– Да, – подтвердила Эгвейн. – Я знаю, мы не любим о них говорить, но может ли кто нибудь из нас искренне утверждать, что Чёрной Айя не существует? Можете ли вы, соблюдая клятвы, сказать, что вы никогда не рассматривали возможность, даже вероятность, существования среди нас Друзей Темного?
Никто не посмел возразить. В шатре было жарко, несмотря на ранний час. Душно. Никто из присутствующих, конечно же, не потел – они знали старый трюк, помогавший подобного избежать.
– Да, – продолжала Эгвейн, – это позорно, но это правда, которую мы, как предводители, должны признать. Не публично, но в нашем общем кругу этого избежать нельзя. Я видела собственными глазами, что могут сделать с людьми недоверие и тайные интриги. И не позволю той же болезни заразить нас. Мы из разных Айя, но у нас общая цель. Мы должны быть уверены, что можем доверять друг другу безоговорочно, потому что в этом мире слишком мало тех, кто заслуживает доверия.
Эгвейн посмотрела на Клятвенный Жезл, который утром раздобыла у Саэрин, и потерла его большим пальцем. – «Как жаль, что ты не нашла его, Верин, – подумала она. – Возможно, он бы не спас тебя, но я бы хотела попробовать. Вдруг у меня бы вышло?»
Эгвейн подняла глаза:
– Я не Приспешница Темного, – объявила она собравшимся. – И вы знаете, что это не может быть ложью.
Восседающие выглядели ошеломленными. Что ж, скоро они поймут, в чем дело.
– Пришло время вас испытать, – сказала Эгвейн, – До этого додумались несколько умных женщин в Белой Башне, и я намерена развить эту идею. Каждая из нас по очереди, используя Клятвенный Жезл, освободит себя от Трёх Клятв, а потом поклянется снова. Как только мы все сделаем это, то сможем поклясться, что не являемся слугами…
Шириам обняла Источник. Эгвейн ожидала этого и отрезала Шириам от Источника щитом, исторгнув из нее полузадушенный всхлип. Берана потрясённо вскрикнула, и несколько других женщин обняли Источник, оглядываясь по сторонам.
Эгвейн повернулась и встретилась взглядом с Шириам. Лицо той стало пунцовым, почти таким же, как и ее волосы, она учащенно дышала, словно пойманный в силки кролик, а глаза расширились от страха. Женщина стиснула свою перевязанную руку.
«Ах, Шириам, – подумала Эгвейн. – Я так надеялась, что Верин ошибалась насчет тебя».
– Эгвейн? – неловко спросила Шириам. – Я просто…
Эгвейн сделала шаг вперёд:
– Ты из Чёрной Айя, Шириам?
– Что? Конечно, нет!
– Ты сотрудничаешь с Отрекшимися?
– Нет! – воскликнула Шириам, оглядываясь по сторонам.
– Ты служишь Тёмному?
– Нет!
– Тебя освободили от твоих клятв?
– Нет!
– Твои волосы рыжие?
– Конечно же нет, я никогда… – Она застыла на месте.
«И еще раз спасибо тебе, Верин, за этот трюк», – подумала Эгвейн, вздохнув про себя.
В шатре воцарилась мёртвая тишина.
– Я просто оговорилась, – сказала Шириам, нервничая и потея. – Я не знала, на какой вопрос отвечаю. Конечно же, я не могу лгать. Никто из нас не может…
Она умолкла, когда Эгвейн протянула ей Клятвенный Жезл.
– Докажи это, Шириам. Женщина, которая пришла ко мне в Башне, назвала твое имя в числе лидеров Черной Айя.
Шириам взглянула в глаза Эгвейн.
– Ах, ну тогда… – тихо произнесла женщина, с печалью во взгляде. – Кто приходил к тебе?
– Верин Матвин.
– Так, так, – сказала Шириам, усаживаясь обратно в кресло. – Не ожидала подобного от нее. Как она обошла клятвы, данные Великому Повелителю?
– Она выпила яд, – ответила Эгвейн, и ее сердце сжалось.
– Очень умно. – Пламенноволосая женщина кивнула. – Я б никогда не решилась на подобное. В самом деле никогда…
Эгвейн свила из Воздуха путы и связала ими Шириам, потом завязала потоки. Она повернулась к побледневшим женщинам, которые не верили своим глазам. Многие были напуганы.
– Мир движется к Последней Битве, – сурово сказала Эгвейн. – Вы ожидали, что наши враги оставят нас в покое?
– Кто еще? – прошептала Лилейн. – Кто еще был упомянут?
– Многие, – ответила Эгвейн. – Среди них были и Восседающие.
Морайя вскочила и бросилась к выходу. Она едва успела сделать пару шагов. Дюжина разных сестёр отгородили бывшую Голубую щитами и связали ее потоками Воздуха. В считанные секунды ее подвесили в воздухе и заткнули рот кляпом. Слезы полились по щекам ее овального лица.
Романда прищелкнула языком, обходя вокруг пленницы.
– Обе из Голубой, – заметила она. – Какой драматический способ разоблачения, Эгвейн.
– Обращайся ко мне «Мать», Романда, – сказала Эгвейн, спускаясь с помоста. – И нет ничего странного в том, что их так много среди Голубых, поскольку вся эта Айя бежала из Белой Башни. – Она подняла перед собой Клятвенный Жезл. – Причина, по которой я разоблачила их таким образом, очень проста. Как бы вы поступили, если бы я просто объявила их Чёрными без каких-либо доказательств?
Романда кивнула головой.
– Вы правы в обоих случаях, Мать, – признала она.
– Тогда, полагаю, ты не будешь против первой дать повторную клятву?
Романда колебалась недолго, взглянув на двух связанных Воздухом женщин. Почти все в помещении удерживали Источник, бросая друг на друга такие взгляды, словно в любую минуту у их соседок вместо волос вырастут змеи-медноголовки.
Романда взяла Клятвенный Жезл и выполнила все инструкции, освобождая себя от клятв. Процесс, безусловно, был болезненным, но она держала себя в руках, со свистом втягивая воздух. Остальные внимательно наблюдали, высматривая подвох, но Романда просто поклялась еще раз и вернула жезл Эгвейн.
– Я не Приспешница Тёмного, – сказала она, – и никогда ей не была.
Эгвейн приняла Клятвенный Жезл обратно:
– Спасибо Романда, – сказала она. – Лилейн, желаешь быть следующей?
– С удовольствием, – ответила женщина. Вероятно, она считала долгом оправдать Голубых. Одна за другой, охая или шипя от боли, женщины отрекались от клятв, а затем приносили их вновь и громко провозглашали, что они не Приспешники Тёмного. Каждый раз Эгвейн испускала тихий вздох облегчения. Верин подчеркнула, что будут сёстры, которых она не раскрыла, и что среди Восседающих Эгвейн может обнаружить других Чёрных.
Когда последняя, Квамеза, отдала Жезл Эгвейн и объявила, что не служит Тёмному, напряжение в помещении явно уменьшилось.
– Очень хорошо, – сказала Эгвейн, возвращаясь к помосту во главе комнаты. – Отныне и впредь мы будем двигаться вперед как единое целое. Больше никаких споров. Больше никаких свар. В сердце каждая из нас стремится к благу Белой Башни и всего мира. По крайне мере, двенадцать из нас, уверены друг в друге.
