– Прихлопнуть, кокнуть, ваще прибить на
хрен, - принялся загибать пальцы Костик.
– Ой, ой, ой! - замахала ручонками литераторша.
- Я совершенно не приемлю современной речи. Невозможный язык. Давайте учиться
говорить красиво. Временно откладываем вопрос про руку Тимы и разыграем сценку.
Костя, Маша, идите к доске.
Юноша встал. На запястье у него болтались
дорогие часы, галстук придерживала заколка со сверкающими камнями. Девочка
выглядела не хуже, она тоже не обошлась без драгоценностей - они сверкали
везде: в ушах, на пальцах, шее и даже на поясе, подчеркивавшем тонкую талию.
– Отлично, - сказала Варвара Михайловна.
- Костя, ты случайно встретил Машу, она тебе нравится, хочешь позвать ее в
кино. Ну, что ты ей скажешь?
– Она мне ваще никак, - скривился Костя,
- типа пошла на фиг. Жирная и тупая!
– На себя глянь! - не осталась в долгу
Маша. - Лучше жабу съесть, чем с Костяном по стриту рассекать. Нашелся, блин,
сын всех обезьян!
Класс заржал.
– Дети, дети! - заметалась у первого ряда
столов литераторша. - Это же как в театре! Думаете, актеры, изображающие Ромео
и Джульетту на подмостках, обожают друг друга в реальной жизни?
– В реале нет, - признал Костя. - А че,
пятерку поставите за хохму?
– Непременно, - пообещала училка. -
Начинайте.
– Суперски! - пришла в восторг Маша. -
Привет, Костян.
– Ну, че? - попытался изобразить улыбку
юноша.
– Ваще, дела ниче?
– Ниче.
– А ваще как?
– Ваще супер.
– Типа в кино не того?
– А ваще там че?
– Ну… да мне по фигу че! Подорвались!
– Стоп! - подпрыгнула Варвара Михайловна.
- Секундочку! Это же нечеловеческая речь.
– А чейная? - хором спросили Маша с
Костей.
– Обезьянья! - запальчиво сказала литераторша.
- Так нельзя. Повторяйте за мной. «Добрый день, Машенька! Как твои дела?
Спасибо, Костик, не жалуюсь на жизнь. Дорогая Маша, я очень хочу пригласить
тебя в кино. Как ты думаешь, родители разрешат тебе пойти на фильм "Война
и мир"? Огромное спасибо, Костя, сейчас я спрошу у мамы». Вот так выглядит
разговор двух хорошо воспитанных школьников.
– Кондово! - заржал Тима. - А че с моей
рукой? Не понял прикола с ее именем.
– Тимофей, - укоризненно покачала головой
Варвара Михайловна, - это же очень просто. Ручки называются правая и левая.
Когда учитель задает вопрос, воспитанный школьник всегда тянет ту, которой
пишет, а ты поднял другую.
– Дура, - прошипела девушка, сидевшая
через проход от меня.
Я глянула в ее сторону, и она моментально
сорвала с головы широкий обруч - темные завитые пряди упали вперед и скрыли от
меня лицо девочки.
– Неужели до сих пор ты не научился
находить нужную ручку? - надрывалась Варвара Михайловна. - Ай, ай, ай… Сейчас
объясню. Положи ладони на парту!
Тимофей неожиданно послушался.
– Смотри, - возбудилась старушка, -
правая рука - это та, у которой большой палец слева. И вся премудрость.
Я не удержалась и хихикнула, Тима ошалело
рассматривал свои ладони.
– Сука, - прошипели сбоку.
Я резко повернула голову. Ничего не произошло,
темные волосы грубиянки надежно скрывали ее лицо.
– Ваще офигеваю! - простонал Тима. -
Правая та, где палец слева, а левая…
– С пальцем справа, - захлопала в ладоши
Варвара Михайловна. - Правда, здорово? В природе все продумано.
Прозвучал звонок, школьники разом вскочили и
ринулись к двери.
– Деточки, погодите! - заволновалась
Варвара Михайловна. - А домашнее задание?
– Может, не надо? - попросил Костя,
оборачиваясь.
– Хорошо, - неконфликтно согласилась
училка. - Погода прекрасная, лучше в парк сходите, покатайтесь на саночках.
Учитывая, что за окном вовсю цветет май,
предложение воспользоваться санками звучало дико.
– Но не забудьте повторить пройденную
сегодня во время урока тему, - занервничала, осознав собственный промах,
Варвара Михайловна. - Николай Васильевич Гоголь, «Мертвые души»…
Вместе с галдящими детьми я выпала из кабинета
и запоздало изумилась. Надо же, оказывается, девятиклассники сегодня изучали
бессмертное творение великого писателя! А мне показалось, что они занимались
всякой ерундой.
Идти в учительскую не хотелось. Посмотрев на
часы, я отошла в самый дальний угол коридора, где виднелся выход на аварийную
лестницу, вытащила мобильный и набрала хорошо знакомый номер.
– Селиванов! - грянуло из трубки.
– Витенька, привет, - обрадовалась я
тому, что мой знакомый находится на рабочем месте.
– Это кто? - слегка сбавил тон приятель.
– Вилка.
– А! И чего тебе надо? - весьма нелюбезно
поинтересовался тот, кто провел в свое время на нашей кухне не один час.
– Сделай одолжение, помоги! Есть такой
человек, Василий Ярцев, он убил свою жену, Веронику Терешкину…
– Нет! - резко перебил меня Витя.
– Что «нет»? - удивилась я.
– Все, - сурово ответил Селиванов. -
Забудь мой телефон. Навсегда! Мне без разницы, кто из вас кого бросил, но я
работаю с Олегом не один год и…
Я быстро нажала на красную кнопку. Понятно.
Когда расходишься с мужем, прежние приятели тоже делятся на две части.
Селиванов теперь в лагере Куприна, и никакой обиды на Витьку я не держу - так
фишка легла. Вопрос в другом: к кому мне обратиться? Если Витя столь нервно
отреагировал на мой звонок, то, вероятно, и остальные выплеснут негатив.
Тягостные размышления прервала дрожь
мобильного, не посмотрев на дисплей, я ответила:
– Алло.
– Доброе утро, - произнес до отвращения
знакомый голос. - Это Олег, так сказать, твой экс-супруг. Узнала?
– Естественно, - стараясь казаться
равнодушной, ответила я. Было бы странно сказать иное.
– У тебя проблемы? - поинтересовался
Олег.
– Нет.
– Да? А у Селиванова сложилось иное
мнение.
