– Солнышко, - ласково продолжала Ирина, -
хотела бы ты жить на берегу теплого моря, в собственном доме, с прислугой и
добрым мужем, родить деток и никогда ни о чем не волноваться?
Олеся разинула рот, а завуч продолжала
рисовать упоительную картину:
– Супруг будет взрослым, умным человеком,
абсолютно не похожим на твоего, с позволения сказать, отца. Непьющий, ласковый,
очень щедрый, богатый. В его доме золотая посуда, парчовые занавески, в каждой
комнате телевизор. А еще тебе купят все, что ты захочешь.
– И в школе не надо заниматься? -
подпрыгнула Олеся.
– Никогда, - заверила Ирина Сергеевна.
– Куда идти? - деловито осведомилась
девочка. - Прям щас замуж побегу.
– Где ж такой вариант найти? - задала
вопрос Зинаида.
Ирина Сергеевна прищурилась.
– Вам повезло. Родственник одного из
наших учеников влюбился в Олесю. Кстати, вот от него подарок.
– Вау! - завопила Леся, увидав бархатную
коробочку с дешевой золотой цепочкой.
– Дай сюда! - занервничала Зина.
– Мое, не хапай! - вцепилась в упаковку
Олеся.
– Иди, солнышко, поиграй, - улыбнулась
Ирина, - а мы с мамой потолкуем.
Через неделю после беседы Олеся исчезла из
Москвы. Никто из окружающих не насторожился и не стал задавать вопросов. Подруг
у Зины не было, впрочем, уборщица очень скоро приобрела избушку в деревне и
съехала туда со всей семьей. Городскую квартиру она сдала и стала жить намного
лучше, чем прежде. Осенью, когда дети вернулись в класс, Ермакова объявила:
– Олеся ушла в другую школу.
Бывшие одноклассники не расстроились. Со
Смагиной никто не дружил, уход двоечницы никого не удивил. И так давно было
ясно, что Олесе трудно учиться в престижной гимназии…
Ирина Сергеевна остановилась и снова начала
обмахиваться газетой.
– Значит, Смагина сейчас где-то на
Востоке? - уточнила я.
Завуч кивнула.
– Вы получили деньги?
– Да.
– И сколько?
– Коммерческая тайна.
Я усмехнулась.
– Ладно, в конце концов важна не сумма, а
факт ее обретения.
– Мы с Никой творили добрые дела! -
воскликнула Ермакова. - Помогли Зинаиде, Олесе. Устроили девочке счастье.
– Вам известна ее судьба?
– Нет. Но я уверена, что у Смагиной все
отлично.
– А жениха ее видели?
– Нет.
– С его родителями беседовали?
– Нет.
– Вот здорово! - не выдержала я.
– Мое дело - найти подходящую
кандидатуру, - опустила глаза Ирина Сергеевна, - остальное - забота Ники. Она
занималась оформлением документов и переговорами с покупателями. Я имею
обширный круг знакомств, часто езжу на совещания, семинары, беседую с
коллегами. С одним ля-ля, с другой… вот и видишь рыбку. Я очень хорошо умею
общаться.
– И давно рекрутором служите?
– Да уж года два, - после некоторого
колебания призналась Ермакова.
– Многим детям счастье устроили?
– Не считала, - призналась Ирина
Сергеевна. - Мое дело маленькое. Ну, допустим, Ника говорит: «Есть
азербайджанец, ищет невесту двенадцати-тринадцати лет, желательно
светловолосую, с пышной грудью, тихую, скромную». Или: «Новый клиент араб, ему
нужна стройная, темноволосая девочка, грубиянка и нахалка. Мужчине хочется
такую воспитывать». Ну я и начинаю подыскивать. Ни разу облома не было, рано
или поздно находила подходящую кандидатуру.
– И никто не поднял шума?
– Зачем? - искренне удивилась Ирина
Сергеевна. - Никакого повода для возмущения. Девочка счастлива, родители в
восторге, жених на седьмом небе.
– Ловко, - покачала я головой. - Вам
никогда не приходило в голову, что детей покупали для секс-услуг? Что через
некоторое время живая игрушка окажется в борделе или ее вообще убьют?
– Ну и ужас тебе в голову пришел! -
подскочила Ирина Сергеевна. - Девочки счастливы замужем!
Я уставилась на нее. Интересно, она
великолепная актриса или кретинка? Скорее второе, трудно поверить в такое
умение прикидываться. Сейчас Ирина Сергеевна изобразила на лице гамму сменяющих
друг друга чувств: изумление, негодование, испуг…
– Документы оформляла Ника, - продолжала
Ермакова. - Уж не знаю, каким образом. Вроде девочки уезжали учиться в колледж.
Нет, нет, какое рабство! У них имелись паспорта, все нужные бумаги. Мы
безупречно работали, без единой запинки!
– Что же сейчас вас так взволновало?
Отчего вы так напуганы?
Ермакова сжала в кулаке пачку сигарет.
– Ну… было одно дельце… я не хотела… Но
дали такие деньги! Володя Рыбаков сам пожелал…
– Вы продали мальчика? - нахмурилась я. -
Что, тоже замуж выдали?
– Нет, конечно, - махнула рукой завуч. -
Там другая ситуация. Володя остался в России, его усыновили.
– Сколько лет парнишке?
– На момент перехода в новую семью ему
исполнилось тринадцать, - прошептала Ирина Сергеевна. - Ох, чуяло мое сердце!
– Что же за человек решил взять под крыло
подростка? Обычно усыновляют пеленочных младенцев, ладно детсадовцев, но у
школьника, даже первоклассника, почти нет шансов найти новых маму и папу.
– Тут совершенно особый случай, -
простонала Ирина Сергеевна. - Боже! Я предупреждала! Но Ника словно с цепи
сорвалась. Да и сумма была невероятно велика. Я еще подумала: в последний раз,
больше не стану помогать Терешкиной, уйду на пенсию, поселюсь в домике, начну
разводить розы…
– Вернемся к Рыбакову!
– Володя учился в нашей гимназии.
– Тоже налоговая льгота?
– Нет, нет, за него отец плату внес.
– Как же вы решились замахнуться на
мальчика с богатым папой?
Ирина Сергеевна вскочила, потом снова села.
– Володя - его сын от первого брака.
– Ясно, - кивнула я.
– Отец его женился второй раз, на немке
по имени Карина, - живописала ситуацию завуч, - перебрался на жительство в
Германию, сюда больше не приезжает, но деньги на сына давал. А мать Володи,
между нами говоря, проститутка.
– На дороге стоит? - уточнила я.
