Улицы лагеря были грязными, изборождёнными колеями от проезжавших фургонов. Когда-то бывшее просто полем, это место было обустроено Айз Седай и превратилось в… нечто. Отчасти в военный лагерь с солдатами Брина, расположившимися вокруг Айз Седай. Отчасти в город, хотя никакой город не мог бы похвастаться таким количеством Айз Седай, послушниц и Принятых. Отчасти в памятник слабости Белой Башни.
Эгвейн шла по главной улице лагеря. Трава здесь была втоптана в грязь, а та, в свою очередь, превратилась в дорогу. Вдоль неё были сделаны тротуары, а по сторонам ровные участки земли покрывали палатки. Здесь никого не было, за исключением мимолётных появлений спящих людей, которых случайно занесло в Тел’аран’риод. Тут ненадолго мелькнула женщина в изящном зелёном платье. Должно быть, спящая Айз Седай, хотя с той же степенью вероятности это могла быть и служанка, вообразившая себя королевой. Там женщина в белом – с тонкими светлыми волосами, слишком старая для послушницы. Это больше не имело значения. Книгу Послушниц следовало открыть для всех еще много лет назад. Белая Башня слишком слаба, чтобы отвергать какой бы то ни было источник силы.
Обе женщины исчезли так же быстро, как и появились. Немногие задерживались в Тел’аран’риоде надолго. Для того чтобы пробыть здесь дольше, необходимо либо особое умение – такое, как у Эгвейн, либо тер’ангриал вроде кольца, которым воспользовалась Суан. Был и третий путь. Оказаться пойманным в оживший кошмар. Поблизости не было ни одного, хвала Свету.
Странно было видеть лагерь таким пустынным. Эгвейн уже давно перестало беспокоить зловещее отсутствие людей в Тел’аран’риоде. Но этот лагерь был другим. Он выглядел так, как мог бы выглядеть военный лагерь после того, как всех солдат перебили в бою. Безлюдный, но с поднятым знаменем, напоминающем о бывших хозяевах. Эгвейн казалось, что она видит разделение, о котором говорила Суан: палатки стояли группами, как цветы в букетах.
Хотя людей и не было, она могла видеть узоры и проблемы, которые они создавали. Эгвейн могла бы обвинить Элайду в возникновении трещин между Айя в Белой Башне, но её собственные Айз Седай тоже начинали разобщение. Что ж, три Айз Седай едва ли могут собраться вместе без того, чтобы две из них не заключили союз. Нет ничего плохого в том, что эти женщины строят планы и готовятся. Проблема появляется тогда, когда они начинают считать других таких же как они врагами, а не просто соперниками.
К сожалению, Суан была права. Эгвейн не могла больше тратить время, уповая на примирение. Что если Белая Башня не лишит Элайду палантина? Что если, несмотря на успехи Эгвейн, трещины между Айя не исчезнут? Что тогда? Война?
Был ещё один вариант, который никто из них не предлагал: окончательно отказаться от мысли о примирении. Основать вторую Белую Башню. Это означало бы оставить Айз Седай расколотыми, возможно, навсегда. Эгвейн вздрогнула при мысли о такой перспективе, и её кожа начала зудеть, протестуя против такой возможности.
Но что если другого варианта не будет? Она должна была рассматривать и такие перспективы и находила их пугающими. Как убедить Родню или Хранительниц Мудрости объединиться с Айз Седай, если сами Айз Седай не были единым целым? Две Белые Башни стали бы противоборствующими силами, сбивающими с толка правителей, когда каждая из соперничающих Амерлин пыталась бы использовать народы в собственных целях. Благоговейный страх перед Айз Седай покинул бы врагов и союзников, и короли запросто могли бы основать собственные школы для способных направлять женщин.
Эгвейн заставила себя собраться с мыслями, шагая по грязной дороге. Палатки вокруг менялись, их клапаны были то открыты, то закрыты, то снова открыты в той странной недолговечной манере, свойственной Миру Снов. Эгвейн почувствовала, что палантин Амерлин, появившийся на её шее, очень тяжёл, как будто сделан из свинца.
Она сумеет заставить Айз Седай Белой Башни принять её сторону. Элайда будет низложена. А если нет… тогда Эгвейн сделает все необходимое, чтобы спасти мир и людей перед лицом грядущей Последней Битвы.
Эгвейн шагнула прочь из лагеря. Палатки, колеи и пустые улицы исчезли. Опять она была не уверена в том, куда попадёт. Такое путешествие по Миру Снов, когда позволяешь необходимости направлять себя, может быть опасным, но также может многое объяснить. Сейчас она искала не вещи, а знания. Что необходимо знать, что необходимо увидеть?
Окружающая местность расплылась и резко обрела новые очертания. Эгвейн оказалась в середине маленького лагеря, перед ней в яме для костра вяло горел огонь, испуская в небо тонкий язык дыма. Это было удивительно. Обычно огонь был слишком переменчив и не отражался в Тел’аран’риоде. Языков пламени не было, только дым и красные угли, нагревающие гладкие камни, которые окружали яму. Девушка взглянула наверх на слишком тёмное предвещающее бурю небо. Этот беззвучный шторм был ещё одной странностью Мира Снов, хотя для Эгвейн он в последнее время стал настолько привычным, что она практически его не замечала. Разве есть в этом месте хоть что-то нормальное?
С удивлением девушка обнаружила вокруг себя разноцветные фургоны: зелёные, красные, оранжевые и жёлтые. Были ли они здесь мгновение назад? Она находилась на большой поляне в лесу из призрачных белых осин. Подлесок был густой, высокая трава пробивалась неровными клочками. По правую руку между деревьями извивался широкий тракт. Яркие фургоны образовывали кольцо вокруг костра. Приземистые повозки, крышами и стенами напоминавшие небольшие дома, были раскрашены яркими красками. Волы не отражались в Мире Снов, но тарелки, чашки и ложки появлялись и исчезали около костра или на козлах фургонов.
Это был лагерь Странствующего Народа, Туата’ан. Почему именно это место? Разглядывая фургоны, Эгвейн лениво прошлась вокруг костра. Краска на фургонах была свежей, на ней не было ни трещин, ни пятен. Этот караван был значительно меньше, чем тот, в котором они с Перрином когда-то побывали, но производил очень похожее впечатление. Девушка почти услышала флейты и барабаны и могла представить, что это мерцание костра – тени танцующих мужчин и женщин. Танцевали ли Туата’ан по-прежнему теперь, когда небо затянуто мраком, а ветры разносят плохие новости? Где могли они найти своё место в мире, готовящемся к войне? Троллокам плевать на Путь Листа. Пыталась ли эта группа Туата’ан найти укрытие от Последней Битвы?
Эгвейн уселась на боковую лесенку фургона, которая была обращёна в сторону находившегося неподалёку кострища. На мгновение она позволила своему платью смениться на простой двуреченский наряд из зелёной шерсти – такой, в каком она была у Странствующего Народа. Погрузившись в воспоминания и размышления, девушка смотрела на это несуществующее пламя. Что произошло с Айрамом, Райном и Илой? Скорее всего, они в безопасности в таком же лагере, как этот, ожидают, что станет с миром после Тармон Гай’дон. Эгвейн улыбалась, размышляя о тех днях, когда она флиртовала и танцевала с Айрамом, несмотря на хмурые неодобрительные взгляды Перрина. В то время всё было проще, хотя, казалось, Лудильщики всегда жили просто и могли себе это позволить.
Да, этот караван так же будет танцевать. Они будут танцевать, пока не наступит день, когда весь Узор будет выжжен, неважно, найдут ли они свою песню, будут ли орды троллоков опустошать мир или его разрушит Возрождённый Дракон.
