– Дубина! – заворчал один из разбойников. – Это ты будешь виноват, если мы не найдем сокровища.
– Весь большой путь псу под хвост, – добавил другой.
– Перерезать ему глотку!
– Выпустить ему кишки!
Пот бисером выступил на лбу Хорька. Ордо быстро встал между ним и возбужденными людьми.
– Хватит! Хватит! Может быть, ты умеешь читать следы, Талбор? Алвар? Или кто-нибудь из вас?
Ответом ему было отрицательное мотание головы.
– Так вот, чтоб больше не приставали ко мне с Абериусом.
– Я все-таки скажу, что он боится, – пробормотал Талбор. – Он поэтому не может больше читать следы.
– Я не боюсь никого из людей! – вызывающе ответил Абериус. Он снова облизнул губы. – Никого из людей. – Последнее слово он выделил особо.
– Кого же тогда? – спросил Конан. Какой-то момент он думал, что Абериус уклонится от ответа, но он выпалил:
– На склоне, после того, как мы четверо поехали вперед я увидел... я увидел одну штуку! – Его голос звучал все тверже по мере того, как он говорил. – Существо, которое было как змея – и в то же время это был человек. На нем были доспехи и меч, и огонь вырывался у него из пасти, словно раздвоенный клинок. Пока я на него смотрел, он сделал знак другим, похожим на него. Если бы я не ускакал галопом так быстро, как только могла моя лошадь, эти твари убили бы меня.
– Но если у них есть такое пламя, – задумчиво сказал Конан, – тогда зачем им нужен меч?
Однако некоторые слушатели заговорили испуганно, и даже те, кто молчал, были явно встревожены.
– Почему же ты раньше ничего об этом не говорил? – поинтересовался Ордо.
– В этом не было никакой необходимости, – ответил Абериус. – Я знал, что мы скоро уйдем отсюда, потому что мы потеряли след. Мы должны отступить. И кроме того, я думал, что вы мне не поверите.
– Под небом встречаются удивительные вещи, – сказал Конан. – Некоторые из них я видел сам, но никогда не встречал такого, что нельзя было бы умертвить холодной сталью. – Во всяком случае, не так много, добавил он про себя. – Сколько этих существ ты видел, Абериус?
– Только одно, – отозвался Абериус после заметного колебания. – Но он звал остальных, и целая куча их двигалась на скалах. Их было, может быть, сто или тысяча.
– Но видел-то ты только одного, – вставил Ордо, – Много подобных ему не может существовать, потому что тогда мы слышали бы о них. Рассказы о таких вещах распространяются быстро.
– Но... – начал Абериус.
– Но все, – фыркнул Ордо. – Мы будем бдительны. А утром выяснится, умеешь ли ты отличать следы лошадей от всех остальных следов.
– Но я же сказал...
– Кроме вас все остальные больше не интересуются сокровищем, – продолжал Ордо, словно он не слышал возражений Хорька вообще. Все вокруг вполголоса заверяли друг друга, что они-то, несмотря ни на что, хотели бы заполучить это сокровище.
– Отлично, – сказал Ордо. – Я поговорю с Рыжим Ястребом, и на рассвете мы выступаем. И постарайтесь не остаться с пустыми животами.
Люди поспешили к кострам. Абериус пошел последним и бросил на Конана еще один мрачный взгляд.
Глава 15
Когда Ордо заковылял к полосатой палатке, Конан уселся спиной к широкой скале, так чтобы никто не мог подойти к нему незамеченным. Взгляд Абериуса ясно сказал ему о том, что ему теперь придется считаться с возможностью заполучить от него нож в спину. Он вытащил свой оселок и начал сглаживать щербины, которые оставили на клинке кольчуги кезанкийцев.
Небо постепенно наливалось темнотой, и над горизонтом светились красные полосы заката. Он уже закончил свою работу, когда одноглазый капитан Карелы выскочил из ее палатки.
Он пошел прямо к киммерийцу и остановился в двух шагах от него. Капитан казался необычайно смущенным и, бормоча себе что-то в бороду, тер свой шишковатый нос. Наконец он повернулся к Конану.
– Весьма разумная привычка. Я видел уже не одного славного воина, который погибал от того, что не заглаженная вовремя зазубрина ломала ему клинок при следующем могучем выпаде.
Конан положил меч на колени.
– Ты, вероятно, пришел не ко мне, раз ты беседуешь о достоинствах оружия. Что она говорит насчет завтрашнего дня?
– Она меня совсем не слушает. – Ордо покачал головой. – Меня, который при ней с первого ее дня.
– Это безразлично. Завтра она повернет назад, а я буду продолжать поиски. Может быть, она и права, что не хочет – наряду со всем прочим – подвергаться опасности еще и со стороны этих змеевидных людей.
– Митра! Ты меня не понял. Я пришел сюда совсем не для того, чтобы обсуждать с ней этих существ или заявление Абериуса о том, что он не может найти следы. Она мечется по своей палатке, как пойманная львица по клетке, и не дает мне произнести двух слов. – Он обеими руками вцепился в свою бороду. – Я слишком долго уже нахожусь при ней, чтобы изображать из себя мальчишку на побегушках. Человек, причина, по которой она так бесится, – ты, потому что ты не приходишь к ней, как она приказала. И ее настроение будет тем хуже, чем дольше ты будешь здесь рассиживаться.
Конан зло улыбнулся.
– Я ей один раз уже говорил, что в деле послушания я безнадежно плох.
– Митра, Зандру и девять или десять других богов, чьих имен я сейчас не могу вспомнить! – Ордо тихонько простонал и сел на землю рядом с Конаном, обхватив могучими руками колени. – В других условиях я ничего не имел бы против пари, кто из вас двоих победит, но не сейчас, когда это может стоить мне головы, если я влезу между вами.
– Но речь вовсе не идет о победе или поражении, потому что мы ведь не ведем друг с другом войны.
Лицо, и без того перекошенное шрамом, исказилось еще больше.
– Ты мужчина, она женщина. Для войны этого достаточно. Ну ладно, что должно произойти, то случится. Но подумай о моем предупреждении: если ты подвергнешь ее опасности, я позабочусь о том, чтобы укоротить твой рост ровно на одну голову.
– Раз она и без того злится на меня, ты можешь, вероятно, уговорить ее повернуть сейчас назад. Этим ты добьешься того, к чему стремишься: разлучить нас.
Он выпустил из своей речи еще один нюанс: этим и он, Конан, добился бы того, к чему стремился он сам – не быть вынужденным по окончании операции красть подвески еще раз, из-под носа у разбойников.
– В ее теперешнем настроении она еще упорнее будет стоять на своем и ни за что не бросит дело, которое начала.
Конан провел большим пальцем вдоль острия своего меча, и его ярко-голубые, как ледник под солнцем, глаза вспыхнули опасным светом.
– Ну, к этому я не останусь неподготовленным.
