Книга Нож сновидений, страница 30. Автор книги Роберт Джордан

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Нож сновидений»

Cтраница 30

– Кэтрин Седай, Амерлин говорит, что ее… ее нужно передать Наставнице Послушниц. Она говорит, что Сильвиане Седай даны на этот счет инструкции.

– Итак, похоже, тебя сегодня вечером наконец-то высекут, – пробормотала Кэтрин с улыбкой.

Эгвейн терялась в догадках: питает ли та к ней личную ненависть, или возненавидела ее за то, что девушка представляет собой, или просто ненавидит всех. «Высекут». Она никогда не видела подобного, но с описанием была знакома. Судя по всему, экзекуция в высшей степени болезненная. Эгвейн встретила взгляд Кэтрин недрогнувшим взором, и через мгновение улыбка у той исчезла. Казалось, ее так и подмывало врезать пленнице. Аийл обладали умением справляться с болью. Они принимали ее, отдавались ей, не сопротивляясь и даже не стараясь сдержать стонов и криков. Наверное, это ей поможет. Хранительницы Мудрости говорили, что так можно избавиться от боли, освободиться от нее, не позволяя впиться в тебя.

– Если Элайда намерена затягивать дело без всякой нужды, то я сегодня в этом больше не участвую, – заявила Фелана, обведя всех присутствующих, включая и Николь, хмурым взором. – Если девчонку нужно усмирить и казнить, этого ей хватит.

Подобрав юбки, желтоволосая сестра взбежала по ступеням мимо Николь. Она и в самом деле взбежала! И когда она исчезала внутри, ее по-прежнему окружало сияние саидар.

– Согласна, – холодно заметила Приталле. – Хэррил, ты собираешься отвести Кровавое Копье в конюшню? Пожалуй, пройдусь-ка я с тобой.

Хэррил носил плащ-хамелеон Стража: когда он стоял неподвижно, его, казалось, не было видно почти целиком, а когда он двигался, по плащу пробегала цветовая рябь. Ни слова не говоря, с тем же каменным лицом он последовал за Приталле в ночь, но то и дело оглядывался через плечо, явно охраняя ее со спины. И вокруг Приталле также сохранялось свечение. Что-то здесь происходит такое, о чем Эгвейн ничего не знала и не догадывалась.

Вдруг Николь раскинула юбки, склоняясь в новом реверансе, на сей раз заметно более низком и почтительном, и торопливо, сбивчиво выпалила:

– Прошу прощения за свой побег, матушка. Я думала, здесь мне разрешат учиться быстрее. Мы с Арейной думали…

– Не смей называть ее так! – рявкнула Кэтрин, и хлыст Воздуха стегнул послушницу пониже спины с такой силой, что та взвизгнула и подскочила. – Если ты сегодня вечером прислуживаешь Престолу Амерлин, дитя мое, то возвращайся и передай ей, что ее приказы будут исполнены. Так я сказала. Давай, пошевеливайся!

Бросив последний, отчаянный взгляд на Эгвейн, Николь подхватила полу плаща и юбки и заспешила вверх по лестнице, причем так торопилась, что дважды споткнулась и чудом не упала на каменные ступени. Бедняжка Николь! Вне всяких сомнений, ее надежды рухнули, и если Башня прознает, сколько ей лет… Должно быть, она солгала о своем возрасте, иначе бы ее не приняли; ложь входила в перечень нескольких ее дурных привычек.

Эгвейн выбросила мысли о девчонке вон из головы. Пусть теперь кто-то другой думает о Николь, ей уже не до этого.

– Незачем пугать дитя до смерти, – промолвила Бериша. – Послушниц необходимо направлять и наставлять, а не запугивать. – Удивительно, как сильно ее мнение об обучении отличается от ее взглядов на закон и его исполнение.

Кэтрин и Барасин вместе резко повернулись к Серой сестре, вперившись в нее взглядами. Ни дать ни взять две кошки, только увидели они сейчас не другую кошку, а мышь.

– Ты хочешь сказать, что пойдешь с нами к Сильвиане одна? – спросила Кэтрин, улыбка, скривившая ее губы, определенно не сулила ничего хорошего.

– Ты не боишься, Серая? – сказала Барасин, с насмешливой ноткой в голосе. По какой-то причине, она слегка взмахнула рукой, так что закачалась длинная бахрома ее шали. – Ты одна, а нас двое?

Два форейтора застыли статуями, вид у них был, как у любого человека, который горячо желает оказаться где-нибудь подальше от происходящего и надеется, что его не заметят, если он замрет и не шелохнется.

Бериша ростом была не выше Эгвейн, но она выпрямилась и крепко стянула шаль на плечах.

– Угрозы особо запрещены Законом Баш…

– Разве Барасин угрожает тебе? – мягким тоном перебила ее Кэтрин. Мягким, но в этой мягкости таилась острая сталь. – Она просто спросила, боишься ли ты. А разве тебе есть чего бояться?

Бериша встревоженно облизнула губы. В лице ее не было ни кровинки, а глаза округлялись и округлялись, словно бы она увидела нечто такое, чего видеть совершенно не желала.

– Я… Думаю, лучше я немного прогуляюсь на свежем воздухе, – наконец промолвила она сдавленным голосом и бочком-бочком двинулась прочь, не сводя глаз с двух Красных сестер.

Кэтрин издала негромкий, довольный смешок.

Это уже совершенное безумие! Даже сестры, которые ненавидели друг дружку всеми фибрами души, не вели себя таким образом. Ни одна женщина, так легко поддающаяся страху, как Бериша, вообще никогда бы не стала бы Айз Седай. Что-то случилось в Белой Башне. Что-то очень плохое.

– Веди ее, – сказала Кэтрин, двинувшись к ступеням.

Наконец-то отпустив саидар, Барасин крепко ухватила Эгвейн под руку и шагнула следом за Кэтрин. Девушке не оставалось ничего иного, кроме как подобрать юбки и без всякого сопротивления пойти с двумя Красными сестрами. Однако она почему-то, как ни странно, воспряла духом.

Войдя в стены Башни, Эгвейн и вправду испытала чувство, словно бы вернулась домой. Белые стены с украшавшими их фризами и гобеленами, яркие краски плиток пола – все казалось знакомым, точно матушкина кухня. И даже более того, ведь матушкину кухню она в последний раз видела очень давно, а эти коридоры – считай, совсем недавно. С каждым вдохом у нее все больше и больше крепло ощущение, что она – дома. Но чувствовалась вдобавок и некая странность. Высокие светильники были зажжены, и час не мог быть такой уж поздний, но Эгвейн никого не видела. В коридорах Башни всегда можно встретить неспешно идущую сестру – даже в самую глухую полночь, нет-нет, да и попадется навстречу кто-то из Айз Седай. У нее в памяти запечатлелся памятный образ одной сестры, которую она мельком увидела, торопливо пробегая по коридору поздним вечером, – та ступала так царственно и так грациозно, что Эгвейн в отчаянии подумала, что ей никогда такой не стать. Айз Седай придерживались собственного распорядка дня, и кое-кому из Коричневых вряд ли бы понравилось, если бы их посмели разбудить днем. По ночам их мало что отвлекало от исследований, мало что отрывало от чтения. Но сейчас коридоры Башни словно вымерли. Ни Кэтрин, ни Барасин ни словом не отметили эту странность, и они продолжали свой путь по безжизненным переходам, где, кроме них троих, будто никого и не было. По-видимому, эта безмолвная пустота теперь была в порядке вещей.

Когда Эгвейн и ее конвоирши достигли ниши с лестницей из светлого камня, там им наконец-то встретилась другая сестра. По ступеням поднималась пухленькая женщина в дорожном платье с разрезами; казалось, губы ее вот-вот сложатся в улыбку. С ее плеч свисала шаль, отороченная длинной шелковой бахромой красного цвета. Очень странно: ладно, Кэтрин и ее товарки красовались в цветных шалях возле причалов, чтобы всем было совершенно понятно, кто они такие, – но в самом Тар Валоне никому в голову не пришло бы побеспокоить женщину с бахромчатой шалью, и прохожие старались держаться поодаль от нее, особенно мужчины. Но с какой стати понадобилось носить шаль в Башне?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация