А сейчас без всякого опасения я нажала на
кнопку и не ощущаю никакого неудобства. Куприн потерял право руководить мною!
Пустячок, а приятно. Есть женщины-собаки, которым необходим хозяин, они будут
подчиняться любому, кто возьмет в руки поводок, а есть женщины-кошки - те сами
выбирают, с кем жить, и, как правило, сохраняют дистанцию. Я из последних.
Хорошо хоть вовремя разобралась в себе, а то бы служила пуделем при Олеге. Чего
уж удивляться по поводу того, что не знаю много о своих друзьях и приятелях,
иногда в собственной душе полно темных закоулков…
Лифт не работал, мне пришлось подниматься
пешком.
В прихожей царила хирургическая чистота.
– Правда, красиво? - потребовала
одобрения Стелла, выходя к двери.
– Замечательно, - кивнула я и стала
искать тапки.
– Я выбросила твои шлепки, - заявила
девочка, - они очень старые и потертые.
Я молча пошла босиком в спальню и обнаружила,
что моя кровать застелена, как койка курсанта. Покрывало натянуто без морщинки,
подушка стоит треугольником, а на тумбочке аккуратной стопкой сложены детективы.
Из гостиной доносилось ровное бормотание телевизора.
– Мне кажется или ты слушаешь немецкий
канал? - изумилась я.
Стелла вздрогнула.
– Нет.
– Но я слышу всякие «дер», «дас»…
– А! - отмахнулась девочка. - Я тыкала
пальцем в пульт и набрела на мультики. У тебя же «тарелка» есть.
Я кивнула и упала на одеяло. «А сейчас еще раз
об авиационной катастрофе», - заявил диктор по-немецки.
– Что у них случилось? - машинально
поинтересовалась я.
– Опять лайнер упал, - откликнулась
Стелла. - Валятся, как груши! Никогда в самолет не сяду, хоть золотом меня
осыпь.
В моей душе зашевелилось удивление. Что-то
было не так, какая-то фальшь. Но подумать мне не удалось, девочка принялась
отчитываться о проделанной работе.
– Я перемыла сервиз в шкафу.
– Спасибо, - зевнула я, надеясь, что она
отстанет. Ан нет, Стелле хотелось услышать похвалу.
– В туалете начистила держалку для
бумаги.
– Молодец.
– В ванной отполировала краны.
– Супер.
– Разложила фото.
– Я в восторге.
– Правда?
– Да, да. Давно хотела заняться снимками,
но времени не хватало.
– Здоровски вышло! - подпрыгнула Стелла.
- Ща покажу.
Я закрыла глаза и начала проваливаться в сон.
Но задремать не удалось. Заскрипела кровать - ничтоже сумняшеся Стелла
устроилась рядом, раскрыла толстый альбом и начала меня допрашивать:
– Это кто?
Я приоткрыла один глаз.
– Мой отец, Ленинид.
– Лицо знакомое, где-то я встречала его,
- протянула Стелла. - Может, он к Стасу приезжал за девками?
– Навряд ли, - улыбнулась я. - У папеньки
проблем с женским полом нет. Он актер, снимается в сериалах.
– Точно! Круто, у тебя знаменитый отец.
– Да, действительно, здорово, - вяло
поддакнула я.
– А это что за девчонка? - не
успокаивалась Стелла.
– Кристина. Моя…
Слова закончились. В принципе Кристя мне никто
- дочь мужа Томы от первого брака. Правда, я всегда называла девочку
племянницей.
– Твоя дочь? - удивилась Стелла.
– Нет, просто… э… потом как-нибудь
расскажу.
– Ой, - обрадовалась Стелла, - вот ее я
знаю! Такая ё-моё! Настька ее богомолом называла.
Я распахнула другой глаз и села. Палец Стеллы
указывал на снимок, сделанный в позапрошлом году на даче у Ларисы Кругликовой.
Пять женщин, держа в руках шампуры с нанизанными кусками мяса, весело улыбались
в объектив. Слева Лара, потом я, в середине Ника, за ней Томочка и Оля
Серегина.
– Кого ты имеешь в виду? - удивилась я. -
И при чем тут монахи?
– Богомол - это насекомое, вроде
кузнечика, - объяснила Стелла. - У него самка прям больная. Накидывается на
мужиков, в смысле на богомолов, и съедает их. Представляешь? Он ее… того, а она
его потом жрет!
– И при чем здесь фото? - недоумевала я.
Стелла хихикнула и показала на Терешкину.
– Вот эта богомол. Может с тремя мужиками
за раз!
Сон мгновенно покинул меня.
– Ты знаешь Нику?
Стелла кивнула.
– Сто раз ее видела.
– Где?
– В «Оноре», в гостинице для шлюх.
– Ну-ка, расскажи!
Девочка потянулась.
– Она хуже любой б…и.
– Сделай одолжение, не ругайся.
– Так по-другому не сказать, - заморгала
Стелла. - Я не в обиду, просто констатирую факт. Муха - это муха, корова - это
корова, а… Извини, если обидела.
– Продолжай.
– А че?
Я сделала глубокий вздох. Ну почему, общаясь
со Стеллой, я испытываю дискомфорт? Что не так? Но сейчас нет времени
разбираться в собственных ощущениях.
– Сделай одолжение, расскажи все, что
знаешь о Терешкиной, - попросила я девочку.
