– С ума сойти, но я не собираюсь служить
классной дамой.
– Милая!
– Это совершенно исключено.
– Дорогая!!
– Даже не просите.
– Солнышко!!! Хотите я на колени встану?
– Ни в коем случае. Тем более что это не
поможет.
– Виолочка, - зашептала Ирина Сергеевна,
- мне уже к полтиннику подкатывает.
– Вы замечательно выглядите, больше
сорока вам не дать, - отпустила я комплимент.
– Возраст почти пенсионный, - всхлипывала
Ермакова. - Выгонит меня Андреев вон, куда идти? В обычную общеобразовательную,
на копеечную зарплату плюс классное руководство? Ни сил, ни здоровья нет.
– Кха, кха, - принялась я усиленно
кашлять. Сейчас сообщу, что подцепила грипп, авось прилипчивая завуч отвяжется.
– Дочь с зятем - нищие бюджетники, -
прошептала Ирина Сергеевна, - я тяну двух внуков-близнецов. Создам вам
исключительные условия! Станете ходить на работу лишь тогда, когда присутствует
Тима, а он прогульщик. Милая, дорогая… О моих детях подумайте! Они будут
голодать!
– Ладно, - сломалась я.
– О-о-о! Спасительница!
– Есть небольшое «но».
– Я согласна на все!
– Я, правда, не планирую делать карьеру
на педагогической ниве, долго работать не смогу.
– Душенька, а и не надо! - закричала
Ирина Сергеевна. - Тимофей баловник, повозится с новой игрушкой и забудет. И
каникулы летние скоро, за три месяца оболтус о вас и не вспомнит. Значит,
завтра, в десять утра… Вы моя спасительница, я непременно вас отблагодарю, не
люблю оставаться в долгу!
Я швырнула трубку на диван, осуждая себя за
мягкотелость. Дорогая Вилка, прими искренние поздравления, ты в очередной раз
стала жертвой манипуляций, купилась на сказочку о несчастных малютках, которые
неминуемо скончаются от голода, если их бабушка окажется за воротами гимназии.
Ну почему я не заявила решительно: «Нет!»?
Телефон вновь ожил.
– Алло, - мрачно сказала я. - Говорите,
незачем молча сопеть!
– Я не сопю, - послышалось из трубки, -
то есть не сопаю. Ой, не знаю, как правильно сказать! Говорю, а ты не слышишь.
– Майя? Опять? - невежливо отреагировала
я на новый звонок Филипенко.
– Угу, нас разъединили, а потом почему-то
пошел сигнал «занято», - как ни в чем не бывало продолжала приставала. - Так
вот, я уже сказала: детективы не читаю!
– А я уже слышала твое заявление.
– Но здесь такая ситуация… Понимаешь, мне
не с кем посоветоваться, а очень надо. Слушай, давай встретимся!
– Прямо сейчас?!
– А что? Время детское.
– Думаю, не стоит сегодня вести
разговоры. Ты была на поминках и…
– Я абсолютно не пью!
– И, наверное, устала, - твердо закончила
я фразу. - Лучше тебе пораньше лечь спать.
– Я никогда не укладываюсь до полуночи, -
отбила мяч Майя.
Безбрежный эгоизм собеседницы начал меня
раздражать.
– Охотно верю, что ты маешься
бессонницей, - буркнула я, - но у меня никаких проблем со сном нет, а завтра к
десяти я должна быть в одном месте. Предлагаю встречный вариант: беседуем в
пятницу, часов в шесть, кафе на твой вкус.
– Но сегодня только среда! - возразила
Филипенко.
– Пятница всего через день, - твердо
поправила я.
– И мне очень надо! Я могу сама к тебе
приехать!
Последнее заявление заставило меня засмеяться.
Интересно, Майя всерьез полагала, что я сейчас помчусь куда-то ради того, чтобы
она мне рассказала о своих проблемах? Нет, у некоторых людей определенно беда с
головой. И, к огромному сожалению, личностей со сдвинутой психикой появляется
все больше и больше. Сначала на меня давила Ирина Сергеевна Ермакова, которой я
нужна в качестве игрушки для избалованного юнца, а теперь я попала под пресс
нахалки Маечки. И если в первом случае я таки дала слабину, то во втором я это
делать не намерена. У Филипенко должны быть близкие подруги, пусть они и
выслушивают ее причитания.
– Говори адрес, - наседала тем временем
Майя.
– Лучше в пятницу, выбери уютное кафе.
– Скажи, во время поминок ты не обратила
внимания на одну странную деталь? - вдруг перевела разговор на другую тему
Филипенко.
– Да нет, обычная скорбная церемония, -
пожала я плечами. - Разве только закрытый гроб смущал, но это было на
похоронах.
– Тут как раз все понятно, - протянула
Майя. - Раз лицо изуродовано, зачем людей пугать? Василий жену капитально
измолотил. Тело опознавала коллега по работе, вроде она завуч в гимназии, была
сегодня в крематории. Даже менты дрогнули. Вере не показали маму. Ужас прямо!
Понимаешь, я очень устала…
– Вот и отдохни, - обрадовалась я. -
Давай, пока, бай-бай.
– Устала во время поминок, - уточнила
Майя. - И пошла в спальню к Нике, легла на ее кровать. Не очень приятно, скажу
тебе, в моральном смысле, на койке мертвеца дрыхнуть, но я глаза прикрыла,
задремала, потом вскочила и думаю: что-то тут не так. Оглядываюсь,
осматриваюсь, и тут меня как стукнет: Ларсика нет!
– Кого? - удивилась я. - Я такого не знаю
и не видела. Хотя не заметила на погребении и Ермакову, народу много было.
– Ларсика, - повторила Майя. - А Ника с
ним никогда не расставалась, его ей Грета подарила.
Глава 5
– Кто такой Ларсик? - еще больше
удивилась я.
Майя тяжело вздохнула.
– Видно, вы с Никой не очень близки были,
раз ты про талисман не слышала.
– У нас были хорошие отношения, даже
дружеские, - по непонятной причине начала оправдываться я.
– Домой к Терешкиной ты заглядывала?
– Сто раз.
– В спальню заходила?
– Конечно.
– Видела на тумбочке игрушку?
– Плюшевую собачку?
– Это тигр, - поправила Майя.
– Без полосок, весь какой-то
серо-коричневый, - протянула я.
