И когда он оказался рядом, Перрин выхватил тер'ангриал. Губитель перелез через него, выбравшись в относительно безопасный переулок. Перрин создал в другой руке нож.
- Чтоб мне сгореть, - проворчал Губитель. - Ненавижу эти штуки.
Земля вокруг них внезапно покрылась плиткой.
Перрин выпрямился, опёршись на посох и стараясь выглядеть испуганным, что было не трудно. Он начал хромать мимо Губителя, и в этот момент каменнолицый мужчина посмотрел вниз и заметил в руке Перрина тер'ангриал.
Он широко раскрыл глаза. Перрин изо всех сил ударил Губителя ножом в живот. Противник закричал, отшатываясь и прижимая руки к ране в животе. Сквозь его пальцы просочилась кровь.
Губитель стиснул зубы. Кошмар вокруг него исказился. Скоро он исчезнет. Губитель выпрямился и опустил окровавленную ладонь, в его глазах светился гнев.
Перрин почувствовал слабость в ногах, даже посох не помогал. Его крепко зацепило. Земля вздрогнула. Рядом с ним в земле возникла ещё одна трещина, из неё ударил горячий пар, и потекла лава, словно…
Перрин охнул. Словно на Драконовой Горе. Он опустил взгляд на зажатый в руке тер'ангриал. «Людские кошмары сильны, - шёпотом прозвучали в его голове слова Прыгуна. - Так сильны…»
Пока Губитель приближался к нему, Перрин сжал зубы и бросил тер'ангриал в реку лавы.
- Нет! - вскричал Губитель. Вокруг него возвращалась реальность. Кошмар исчез. Его последние следы пропали. Перрин стоял на коленях на холодных плитках в узком коридоре.
Справа, совсем рядом с ним на земле лежал расплавленный кусок металла. Перрин улыбнулся.
Как и Губитель, тер'ангриал был здесь из реального мира. И, как и человека, здесь его можно было сломать или уничтожить. Фиолетовый купол над головой пропал.
Губитель зарычал, потом сделал шаг вперёд и ударил Перрина ногой в живот. Рану на груди ожгло огнём. Последовал второй удар. Закружилась голова.
«Уходи, Юный Бык! - передал ему Прыгун. Его голос слабел. - Беги!»
- Я не могу тебя бросить!
«И всё же… это мне придётся бросить тебя».
- Нет!
«Ты нашёл ответ на свой вопрос. Разыщи Свободного От Оков. Он… объяснит тебе… этот ответ».
Перрин моргнул сквозь слёзы, получив очередной удар. Голос Прыгуна, такой приятный, такой знакомый, тихо растаял в его сознании. В гневе Перрин закричал.
Прыгуна не стало.
Перрин взвыл от охватившей его тоски. Его голос надломился, глаза заливали слёзы, и он усилием воли вытолкнул себя прочь из волчьего сна. Сбегая, словно последний трус.
* * *
Вздохнув, Эгвейн проснулась. Не открывая глаз, она сделала вдох. После битвы с Месаной её разум ещё не успокоился и напряжённо работал. Голова просто раскалывалась от боли. Она едва-едва не проиграла. Её план сработал, но груз случившегося продолжал давить на неё, погружая в задумчивость.
И всё равно, это была большая победа. Нужно будет обыскать Белую Башню и найти женщину, у которой после пробуждения окажется разум младенца. Она каким-то образом знала, что от этого удара Месана не оправится. Эгвейн знала это ещё до того, как заговорила Бэйр.
Эгвейн открыла глаза в приятном мраке своей комнаты, раздумывая о том, как она соберёт Совет Башни и сообщит ему, почему Шеван и Карлиния больше никогда не проснутся. Сев на кровати, она уделила мгновение на то, чтобы почтить их память. Она предупреждала их об опасности, но всё равно чувствовала, что каким-то образом их подвела. Их, и Николь, которая постоянно пыталась опередить судьбу. Её не должно было там быть. Это…
Эгвейн помедлила. «Что это за запах? Разве она не оставляла лампу зажжённой? Должно быть, она потухла сама». Она обняла Источник и вызвала шар света, повисший над ладонью. Представшая её глазам сцена потрясла её до глубины души.
Полупрозрачные занавески у её кровати были забрызганы кровью. На полу лежало пять тел. Три из них были в чёрной одежде. Четвёртым оказался какой-то незнакомый ей юноша в табарде гвардейца Башни. На последнем был изящный бело-красный кафтан и штаны.
«Гавин!»
Эгвейн выпрыгнула из кровати и опустилась на колени рядом с ним, не обращая внимания на головную боль. Он едва дышал. В боку у него зияла рана. Эгвейн направила потоки Земли, Духа и Огня, сплетая Исцеление, но в этом деле она не была одарена талантом. Не смотря на страх, Эгвейн продолжала работать. Цвет лица приобрёл более здоровый оттенок и раны начали затягиваться, но её усилий было недостаточно.
- Помогите! - позвала она. - Амерлин нужна помощь!
Гавин пошевелился.
- Эгвейн, - прошептал он, приоткрыв глаза.
- Тихо, Гавин. С тобой всё будет хорошо. На помощь! К Амерлин!
- Ты… оставила недостаточно света, - прошептал он.
- Что?
- Сообщение, которое я отправил…
- Мы ничего не получали, - ответила она. - Полежи спокойно. Помогите!
- Рядом никого нет. Я кричал. Лампы… это хорошо… что ты не стала… - Он криво улыбнулся. - Я тебя люблю.
- Лежи спокойно, - повторила она. Свет! Она плакала.
- Видишь, убийцы оказались не твоей Отрёкшейся, - произнёс он, с трудом выдавливая из себя слова. - Я был прав.
Что верно, то верно. Но что же это за незнакомая чёрная форма? Шончан?
«Я должна была умереть, - поняла она. - Если бы Гавин не остановил этих убийц, её убили бы во сне, и она исчезла бы из Тел’аран’риода. И не смогла бы убить Месану».
Внезапно она почувствовала себя идиоткой, отчего всё ощущение одержанной победы испарилось.
- Прости, - сказал Гавин, закрывая глаза, - за то, что тебя не послушался.
Он терял сознание.
- Всё хорошо, Гавин, - сказала она, смахивая слёзы. - Я свяжу тебя узами. Это единственный выход.
Он слегка сжал её руку.
- Нет. Если только… ты сама не хочешь…
- Дурачок, - ответила она, готовя плетение. - Ну, конечно же, я хочу, чтобы ты стал моим Стражем. И всегда хотела.
- Поклянись.
- Клянусь. Клянусь, что я хочу, чтобы ты стал моим Стражем и моим мужем. - Она положила руку на его лоб и наложила подготовленное плетение. - Я люблю тебя.
Он охнул. Внезапно она почувствовала все его эмоции и его боль, словно сама стала частью него. И в ответ, она была уверена, он ощутил всю искренность её слов.
* * *
Перрин открыл глаза и глубоко вздохнул. Он плакал. Разве люди плачут во сне? В обычном сне?
- Хвала Свету, - произнесла Фэйли. Он увидел, что она и ещё кто-то стоят на коленях рядом с ним. Масури?
Айз Седай сжала его голову руками, и Перрин почувствовал омывший его тело пронизывающе ледяной холод Исцеления. Раны в ноге и на груди затянулись.
