духара приложит максимум усилий, чтобы доказать свою необходимость, и устроит кучу каверз. Но всему свое время.
– У вас появились какие-нибудь сомнения? – осведомилась Илэйн, отворачиваясь от огня.
– Ни в коем случае, – откликнулась Сумеко. – Вандене и остальные считают тебя Айз Седай, значит, так оно и есть. – Ее голос звучал уверенно, однако у нее имелись собственные причины верить в это. Если выяснится, что Илэйн – самозванка, то все ее мечты о возвращении в Башню и о вступлении в Желтую Айя потеряют всякий смысл.
– Однако эта Духара верит в то, что говорит, – развела руками Алис. – Нет, я вовсе не сомневаюсь в тебе, что ты. Нет. Но эта женщина уверена в своих словах.
Илэйн вздохнула.
– Ситуация… несколько запутанная. – Да уж, все равно, что сказать, что вода – мокрая. – Я действительно Айз Седай, но Духара в это не верит. А если она поверит, то тем самым признает, что Эгвейн ал’Вир – Престол Амерлин. Так что Духара не сделает этого, пока Элайда не будет низложена. – Остается надеяться, что тогда уж Духара поверит. Или хотя бы смирится. Башня должна быть едина. – Сумеко, так ты прикажешь женщинам из Родни держаться группами? Во что бы то ни стало? – Тучная женщина подтвердила. В отличие от Реанне, Сумеко не обладала лидерскими качествами и не особо любила распоряжаться людьми. Жаль, что среди Родни не обнаружилось никого постарше, чтобы снять с нее это бремя. – Алис, ты проследишь, чтобы они подчинились? – Алис тут же без колебаний согласилась. Она стала бы идеальным кандидатом на роль главы Родни, если бы иерархия не определялась согласно возрасту. – Тогда мы сделали все, что могли. Вам уже давно следовало бы отправиться в постель.
