– Все, что может нарушить нашу встречу подобным образом, является потенциально опасным. Кроме того, чем была вызвана прыть стражников? Они уже давно не проявляли подобной активности.
– У меня нет повода допрашивать стражников, как это было в случае с Мелиусом.
– Так изобрети его, – отрезал Албанус. – Откройте дверь, – скомандовал он.
Веджент что-то прошептал своим людям. Шестеро подошли к стене, разбившись на две группы. Двое в каждой тройке сцепили руке и подняли третьего наверх. Тот, укрыв плащом усеянный осколками верх стены, перевалил через нее. Из-за стены донесся слабый вскрик, и все смолкло. Раздался шум убираемого засова, ворота открылись.
Не обращая внимания на валяющийся в луже крови труп охранника, Албанус прошагал к дому.
По приказу Веджента двое остались у ворот. Остальные последовали за лордом – через уникальный сад к самому дворцу с его белоснежными колоннами и резными перекрытиями. Четверо забежали вперед по широким мраморным ступеням и с треском распахнули бронзовые двери.
Находившиеся внутри люди повскакивали с мест, изумленно глядя на ворвавшихся солдат. Всего их было шестеро.
Убрать! – бросил Албанус мимоходом и направился к лестнице. Деметр следовал за ним.
– Нет, – закричал тощий большеносый мужчина. – Я бы не стал этого делать. Я… – и, направленный метким пинком Веджента, исчез из пределов слышимости.
Знакомыми коридорами Албанус шел к спальне. Он не раз бывал здесь с более низменными намерениями. Но не более приятными, чем сейчас, отметил он про себя, открывая дверь.
Деметр, осторожно оглядываясь, последовал за ним. Какие-либо следы разрушения здесь отсутствовали. Сефана лежала на кровати и никак не реагировала на их присутствие. Она была обнажена, в левой руке она сжимала синее шелковые платье. Как будто собиралась его одеть, но раздумала. Албанус удовлетворенно хмыкнул.
Юноша пробрался вперед. Глаза Сефаны были открыты. В них светилась жизнь. Он прикоснулся к ней и тут же отдернул руку – она была тверда как камень.
– Она жива, – снизошел Албанус. – Живая статуя. Зато теперь ей не надо беспокоиться о старости. В таком виде ее красота сохранится на века. Деметр поежился.
– А не проще ли было просто ее убить?
Взгляд Албануса был страшен из-за его снисходительности.
– Король обязан давать предметные уроки. Если кому-нибудь еще захочется меня предать, он задумается о собственной судьбе. И о судьбе Сефаны. Принять смерть значительно легче. Вот ты, Деметр, – можешь ли ты меня предать?
Не в силах вымолвить ни слова, юноша отрицательно затряс головой.
Вошел улыбающийся Веджент.
– Вы бы только видели, как они нас умоляли! Как они просили пощады! Глупцы, молитвами сталь не остановишь!
– Значит, убрали всех? – переспросил Албанус. – Всех, кто был в доме? Слуг, рабов?
Великан расхохотался и провел ребром ладони по горлу.
– Всех в выгребную яму. Там был один такой симпатяга – он сказал, что его зовут Левкас, как будто это что-то могло изменить. Он рыдал, как баба. Говорил, что не он, а какой-то варвар – по имени Конан – должен был заняться этим. Чего только не услышишь! Тебя-то что беспокоит, мой повелитель?
Албанус заметно побледнел и впился глазами в Деметра.
– Конан – ведь так звали варвара, который продал тебе меч?!
Юноша кивнул, но глаза Албануса его не замечали. Он забормотал, не отдавая себе в этом отчета.
– Сновидение? Судьба? Боги играют судьбой людей, и любая случайность служит конечной цели. Случайность может помешать грандиозным планам. Я не могу этого допустить.
– Может быть, это не тот человек? – усомнился Веджент.
– Двое с таким варварским именем? Не может такого быть. Найдите мне этого Конана. – Он обвел присутствующих полубезумным взглядом. – Мне нужна его голова!
Присутствовавшие нервно вздрогнули.
Глава 11
Конан опрокинул на голову еще один ковш воды и тупо уставился на окружающий его двор «Знака Тестис». Первой на пути его взгляда оказалась Ариана. Руки ее были сложены на груди, а во взгляде сквозило презрение.
– Немудрено, – заявила она. – Если ты пьешь и развратничаешь до самого рассвета, ты должен быть готов к тяжелому похмелью.
– Ничего у меня не болит, – возразил Конан и принялся вытирать голову. Пока его лицо было прикрыто полотенцем, Конан скривился. Лишь бы она не кричала, молил про себя Конан, а то его голова просто разорвется на части.
– Весь вечер я пыталась тебя найти, – продолжила Ариана. – Я договорилась о встрече с Таэрасом, хотя сначала он не очень-то желал этого. У тебя мало времени. Я расскажу, как туда добраться.
– Ты разве не пойдешь со мной?
Она отрицательно качнула головой.
– Он был вне себя. Он говорил, что мы ничего не понимаем в воинском искусстве, что мы не в силах отличить плохого бойца от хорошего. Я рассказала ему о тебе, и он немного смягчился. По крайней мере, он с тобой встретится, и примет решение. Но нам он запретил приходить. Чтобы мы поняли, насколько он зол на нас.
– Может и так, – согласился Конан и отбросил влажное полотенце в сторону. – Слушай. Мне нужно сказать тебе кое-что важное. О Левкасе. Этот человек подвергает всех большой опасности.
– Левкас? – переспросила Ариана. – И что же это за опасность?
– Вчера он пришел ко мне с каким-то безумным предложением – убить Гариана. Если он попытается…
– Но это же нонсенс! – перебила она. – Из всех нас Левкас меньше других способен к решительным действиям. Единственное, что его волнует – философия и женщины.
– Женщины? – рассмеялся Конан. – Как, этот тощий червяк?
– Истинная правда, мой мускулистый друг, – подколола его она. – Он даже считается неплохим любовником среди знавших его женщин.
– И ты в их числе? – невольно стиснул кулаки Конан.
Ариана вспыхнула.
– Я – не твоя вещь. Какое ты имеешь право спрашивать меня, что я делала с Левкасом или с кем-нибудь еще?
– Что это вы вдруг заговорили о Левкасе? – спросил появившийся из дверей Гракус. – Вы, кстати, его не видели? Не знаете, где он сейчас?
– Нет, – отрезала Ариана и набросилась на него. – А какое право ты имеешь здесь слоняться, словно шпион короля?
Гракус словно не заметил ее слов.
– Его не видели с вечера. И Стефано, кстати, тоже. Я услышал, что здесь было упомянуто его имя, – он натянуто рассмеялся. – Конечно, мы можем себе позволить потерять пару-тройку философов, но если они в этот раз принялись за скульпторов… – Он рассмеялся снова. Если судить по выражению лица, у него было несварение желудка.
