- Каким слухам?
- Гавин вспугнул убийцу, - ответила Эгвейн. - В последние дни смертей не было, и, полагаю, мы должны быть ему за это благодарны. Но убийца всё ещё где-то прячется, и я заметила в Тел'аран'риоде наблюдавших за мной Чёрных сестёр. Если я не могу поймать их здесь, то поймаю их там. Но сначала я должна заставить их думать, что они знают, где нас найти.
- Только если ты планируешь, чтобы нашли тебя, а не этих девочек, - сказала Сильвиана спокойным, но твердым, как сталь, голосом. В ней проснулась Наставница послушниц.
Эгвейн поморщилась, вспомнив о том, чего от неё ожидали, когда она была Принятой. Да, Сильвиана права. Она должна быть очень осторожна, чтобы не подвергнуть Николь и Ниссу подобной опасности. Она выжила и стала сильнее, но Принятых стоит подвергать подобным испытаниям только если не осталось иного выхода.
- Я позабочусь об этом, - сказала Эгвейн. - Они мне нужны, просто чтобы посеять слухи, что скоро мне предстоит важная встреча. Если я заложу прочный фундамент, наш призрак не сможет сопротивляться и придёт, чтобы подслушать.
- Смело.
- Это необходимо, - сказала Эгвейн. Она заколебалась, уже дотронувшись рукой до двери. - А что о Гавине? Ты обнаружила, где он прячется в городе?
- На самом деле, Мать, сегодня я получила известие. Похоже, что… ну, его нет в городе. Одна из сестёр, которую вы отправляли к королеве Андора, видела его там.
Эгвейн застонала, закрыв глаза. «Этот мужчина сведёт меня в могилу».
- Скажи ему, чтобы возвращался. Даже если Гавин выводит меня из себя, скоро он мне понадобится.
- Хорошо, Мать, - сказала Сильвиана, доставая лист бумаги. Эгвейн вошла в кабинет, чтобы продолжить работу над письмами.
Времени было мало. Времени было очень, очень мало.
Глава 28. Странности
- Что ты собираешься делать, муж мой? - спросила Фэйли.
После переговоров с Белоплащниками они вернулись в свою палатку. Её удивили действия Перрина - они вселяли уверенность, но, в то же время, тревожили.
Перрин снял куртку.
- Фэйли, я чувствую в воздухе нечто странное. Этот запах я никогда раньше не встречал, - он помедлил и взглянул на неё. - Здесь нет волков.
- Нет волков?
- Я не чувствую ни одного волка в округе, - произнёс Перрин, уставившись куда-то вдаль. - Раньше они были здесь. Но теперь исчезли.
- Ты упоминал, что они не любят соседство с людьми.
Он снял рубашку, обнажив мускулистую грудь, покрытую завитками каштановых волос.
- Здесь стало слишком мало птиц, слишком мало живности в подлеске. Испепели Свет это небо. Хотел бы я знать, оно тому причина, или дело в чём-то другом?
Он вздохнул, усевшись на тюфяк.
- Ты собираешься… туда? - спросила Фэйли.
- Что-то не так, - повторил он. - В оставшееся до суда время я должен разузнать, что смогу. Возможно, я найду ответ в волчьих снах.
Суд.
- Перрин, мне не нравится эта затея.
- Ты злишься из-за Майгдин.
- Конечно, я злюсь из-за Майгдин, - ответила она. Они вместе прошли через все испытания в Малдене, но женщина даже не намекнула Фэйли, что она - королева растреклятого Андора? Это заставило Фэйли выглядеть глупо - подобно провинциальному хвастунишке, бахвалящимся своим ловким обращением с мечом перед проходящим мимо мастером клинка.
- Она не знала, может ли доверять нам, - произнёс Перрин. - Кажется, она сбежала от одного из Отрёкшихся. Я бы тоже скрывал своё имя.
Фэйли ожгла его взглядом.
- Не смотри на меня так, - сказал он. - Она сделала это не специально, чтобы выставить тебя дурой, Фэйли. У неё были на то свои причины. Забудь.
Его слова заставили её почувствовать себя немного лучше; так приятно, что теперь он может за себя постоять.
- Ну, я теперь задаюсь вопросом, кем же окажется Лини. Может, она шончанская королева? А мастер Гилл - король Арад Домана в бегах?
Перрин улыбнулся.
- Полагаю, они её слуги. Гилл-то уж точно тот, за кого себя выдаёт. Балвера, небось, удар хватил оттого, что он об этом не знал.
- Держу пари, что знал, - сказала Фэйли, опускаясь возле него на колени. - Перрин, я серьёзно насчет суда. Я беспокоюсь за тебя.
- Я не позволю себя схватить, - ответил он. - Я только сказал, что появлюсь на суде и дам им возможность представить доказательства.
- Тогда какой в нём смысл? - спросила Фэйли.
- Он выигрывает мне время на размышления, - сказал он, - и в результате, быть может, мне не придётся их убивать. Их вождь, Дамодред - от него пахнет лучше, чем от остальных: в нём не кипят гнев и ненависть. Суд поможет вернуть наших людей и позволит мне выступить в свою защиту. Когда человеку дают высказать свою точку зрения - это правильно. А вдруг это то, что мне было нужно всё это время?
- Ну, ладно, - сказала Фэйли. - Но в будущем, пожалуйста, предупреждай меня о своих планах.
- Конечно, - ответил он, зевая и укладываясь спать. - Но, если честно, этот план пришёл мне в голову в последний момент.
Фэйли с трудом удалось удержать язык за зубами. По крайней мере, из этих переговоров вышло хоть что-то хорошее. Она наблюдала за Берелейн, когда та встретилась с Дамодредом, и ей не часто доводилось видеть, чтобы глаза соперницы сияли так ярко. Возможно, это когда-нибудь может пригодиться. Она перевела взгляд на Перрина - тот уже тихо посапывал.
* * *
Перрин обнаружился себя сидящим, прислонившись спиной к чему-то твёрдому и гладкому. Слишком тёмное, почти зловещее небо волчьего сна кипело над смешанным лесом, заросшим пихтой, дубом и болотным миртом.
Он встал и повернулся посмотреть, на что опирался. Высоко в бурное небо вытянулась массивная башня из стали. Она была слишком правильная с казавшимися выкованными из цельного куска металла стенами без единого шва. Башня казалась неправильной.
«Я говорил тебе, что это плохое место, - послал ему мысленно Прыгун, неожиданно усевшийся рядом с Перрином. - Глупый щенок».
- Я не сам выбрал это место, - запротестовал Перрин. - Я здесь проснулся.
«На нём сосредоточен твой разум, - произнёс Прыгун. - Или разум кого-то, с кем ты связан».
- Мэт, - сказал Перрин, не понимая, откуда он знал. В этот раз цветная круговерть не появилась. Она никогда не появлялась в волчьих снах.
«Такой же глупый щенок, как ты?»
- Возможно, ещё глупее.
От Прыгуна запахло недоумением, будто он не желал верить, что такое возможно.
